Экстрасенсиха

– Ладно, будем считать, что аппаратуру я сегодня вообще не включал. – Селиванов стер запись из памяти компьютера. – Флешку-то отдай.

– Если не возражаешь, то чуток попозже, – поднялся Коростылев. – Я этой записью сначала Варьку с Бэтменом к стене припру.

– Договорились. Но смотри, не подведи меня. Флешку потом сотри, а еще лучше под пресс и в мусоропровод.

– Сделаю.

4

Я долго стоял около зеркала, пока не сообразил, что пора залезать в ванну, отдраивать свое внезапно помолодевшее тело, и погрузился в теплую воду. Теперь понятно, почему с меня портки чуть не слетели после телепорта. Раньше они на животике держались, а как только он исчез…

Мысли в голове неслись галопом, мозги скрипели, пытаясь одновременно решить сразу несколько задач, и, естественно, ни с одной из них не справлялись. Извечный русский вопрос «кто виноват?» передо мной не стоял, главное теперь «что делать?». Звонок сыну или внучке отпадал. Представляю себе эту картину. Сынок, не хочешь папу усыновить? Тихий ужас. Без паспорта, без денег, да я же натуральный бомж! Стоп! Главное не паниковать и рассуждать логически. Мои действия. Первый вариант. Я иду в ближайшее отделение полиции и честно выкладываю все, что со мной произошло за эти сутки. Их действия: в лучшем случае отправляют в психушку, там таких несостоявшихся нобелевских лауреатов прорва, в худшем – передают в соответствующие органы на дознание и из меня выколачивают имеющее архиважное значение для повышения обороноспособности нашей родины открытие, а потом какой-нибудь психически неуравновешенный тип с допуском взрывает планету. Отсюда вывод: добровольное признание ускоряет наказание. Отпадает. И что мне остается? Тут я конкретно завис. Мысли переключились на Лешку с Галкой. Переживать ведь будут. Особенно внучка. Она ж чуть не каждый день ко мне заскакивает своими девчачьими новостями делиться. Я для нее не столько дед, сколько близкий друг. Скорее даже не друг, а подруг! Только очень старый подруг. А с другой стороны, ну пропал дед, что ж теперь? Поплачут с Лешкой, погорюют да и успокоятся. Рано или поздно обязательно успокоятся. Опять же жилплощадь освободится, а жилье в Москве сейчас кусается. Будет куда Галке от ворчливого батьки съехать…

Так, опять мысли не туда. Мне-то что делать? А что, если не мудрствуя лукаво пойти по самому простому пути: шел, поскользнулся, упал, очнулся, все… в смысле ничего не помню. Гм… А ведь может прокатить. Ну помурыжат меня чуток, фотки на стендах повесят, пальчики откатают, по своим базам пробьют. А я чистый. С криминалом связей нет. Хорошо, что на биометрический паспорт в свое время забил, не стал оформлять, когда Лешка хотел отправить меня на отдых за границу. Далась она мне, эта заграница. Так что пальчиков моих у органов нет. И это очень здорово. Черт, да чего я вообще хандрю? В благодарность за научный подвиг судьба дала мне шанс прожить еще одну жизнь практически с нуля. Вот только Лешку с Галкой жалко… ну тут уж ничего не поделаешь.

Я вылез из ванны, обтерся махровым полотенцем, еще раз глянул в зеркало. Господи, рожа-то какая довольная. Э нет, так дело не пойдет. Я инвалид умственного труда, совсем недавно пострадавший от рук неведомых преступников. Вон шишак какой растет на затылке. Приложился после телепорта об бетонку все-таки неслабо. Срочно делаем постную физиономию, соответствующую моменту. Лицо задумчивое. Пытаюсь вспомнить, осознать, кто я, что я и так далее. Поймав перед зеркалом нужную гримасу, развернул сверток и с трудом сдержался, чтобы не заржать. Ну как тут сохранить серьезное выражение лица? Шебутная девчонка подсунула мне вместо нормальной одежды синюю мантию, расшитую золотыми звездами и серебряными полумесяцами. Я покосился на свою грязную одежку в тазу, хмыкнул и нырнул в мантию, натянув ее через голову прямо на голое тело, после чего двинулся искать хозяйку, шлепая босыми ногами по деревянному настилу пола. Неказистый снаружи домик внутри оказался довольно просторным. Кроме гостиной в нем было еще три комнаты и кухня, в которой хлопотала хозяйка, уже успевшая переодеться в простенькое бежевое платье, выгодно подчеркивающее ее ладную фигурку. На сковородке что-то аппетитно шкварчало. Судя по запаху, готовилась картошка с мясом. Двери в комнаты были распахнуты настежь, и я понял, что попал в жилище свободного художника, так как одна из них была оборудована под мастерскую. Все атрибуты налицо. Мольберт, кисти, краски, холсты с полотнами у стены и множество готовых работ, развешанных по всем стенам. Натюрморты, пейзажи, довольно приличные портреты, написанные в старомодном, так сказать, классическом стиле, без всякого кубизма и абстракционизма. Того вида искусства, который я, хоть убей, до сих пор не понимаю. В той же комнате стояла швейная машинка марки «Астралюкс» (по внешнему виду узнал, у моей Галки точно такая же) и стол раскроек. Выходит, хозяйка не только художник, но и портниха. Две остальные комнаты размерами не поражали. Это были самые обычные спальни.

– Ты одна тут живешь? – спросил я, входя на кухню.

– Теперь одна. Дедушка полгода назад умер.

– А родители?

– Меня дедушка воспитывал. Родители в автокатастрофе погибли, когда мне два года было.

– Сочувствую. Еще вопрос: вот это что? – потряс я балахоном.

Девушка оторвалась от плиты, окинула меня лукавым взглядом и радостно рассмеялась.

– Классно смотришься. Коротковата, правда, и колпака звездочета не хватает. Не помню, куда я его засунула.

– Издеваешься?

– А у меня другой одежды нет. Хочешь, свою юбку дам? У меня их полно.

– Не хочу. А это откуда?

– Отсюда. На карнавал себе пошила. Я всех подруг своих обшиваю.

– И мне теперь прикажешь в этом вот ходить?

– Совсем не обязательно. Звякни домой, чтоб сменку привезли, и все дела. – Девушка пытливо посмотрела мне в глаза. Я молчал. – Значит, угадала. Нет у тебя дома.

– С чего ты взяла?

– С того, что у тебя штаны на проволочке болтались. Значит, ты бездомный. Бомж.

– И ты вот так вот запросто привела к себе бомжа?

– Не каждый бомж сделает то, что ты сделал для меня. Только сразу хочу спросить: ты не алкаш?

– Почему такой вопрос?

– Все бомжи – алкаши, – убежденно сказала девушка. – Вообще-то вид у тебя не потасканный. Щеки розовые, кожа не огрубевшая.

– Я не алкаш.

– И слава богу. Кстати, мы с тобой даже познакомиться толком не успели. Меня зовут Варвара, для друзей Варя.

Ну вот и пришла пора играть. Я постарался изобразить на лице смятение.

– Чего молчишь? Меня зовут Варвара. Приличные люди в таких случаях говорят: а меня… – Девушка сделала паузу, ожидая завершения фразы, но я продолжал молчать. – Нет, в чем дело? – начала злиться девчонка. – В конце концов, это просто неприлично! Чего молчишь?

– Я не молчу. Я вспомнить пытаюсь.

– Что вспомнить? – опешила Варвара.

– Как меня зовут.

– Понятно. Теперь ты надо мной издеваешься.

– Не издеваюсь. Я только сейчас понял, что действительно ничего не помню. Ни кто я, ни что я. Я даже не знаю, где сейчас нахожусь. Это Москва?

Девчонка тихо охнула:

– Осоченск…

Ох, и ни фига себе меня швырнуло. Если память не изменяет, глушь таежная. Где-то три, а то и четыре тысячи километров от Москвы…

Нетерпеливый звонок в дверь заставил нас подпрыгнуть.

– Черт! Кого еще на ночь глядя принесло, – заметалась Варя. – Прячься к деду в спальню!

– Варвара! Открывай! – послышался со стороны прихожей чей-то сердитый голос.

– Дядя, – окончательно расстроилась девчонка. – Он у меня в полиции служит. – Губы Варвары затрепетали.

– Открывай, – обреченно вздохнул я. – В конце концов, ты в этом деле жертва, а не преступник, а я…

– Но он же тебя посадит!

– Как будет, так и будет.

Девушка обреченно вздохнула, выключила плиту и прошла в прихожую.

– Дядя Саша, поздно ведь уже. Я тут это… типа спать ложусь, – попыталась все же спровадить незваного гостя девчонка.

– Вот и ладненько. Я тебе на ночь типа сказку прочитаю.

– Дядя Саша…

– Чижик, не дури. Я пока не с ордером пришел.

Щелкнул замок, и незваный гость, не дожидаясь, пока Варвара запрет за ним дверь, прошел прямиком в гостиную. Дядей Вари оказался крепкий мужик среднего роста с очень внушительной мускулатурой.

– Ага. А вот и наш герой, – удовлетворенно крякнул он, глядя на меня в упор. – У вас здесь что, бал-маскарад?

– Нет, просто она мою одежду в стирку бросила, а сменки у меня при себе нет, – смутился я и, кажется, начал краснеть. Дурацкая ситуация.

– Это она может. – Дядя Саша по-хозяйски прошел к столу, сел на стул. – Подсаживайтесь, чего застыли? Разговор у нас с вами будет долгий.