Экспедиция. Туда, но не обратно

— Давайте сделаю последнюю ходку и будем перевозить больных, — решил Игорь не развивать дальше тему. — А парня напоите водкой, в Афгане не видел, как сходят с ума, но видел, как лечат психику спиртом.

— Солдат, как там дела? — спросил Алексей.

Шац все больше казался Игорю адекватным, нет, все еще неуважаемым за то, что не был в момент нападения на вверенных, в том числе и ему, студентов, да и, услышав звуки бойни в лагере, не прибежал спасать, по своему психотипу еще мальчиков и девочек, но выбитый зуб явно идет преподавателю на пользу.

— Ты сможешь оставить тут Лиду и Колю, а сам со мной наверх. Там сейчас идет серьезный разговор с местными, пока Умник проясняет обстановку, но думаю уже пора и нам присоединиться, — сказал Игорь.

Парень уже собирался идти к машине, но его вновь окликнули, в этот раз Лида. Девушка дождалась, пока Алексей уйдет вперед, только после начала разговор:

— Игорь, ты извини, я дура, просто испугалась отношений. Ты мне нравишься. Моя ошибка, тебя не виню, что в тот же вечер…

Игорь только что-то хотел сказать, но Лида перебила его и продолжила:

— Стой! Ничего не говори, пожалуйста, я выпила, а от алкоголя становлюсь просто неадекватной, вот и бегала голая перед всеми, тебе нагрубила, с Колей… Я понимаю, что ты со Светой, она нормальная девчонка, при деньгах, но ее высокомерие только для виду. Я… да иди уже, спасай нас, но рушить демократию и запрещать гласность и право на выбор не позволю!

— И я! — выкрикнула Оля, услышав последние слова Лиды, которая те произнесла нарочито громко, но обе девчонки скорее говорили про выборы с юмором.

В кабине грузовика Игорь чуть не пожалел, что начал более уважительно относится к Алексею. Тот засыпал парня вопросами о местных, как с ними общаться, можно ли тех привлечь к демократическим процедурам, или вообще жить от них отдельно. Солдат уже думал, что игры в «демократию» закончились, но нет, хорошо, что хоть пришло понимание о необходимости работать и создании нормального механизма принятия решений. А там народная сельская демократия от моховцев точно поколеблет веру Шаца в демократические нормы и процедуры. В деревне, как казалось Игорю, проще общение между людьми.

Подъехав к месту разгрузки, Игорь предложил выкопать глубокую яму рядом с более-менее густым кустарником для костра, чтобы не было видно яркого огня издали, нужно было хотя бы разогреть тушенку. Алексей артачился, приводя доводы, что тут городище и нельзя нарушать культурный слой, что можно и подальше во дворах домов распалить костёр, но Игорь был настойчивым, ему сейчас казались неуместными аргументы преподавателя-лаборанта и тот сдался. В конце концов, если они все же в прошлом, то именно их поселение и станет прямо сейчас создавать тот самый культурный слой.

А чуть поодаль от места будущего лагеря, или, по крайней мере, расположения, стояла большая группа из человек пятнадцати в основном взрослых, даже престарелых деревенских, шишонских было не много. Все они обступили Михаила и тот самозабвенно что-то вещал своей аудитории. Подозрительным было то, что шпана Шишона представлена только малой часть парней банды и одной девчонкой, а вот остальных нигде не было видно.

— Павел, — выцепил из толпы мужчину Игорь. — А где Шишон и его пацаны?

— Тут, Солдат, такое дело… — Павел замялся. — Там четверо взломали магазин и принялись бухать, а Шишон начал наводить порядок и парни побутькали Демьяна. Нет, я вписался и одному прострелил ляжку, так они попросили сами разобраться в своей банде.

— Поубивают друг друга? — с некоторой тревогой спросил Игорь.

То, что Шишон слово держит, это хорошо, но наличие крыс в его компании, это проблема и очень большая. Отдавать все на откуп Шишону и его оппонентам не хотелось, но еще меньше хотелось лезть в местные расклады. Тот же Павел, наверняка, будет против, а он мужик тертый, да и на вид другие деревенские тоже не забитые студенты. Есть кого под ружье поставить, но это уже усобица в, итак маленьком коллективе.

— Да не переживай, они уже бухают мировую, меня звали, но не время сейчас, вот завтра, если что проясниться, так ужрусь, точно. Ты не обижайся, но пол ящика я себе из магазина забрал, — Павел сделал паузу, оценивая реакцию Игоря, но удовлетворившись, что Солдат не начинает возражать, продолжил. — У магазина будут дежурить мужики по очереди, все равно там выход дубравы и нужно присматривать, никто больше ничего не возьмет, только два ящика водки то и пропало, да банок десять икры с хлебом.

— Нам по харчам нужно тоже что-то решать. Лучше вместе столоваться, нас меньше двух сотен всех выживших с вами. Есть две полевые кухни, назначить какую смышленую из ваших женщин, как главную по столовой, да наших девок в помощь ей дать. Все равно женской работы не так, чтобы много, — предложил Игорь, смиряясь с меньшим из зол, что уже часть спиртного ушло на сторону, как и продуктов.

— Дельно! Однако, пошли-ка к людям, а то твой Миша может и сутки болтать. Ох, и разумник какой! — сказал Павел и направил рукой Игоря, который в свою очередь махнул Алексею, чтобы присоединялся.

У Солдата появлялось ощущение, переходящее в убеждение, что вся эта «демократическая камарилья» становится балластом и именно он ее тянет к формирующимся центрам принятия решений. А можно и обойтись. Но оттереть Шаца и Николая не решался, еще один удар по студентам, заключающийся в том, что их не слышат и не воспринимают всерьез, был неуместен и несвоевременен.

— …бифуркация пространства, мы попали в пространство-временную аномалию. Физически это возможно, советские ученые говорят о таких явлениях, как о вероятности, — просвещал деревенских и с пяток студентов-бездельников Штейн.

— Миша, давай про теории вероятностей потом, к сожалению, но судя по всему, у нас будет много времени, если только не сгинем. Но, как говаривали наши предки: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», — прервал Михаила «оптимист» Игорь.

— Да ты, парень, прямо надежду вселяешь, — усмехнулся рослый мужик, сантиметров на десять выше Игоря и с явными признаками спортсмена.

Рядом с этим мужчиной стояли двое — парень лет двадцати и рослый, медведеподобный мужик с коротко стрижеными волосами и черной, ухоженной бородой. Если парень походил больше на спортсмена, коим, наверняка, и являлся, то бородатый мужик выглядел грузным, но мощным человеком, забросившим спорт, но периодически тягающим гантели.

— Так, как там малец назвал нас, «хронопутешественники»? Мы, моховцы, уже давно и местами даже больно, знаем друг друга, с Викентием, извини, Рогом познакомились, с сыном его Степаном с Большим знаемы и ранее были. Что делать никто не понимает, но знаю одно, что держаться нужно разом, одним колхозом. И мальцам никто сопли подтирать не станет. Пусчай они сами по себе, лезть не станем, если все по уму, отпускать же вас так же нет желания, сгинете. Так что нужно строить новое обсчество, — выступил вперед Рыгор, начиная сложный разговор.