Эксперимент

– Это плохая примета. Я так не хочу.

– Это предрассудки. Снимай пока это убожество, а я подкину тебе то, что нравится мне.

Подкинул так подкинул. Все пышное, этакое для девочек-девочек. Самое удивительное, что мне нравятся все четыре, выбранные Славой, платья. Но только не на мне… А вот пятое платье, несмотря на то что оно мне совершенно не понравилось из-за длинных рукавов в виде сетки с маленькими кружевными вставками, село на меня так, что я обалдела. Вот оно то самое. Не баба на чайнике, а самая что ни на есть принцесса. Пышное, но в меру. Кружево на груди смотрится идеально.

– Вам очень идет это платье.

– Да. Шикарно, – киваю консультанту, пытаясь скрыть улыбку, дабы не показать свою чрезмерную радость Славе. Перевожу дыхание и выхожу в зал к Архангельскому.

– По мне самое то. Я б тебя в нем однозначно поимел.

– Мы тут как бы не одни, – цежу сквозь зубы, посылая ему гневный взгляд.

– Девушка, мы это платье берем, – совершенно не смутившись, продолжает Слава. – Можете оформлять. Мы сами его снимем.

– Тебе не стыдно? – прикрикиваю на него, когда мы остаемся одни.

– А должно?

– Вообще-то, да. Мог бы сказать это наедине. Но в целом, я с тобой согласна, я бы себя в нем тоже поимела. На твоем месте, – улыбаюсь как дурочка, кружась перед зеркалом. – Мне нравится, что здесь нет убогих насисьников, которые делают грудь искусственно выращенной. Блин, создал же Бог такую красоту.

– И не говори. Можем прям щас потрахаться. Хочешь?

– Да иди ты. Лучше помоги мне его снять. Только аккуратно.

Надо отдать Славе должное, ибо платье снято ювелирно. Впору и дальше летать от счастья, но я так охренела от ценника, что оно моментально испарилось.

– Восемьдесят шесть тысяч?! – перевожу гневный взгляд на Славу.

– Слушай, а когда грудь увеличивается?

– Ты вообще меня слышишь?

– Статистика говорит, что, когда мужчина видит голую грудь, он мало что слышит и видит. Ну и думает, стало быть, тоже. Ты либо оденься, либо давай потрахаемся.

– Вообще не уместны сейчас твои шуточки, – быстро надеваю футболку и шорты под насмешливым взглядом Славы.

– А чего без лифчика? У тебя соски выделяются.

– Чтобы сиськи дышали. Такой ответ устроит?

– Не очень.

– Да мне пофиг. Как ты мог выбрать такое платье?

– Да что не так?

– Восемьдесят шесть косарей. Вот что. У меня был определенный бюджет – максимум тридцать тысяч. И консультант об этом знала. Как она могла подсунуть это?

– Я сказал, что бюджет не ограничен, вот и все. Она мне показала платья, я выбрал те, что мне понравились.

– Ну вот что ты сделал? Теперь я влюбилась в это платье, а оно мне не по карману. Ну и гад же ты.

– Слушай, я поскрестю, поскребу или как там правильно, по сусекам, и как-нибудь найду восемьдесят шесть косарей. Не нервничай так.

??????????????????????????– Особенно поскрестю. ЕГЭ по русскому ты бы точно не сдал. Блин, ну какой же ты гад. Я должна купить платье сама. Сама, блин. Не за твои деньги, а за свои. А ты взял и так подставил меня.

– Подстава подстав, конечно. А напомни мне почему сама?

– Потому что я так хочу. Так надо. Ой, все, отстань.

– А на ресторане и на всем остальном ты тоже экономила? Там какой был бюджет?

– А ты совсем не смотришь какие суммы списываются с карты, которую ты мне дал?

– Епрст, ты сняла нам какое-нибудь придорожное кафе? Что там будет, картоха и соленья? Курица хоть будет или совсем туго? Алкашка, надеюсь, не паленая?

– Я не экономила от слова совсем. Деньги-то твои. Будет все дорогое.

– Ай да умничка.

– А то. Тебе скоро сорок, ты к этому времени должен был уже пару раз точно жениться. Ну а так как этот раз первый, то можно тратить бюджет трех свадеб. А вот с платьем ты меня конкретно подставил. У меня на платье, туфли, прическу и макияж было пятьдесят тысяч. Ну какая дура будет покупать сама платье почти за сто косарей?

– Ты.

– Да, я. И не продать же потом, – театрально вздыхаю. – Эх, как жаль, что я в него влюбилась. Это ж сколько мне сусек придется скрести.

– А ты уверена, что ты сдала ЕГЭ по русскому на отлично?

– Сусеков?

– Я в душе не еб.., – не даю договорить Славе, прикладывая палец к его рту.

– Прекрати.

– Что?

– Так часто материться. Я прочитала, что на шестнадцатой неделе уже можно узнать пол ребенка. И ты представляешь, что будет если там девочка?

– Ну лично я порадуюсь.

– Я не об этом.

– А о чем?

– Какая у нас будет дочь, если она будет слышать, как ее папа постоянно матерится? Хабалка какая-то вырастет. Гроза всех районов. Фу, не хочу.

– Не ссы. Не будет у нас хабалки. Я при ней не буду материться. С мамой же я держусь. Так, ладно, у тебя как там с сусеками? Наскребешь сейчас или будешь мне отдавать?

– Сусек с собой, так что ничего я одалживать у тебя не буду. Стой, – хватаю Славу за руку, как только он собирается выйти из примерочной. – Получается, ты только что, сам того не понимая, признался, что меня не слушаешь. Я тебе кидала картинки с меню. Ты же писал мне цифры какие тебе понравились блюда. А рестораны! Я же показывала их тебе тоже.

– Что нужно сказать, чтобы избежать скандала и прилюдной порки?

– Ты просто кивал, чтобы я отстала, а меню наугад сказал цифры? Ты поэтому спрашивал сколько всего вариантов закусок и горячих блюд.

– Как хорошо, когда люди понимают друг друга без слов. Ну не прелесть ли? – феерический обнагленец. – Морщина, Наташ. Морщина появилась. Будешь так продолжать и к тридцати останется след.

– А торт ты тоже не смотрел? – молчит, но уже больше не сдерживается, одаривая меня своей улыбкой. Вот же скотина обаятельная. – Тебе совсем все равно?

– Если бы мне было все равно, я бы сказал, что то уродское свадебное платье, напоминающее ночнушку монашки, тебе идет, и ты в нем невероятная красива, чтобы быстрее отсюда свалить. Просто для меня не принципиально какой будет салат или торт. Кроме устриц у нас с тобой совпадают вкусы. Так что заострять на этом внимание я не хотел, – ну вот как он это делает?! А ведь действительно какой еще мужик будет выбирать платье и ждать пока его померяют?

– Вот взял и забрал возможность обидеться.