Эксперимент
Шрифт:
Вот удивительное дело, другому за такую речь я бы точно навалял. А тут еще и улыбаюсь как дебил, смотря на эту наглую малолетку.
– У меня длинная линия жизни, не дождетесь, Вячеслав Викторович. Ладно, дел много, так что вынуждена откланяться, – резко встает со стула, на что я тут же ее останавливаю, вставая следом.
– Стой. А спотыкаться когда уже начнешь? – встаю напротив нее.
– В смысле?
– Про курицу не слышала?
– Я не только слышала, я ее еще и ем. Спасибо, что напомнили, обязательно сделаю себе жареные крылышки в выходной, – улыбнувшись, произносит она и тут же порывается выйти из кабинета.
– Кто о чем, а Наташка все о жратве, да о жратве. А я про анекдот. Бежит курица, за ней петух. Курица думает: если остановлюсь, то подумает, что я доступная. Если убегу, дурой буду. Ладно, побегу и споткнусь. Собственно, мой вопрос, – наклоняюсь к ее лицу и шепчу на ухо. – Ты когда уже спотыкаться начнешь, а, Наталь Санна?
– А когда петух перестанет бежать?
– Ладно, бегай, бегай. Нас это обоих заводит. Между нами разница только в том, что я открыто это признаю. А ты еще барахтаешься. Вообще я хочу тебя похвалить. Ты неплохо играешь. Я, кстати, могу помочь, хотя бы поступить в театральный, но знаешь, что тебе будет все время мешать?
– Вы и ваши домогательства, Вячеслав Викторович?
– Нет, дорогуля. От моих домогательств ты ловишь кайф. А вот мешать тебе по жизни будет твое упоротое упрямство.
– Будем считать, что я тебя услышала. Вот только чего я точно никогда не буду делать – так это трахаться за поступление в универ и другие блага. Ни с тобой, ни с кем другим. И я это говорю не ради красного словца.
– Охотно верю, Наталь Санна. Может, поэтому мне и нравишься. Только ты, ввиду отсутствия опыта, не совсем понимаешь, что я тебе не предлагал трахаться со мной за деньги и за поступление в театральный. Когда двое встречаются – это нормальная практика в чем-то безвозмездно помогать, чтобы сделать другому приятно.
– Буду иметь в виду. Мне еще половину дома драить и ужин готовить, можно я уже побегу? Без спотыканий? – аккуратно высвобождает свою руку.
– Иди, – смотрю на то, как она идет к двери и не могу остановиться. – Наташ, Наташ, – ну давай, обернись. Да, деточка. – Я обещаю быть нежным.
Хотел ее смеха, ну вот и удостоился. Заливистого такого. Приятно смотреть, но одновременно берет злость. Я как вообще выгляжу в ее глазах? Реальным извращенцем, пиздящим баб? Хотя, есть и за мной косяк, я ее, на минуточку, к кровати привязал. Для неискушенной девчонки, наверное, и вправду перебор.
– Цветочками тебя одарю, – тут же добавляю я. – Розы куплю. Ты какие любишь?
– Те, где поменьше шипов.
– Понял, принял, куплю самые колючие, – подмигиваю ей вслед.
***
Во всем надо искать плюсы. Ну, когда бы я еще по доброй воле проверил свое здоровье? Приятного было мало, но, когда я представляю лицо Наташи, при виде всех обследований – так градус настроения повышается. Выкусишь ты у меня, деточка. Какой бы еще придурок выходил счастливый от уролога? М-да, я точно двинулся крышей.
Однако, голова еще, к счастью, работает. Вот уж никак не ожидал увидеть в клинике будущего тестя. Берсеньев, в отличие от меня, с траурным лицом, ну оно и понятно. Дочь, как-никак, снова обвела вокруг пальца, сбежав уже второй раз, при этом не оставив ни единого следа. Молодец девка. Прям все делает мне на радость. Осталось только сделать траурное и заинтересованное лицо. А
это сложнее, актер из меня херовый.– Ты чего тут делаешь? – нахмурившись, поинтересовался Берсеньев, обведя меня каким-то придирчивым взглядом. Неужели я до сих пор лыблюсь?
– Да так, анализы сдавал. Решил сердце проверить. А ты?
– Аналогично. Сердце проверял. Пойдем поговорим.
Ну кто бы сомневался, что кто-то да испортит настроение. Оказавшись в машине, нехотя перевожу взгляд на Берсеньева.
– Ты себя в могилу загонишь, если будешь и дальше так продолжать. Расслабься, Гриш. Твоей главной проблемы больше нет. Охоту на тебя и твою дочь уже никто вести не будет. И ты недооцениваешь Машу. Если она сбежала второй раз, минуя нашу охрану, то ясное дело, она девочка с мозгами. И постоять за себя еще сможет. Это тот случай, где надо отпустить. Пусть поживет немного одна, в итоге сама придет. Вот увидишь. Ей нужна эта иллюзия свободы.
– Ты не понимаешь, она не приспособлена к жизни одна, – с явным сожалением произносит Берсеньев, грустно ухмыльнувшись. – До этого ей помогал этот сученыш. А теперь она одна, ты понимаешь это? – понимаю. Как и то, что, по сути, мне плевать. Хотя, нет. Я даже рад, пусть погуляет и глотнет свободы.
– Кстати, об этом Медведеве. Не трогай его больше. Вместо мордобоя надо было за ним сразу проследить и сделать все тихо. Может, он сразу привел бы нас к Маше.
– Нет. Она из-за него сбежала. Точно тебе говорю. Я тебе не говорил, она мне письмо оставила.
– Письмо?
– Да. Она как-то узнала, что мы в курсе, где она находится. Знала, что я приду. Готовилась, – вот тебе и мямля с потенциалом. В который раз недооценил.
??????????????????????????– И что в письме?
– Личное. Хоть и без слов, но там все пропитано тем, что она влюбилась в этого говнюка, – ох ты, счастье-то какое. Черт. Скорбь! Скорбное лицо. Ну или хотя бы озадаченное. А, впрочем, мне-то, что до ее влюбленности? Берсеньев никогда не позволит, чтобы его дочь связала свою жизнь с бывшим охранником. И плевать, что он обеспечен. Не того поля ягода. – Он реально не в курсе, где она. У твоих ребят нет никаких продвижек?
– Нет. Ни одной, – самое удивительное, что не вру. Ни одной зацепки куда в этот раз сбежала моя невестушка.
– Как же я устал от всего этого, – кажется, впервые за последнее время я понимаю, что он действительно устал и ему нужен отдых.
– Гриш, тебе надо отдохнуть. Поезжай куда-нибудь, желательно не один. Я все проконтролирую. Когда найду, пугать не буду. Поживет под нашим наблюдением. Надо дать ей право выбора, пусть и иллюзорное. Понимаешь?
– Понимаю.
***
Не знаю, что меня больше вывело из себя, как только я вернулся домой. То, что эта малолетняя выхухоль ржет уже не с первым мужиком, находясь на рабочем месте или то, что делает она это, судя по знакомой интонации, с моим братом.
Сам не понял, зачем стал подкрадываться к кухне, словно какой-то вор. Чаек они значит попивают, похрюкивая на пару. Как еще в целках проходила с такой-то коммуникабельностью.
Смотрю на них и понимаю, что вот она идеальная с виду картина. Оба молоды, красивы. Уж чего не отнять у моего братца, так это смазливости. Девки на него только так вешаются. Вот только здесь тебе не светит, мальчик мой. Хрен тебе.