Эксперимент Не Удался

— Я значит должна головой думать?

— Ну не я же. Лекс, давай…

— Фиг тебе, давай ему.

Осторожно встала, прихватила кинутую на днях на стол футболку и ушла. Нестеров усмехнулся потирая глаза.

Рассказывай им, распинайся, и чтобы не случилось сама виновата. В чём?! Оказалось ещё и правая рука вверх еле поднимается. Выходя из ванной прислушалась, на кухне тихо разговаривали. Андрей выглянул.

— Иди завтракать.

Девчонка нахмурившись сняла полотенце с головы. Распутала мокрые волосы и пришла на запах еды. Нестеров мыл кружку.

— Ну как тебе красавица в зеркале? — подковырнул, не удержался.

— Отвали, — буркнула, усаживаясь за стол.

А ещё друг называется, обязательно надо подстебать, хоть бы кто-то пожалел. Уставилась в тарелку, яичница с беконом… А с колбасой нельзя было сделать, что за аристократические выкрутасы. Ей голодной конечно всё равно, она и такую съест. Но готовил явно не Нестеров. Только инквизитор может подобное сотворить.

— Ешь шустрее, нас в больнице ждут, — сел рядом Андрей с кружкой.

— Какой ещё больнице?

На вопрос никто отвечать не собирался. Нестеров чмокнул в щеку и направился к выходу.

— Спасибо за завтрак, за кофе.

Хлопнула дверь. Алекса задумчиво ковырялась в тарелке. Спелись что ли, этого ещё не хватало, хотя Димка никогда не негативил в отношении Уимберга.

— Зачем в больницу?

— Поумнее что-то спроси.

На столе лежали её телефон и брелок от Ауди. Она и не помнила, где потеряла. Последнее, что осталось в памяти это, как разговаривала по телефону и всё, провал. Кстати с Андреем и… Покосилась на него. Кое как заставила себя съесть завтрак, аппетит напрочь исчез. Это на неё не похоже. Хотя разве можно есть, когда так пристально смотрят.

— Что?

— Иди одевайся, я ещё не спал.

Не успела возразить.

— Лекс, без разговоров, быстрее давай.

Нашла спортивный костюм, за окном пасмурно и явно не потеплело. Блин же, вещи все упакованы в машине лежат. В зеркало даже смотреть не хочется, противно, жалкое зрелище, так огрести, ещё и по лицу. О том, что хотели сделай с ней, думать запрещала себе. Собрала недосохшие волосы в хвост, обула кросовки. Уимберг надзирателем стоит возле двери. Усталый, но и не скажешь, что ночь без сна.

Только сели в машину, как сразу приступил к допросу.

— Давай по порядку, всё за последние дни.

— Вообще, всё, всё? — вздохнула, всем что-то да давай. — У меня голова очень болит.

— Ты до сих пор не поняла насколько всё серьёзно?

— Поняла я, поняла, особенно после того, как меня в лесу чуть не зарыли.

Уимберг метнулся к ней взглядом и снова на дорогу. За последние дни… В голове воспоминания перемешались, она уже и запуталась, что какого дня и когда было. Просто дайте ей таблетку или вырубите нафиг вообще.

— Богдан мир… — закрыла глаза чертыхнувшись про себя и отвернулась.

Медленно выдохнула. Андрей молчал, будто и не слышал, что она сказала. Какого чёрта эта шлюха в голову лезет и лезет, дико захотелось разреветься, часто задышала, глаза щиплет. Мир он предлагал, что несёт, да прямо вслух. Осознание и страх подгоняют сердце, видимо только сейчас в полной мере понимает, что происходит. Но опять же, причём тут Богдан. Мир он предлагал, боится сдам, боль в голове пульсирует сводя с ума. И утром за спиной она совсем не Нестерова ожидала увидеть. Идиотка.

Неуверенная в твёрдости голоса заговорила:

— Из последних событий примерно за сутки, даже больше… Выследила Меркеля с бабой и заявилась портить праздник. Обменялись затрещинами, я конечно ему хорошо вмазала, — усмехнулась самодовольно. И правда хорошо ему по морде съездила. — С утра захотел мириться, стал мне лапшу вешать, как обычно. Сделала вид, что поверила и заманила в гостиницу.

— Голову пробила за то, что ударил?

— Нет, выбесил.

Уимберг качает головой поглядывая на неё.

— Хочешь спросить зачем заманила? Знать хочу, что вы делите и каким боком я в этой истории. Думаешь дура, не понимаю, что не меня делите. Ну, остальное не важно.

— И что сказал?

— Ничего, пытать я пока ещё не научилась. Этих найду и научусь сразу, — рычит сжимая кулаки. — И они мне скажут кто послал, не сами же. Меркель…

— Жив, и он никого не посылал, я не отпускал его, только сегодня утром забрали в больницу. Говорят состояние тяжёлое, несвоевременно оказанная помощь.

В упор посмотрели друг другу в глаза.

— Его и не подозревала, потому, что когда первый раз хотели затащить в машину, в это время меня должен был забрать Меркель и он не подозревал даже о моих планах на него. Склоняюсь к версии с папашкой, других вариантов нет. Прямо возле магазина у дома, видимо где-то караулили, но не удалось, недооценили меня.

— Зато со второго раза удалось.

— Очнулась в машине со связанными руками, — продолжала пропустив едкий комментарий. — Да настолько по-идиотски, что вытащила одну руку сразу же. Хотели по башке булыжником и в свеже вырытую яму.

Молчит, не комментирует, вопросов не задаёт.

— Одному башку пробила этим самым булыжником и морду знатно разбила, так, что ему сейчас тоже наверное не сладко.

Замолчала.

— Грановский откуда там взялся?

— Кто? А, этот… Когда сбежала долго через лес шла и вышла к коттеджному посёлку, а он там живёт оказывается. Мимо проезжал и подобрал меня. Из-за грозы связи не было такси не смогла вызвать, он повёз меня в город, но на выезде я узнала этих и он развернулся вслед за ними.

Острый взгляд в её сторону.

— Отвёз к себе домой.

— Машину запомнила?

— Бэха пятьсот двадцать пятая, красная. На зеркале хрень какая-то висит приметная. Фигурка в виде двух животных и мерцает.

— Номер?

— Вот номер не видела.

— Грановский…

— Обсохла и отвезли домой меня.

— Всё?

— Всё.

— Ничего не забыла?

Помолчала перебирая в голове события слившиеся воедино.

— Ничего.

Андрей чуть не вздрогнул на пискнувшее сообщение. Мельком глянул и убрал телефон.