Экстра

— То, что я ничтожество и живу в интернатской общаге? — спросила Айя. — И что я обманываю людей насче тсвоего огромного носа?

— Что ты прокрадываешься на вечеринки технарей и производишь подводные спасательные операции. Что ты делаешь потрясающие сюжеты, хотя они и не повышают рейтинг твоего лица.

— Что верно, то верно — Айя вздохнула. — Мои сюжеты просто жуть как хороши.

— Но они действительно хороши, — пожав плечами, проговорил Фриц. — Просто они слишком интересны.

— Не понимаю, — взглянув на него, сказала Айя. — Если они так интересны, почему же никто ими не интересуется?

Айскрины в глазах Фрица сверкнули.

— Ты в последнее время смотрела канал Наны Лав? Она выбирает себе наряд для «Бала тысячи лиц». Сегодня речь идето шляпке: «Эту надеть? Или ту?» В итоге, семьдесят тысяч проголосовавших, да еще на сотне других каналов — комментарии.

У Айи от удивления вытянулось лицо. Нана была урожденной красавицей, одной из очень немногих лю дей,которым пластическая хирургия не была нужна даже в эпоху Красоты. Вот почему она была второй по счету знаменитостью в городе.

— Это не считается. Нана-тян может быть интересной, даже ничего не делая.

— А ты не можешь? — улыбнулся Фриц.

Айя посмотрела в его огромные глаза. Впервые за все время она не оторопела, глядя на него. Казалось, какой-то барьер между ними рухнул.

И вдруг Айя поняла, о чем действительно хочет спросить его.

— Каково это — быть знаменитостью?

— Ничего особенного… — Фриц пожал плечами. — За исключением того, что все больше людей вступают в мое общество. А потом, через неделю, уходят.

— Но до тех пор, пока Общество абсолютной честности так не прославилось, тебе никогда не казалось, что тебе чего-то не хватает? Ну, смотришь на город и чувствуешь себя невидимкой? Или смотришь чужие каналы и чуть не плачешь, потому что ты знаешь все эти имена, а тебя не знает никто? И тебе кажется, что ты можешь исчезнуть, потому что никто о тебе ничего не слышал?

— Гм… Честно говоря, нет. А у тебя именно такие ощущения?

— Конечно! Это вроде того коана, который рассказывают малышам в школе. Если падает дерево, а этого никто не видит, значит, при падении оно не производит звука. Это все равно что пытаться хлопнуть одной ладошкой. Чтобы существовать, ты должен быть видимым!

— Мне кажется, тут речь идет сразу о двух коанах. И я не уверен, что и в том и в другом говорится об этом.

— Ну перестань, Фриц! Ты стал знаменитостью не так уж давно. Ты должен помнить, как было ужасно…

Айизапнулась. Она пыталась по выражению лица Фрицапонять его чувства. Он перестал улыбаться.

— Очень странный разговор, — сказал он.

Айя часто заморгала. Десять минут абсолютной честности — а она, оказывается, уже заговорила слишком отк ровенно.

— Яполное ничтожество? — Она вздохнула — Ну, запиши меня в Общество абсолютной тупости.

Фрицрассмеялся:

— Ты не тупая, Айя. И для меня ты — не невидимка.

— Просто я загадочная? — Айя попробовала улыбнуться.

— Теперь уже не настолько. Скорее, предсказуемая.

— Предсказуемая?

— Всмысле славы и в том, какие чувства она у тебя вызывает.

Айясглотнула подступивший к горлу ком. Предсказ уемая.Вот какая она была по его абсолютно честному мнению.С большим опозданием она вспомнила еще об одном, чему ее учили в начальной школе. Жаловаться друг имничтожествам насчет рейтинга своего лица было нормально, но говорить в таком ключе со знаменитостями не стоило.

Онаотвернулась и устремила взгляд на футбольное поле. Знала: стоит ей посмотреть в глаза Фрицу — и она сновасморозит какую-нибудь глупость. Или он сам ска жет что-то, о чем думает, а это, пожалуй, будет еще хуже. Возможно,правильно в сети говорили насчет разницы в амбицияхи о том, что знаменитостям и ничтожествам ни когда нестоит слишком сближаться. Очень велика ве роятностьнепонимания.

Бой на поле закончился. Дроны-носильщики уносили с игровой площадки последние роботизированные доспехи. Малыши выстроились в ряд перед корпусом Акира. Скоро смотрители должны были увести их куда-то еще.

— О черт, — проговорила Айя, — который час?

— Почти полдень.

— Мне пора! — Она порывисто вскочила. — Я должна присматривать за малышами. Дежурство. Я бы пропустила, но…

«Мне нужны баллы», — подумала она, но вслух не сказала.

Фриц все еще сидел на своем скайборде, скрестив ноги по-турецки.

— Все нормально. Нельзя не выполнять обещания.

Айя поклонилась ему на прощание.

«Наверное, на этот раз он рад тому, что я убегаю», — подумала она.

Ей хотелось сказать что-нибудь еще, но в голове у нее все перемешалось. Она позвала Моггла и помчалась к интернату, надеясь, что не опоздает на дежурство.

Посвящение

Послышался ритмичный сигнал…

Айяочнулась от глубокого навязчивого сна. Она совершен ноне выспалась, у нее кружилась голова от изне можения.Звук раздавался снова и снова и требовал ее в нимания.

Даже с закрытыми глазами она видела силуэт будильника, пульсирующий на фоне айскрина. Лампочка противно мигала, а звук был просто омерзительный.

«Скоро полночь», — напомнил Айе этот сигнал.

Айя сжала пальцы в кулак, чтобы прекратить муку, и застонала.Она собиралась поспать вечером, но из-за тяж елогоразговора с Фрицем и последовавшего затем дежурствапо присмотру за малышами она очень устала, а потом ей пришлось еще целый час обрызгивать Моггла камуфляжной краской, и в итоге до постели она добра лась толькок десяти.

Словом,проспала Айя меньше двух часов.

Но она заставила себя сесть, вспомнив о том, какой знаменитой ее может сделать сегодняшняя ночь. Об этом ей напомнил и жалкий рейтинг ее лица, указанный в уголке дисплея: четыреста пятьдесят одна тысяча шестьсот одиннадцать.

Моггл оторвался от пола. На айскрин Айи аккуратно наложилось поле зрения аэрокамеры и идеально соединилось с ее собственным.

Айя улыбнулась. Сегодня она ни за что не пропустит ни одного потрясающего кадра.

— Готов в путь? — шепотом спросила Айя.

Моггл зажег ночные фары. Айя зажмурилась. За тридцать шесть часов, проведенных под водой, ее аэрокамера так и не избавилась от дурных привычек

Айя, пытаясь проморгаться, на ощупь добралась до окна и влезла на подоконник. Глаза после слепящего све та фар Моггла не сразу привыкли к темноте, но когда Айяувидела огни города, у нее до боли сжалось горло. Обычная паника, извечная боязнь собственной неизвестности. Приступ страха был гораздо сильнее сегодня после смущения при встрече с Фрицем. На самом деле Айя хотела сказать ему только о том, чтобы он не переживал — она тоже скоро станет знаменитой. А в итоге повела себя жалко и безлико, как уродка, которая только-только обзавелась собственным сетевым каналом. «Предсказуемая» — вот как он о ней отозвался.