Экстрасенсы и маги в спецслужбах мира

Для сравнения приведу еще информацию, почерпнутую из рассказа коллеги Олега – Виталия Леонидовича Рехлова, закончившего командный факультет Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина по специальности космоэнергооператор. Майор запаса В.Л. Рехлов с 1986 по 1998 гг. служил в Вооруженных силах. В 1995 и 1996 гг. получил благодарность от Президента РФ и министра обороны за выполнение специальных заданий. Как признавался сам военный экстрасенс, в 1994 году он поступил в военную академию на факультет космонавтики, где в течение трех лет обучался на отделении космоэнергоинформатики, проходя обучение по программе Мюнхенского института парапсихологии. Во время обучения в академии он принимал участие в различных экспериментах и исследованиях экстрасенсорных способностей человека в Институте авиации и космонавтики.

«Наша первая официальная группа была набрана в 1994 году, – признавался Виталий Леонидович, – до этого все существовало на неофициальной основе. Отбор курсантов производился штатными специалистами в этой области по фотографиям претендентов. За рубежом в каждой цивилизованной стране есть подобные специалисты. Чем они занимаются? Разведкой! А также лечением…» Относительно же специфической программы обучения, В.Л. Рехлов высказался так: «Программа Мюнхенского института парапсихологии основана на знаниях Тибета еще при Гитлере, это заведение именовалось тогда Институтом радиологии. Программа рассчитана для развития сверхчувственного восприятия, путем самоуглубления через практики медитаций. Ни Европа, ни тем более Америка не шагнули так далеко, как это сделал Восток: буддизм, даосизм, дзен-буддизм…»

«По окончании по диплому мне была присвоена военная специальность „космоэнергооператор“. Это моя визитная карточка, если хотите. Ни к какому роду войск эта специальность не относится, хотя всегда находилась под крылом Главного разведуправления». Добавляя, что синонимами его «несуществующей» специальности являются: парапсихолог, экстрасенс, мистик и др.

Итак, по сведениям этого человека, их обучение проходило следующим образом. «Основу занятий составляла медитация. Дисциплины – психология, философия, религия и физподготовка: рукопашный бой по системе Кадочникова, стрельба на ощущениях (с закрытыми глазами), метание ножей. Этим дисциплинам наш факультет уделял гораздо больше внимания, нежели остальные. Практические занятия заключались в том, что инструкторы прятали в комнате предмет, мы входили в состояние транса и определяли форму, цвет и назначение данного предмета, его местонахождение. Еще нас сажали в самолет, давали в руки карту и мы прокладывали его маршрут „вслепую“. Потом его сравнивали с натуральным. Кстати, до академии я был неисправимым атеистом, ладил с точными науками. Но в Академии мое мировоззрение кардинально изменилось, все мое представление об эзотерике перевернулось с ног на голову».

О состоянии транса, так необходимом для получения результата в обучении, подтверждал и Олег, добавляя новые любопытные подробности: «…на первом этапе мы учились только определять, где находится объект поиска, неважно, живой или неживой. Происходило это так. На практическом занятии в комнату входила преподавательница и говорила: „Сегодня я спрятала такой-то предмет. Найдите его“. Прежде всего, мы старались расслабиться, чтобы войти в измененное состояние сознания, или транс, как его называют в обиходе. Затем, используя словесное описание предмета, добивались, чтобы он появился перед нашим мысленным взором, и как можно дольше рассматривали его, фиксируя характерные особенности. Это помогало сразу опознать нужный предмет на виртуальных картинках, когда они начинали прокручиваться в мозгу. Дальше следовала самая важная фаза дистанционной биолокации. Каждый давал себе мысленную команду, максимально короткую и четкую. Допустим: „Увидеть большую черную коробку!“ Если это был человек, то нужно представить его. Команда повторялась до тех пор, пока не возникала соответствующая картинка. После ее мысленной обработки (как это делается, я уже говорил) проверяли, правильно или нет установлено местонахождение объекта поиска. Задавали вопрос и ждали ответа: „да“ или „нет“. Одни применяли для этого маятник, другие рамку, третьи автоматическое письмо. У кого что лучше получалось. Вечером во время самоподготовки мы устраивали игру в прятки. Расходились по разным аудиториям в учебном корпусе и мысленно искали друг друга. А чтобы не появлялся соблазн менять помещения в ходе игры, каждый заранее писал на листочке номер комнаты, где будет находиться. Листочки отдавали дежурному по факультету, а потом сверяли с ними свои результаты. Кстати, хотя то, чему учили нашу спецгруппу, было засекречено, по нашим играм остальные слушатели кое о чем догадывались и прозвали нас „колдунами“. За несколько месяцев все мы научились „видеть“ и словами описывать местонахождение объекта. Например, орудие такого-то калибра стоит на артиллерийской позиции за поросшим лесом холмом. Гусеничная ракетная установка укрыта в металлическом ангаре. После этого стали работать с картами, определяя на них координаты различных объектов».

Впоследствии задания только усложнились. Будущие военные экстрасенсы должны были, к примеру, научиться считывать информацию с карты условного противника. При этом карта с нанесенной обстановкой пряталась в сейф или в другое потаенное место, которое могло быть и на территории академии, и за сотни километров от нее. Пси-операторы должны были сначала войти в транс и мысленно найти карту «противника», затем «увидеть» ее, цепко зафиксировать увиденное и перенести нужные условные обозначения на такие же карты, которые раздавались предварительно. После чего результаты дальновидения сравнивались с первой картой и в зависимости от полноты считанной информации «колдунам» выставлялись оценки.

«На третьем курсе нас начали ускоренными темпами готовить к работе в обстановке военных действий, – свидетельствовал Олег. – Насколько я могу судить, это было связано с событиями в Чечне. Мы должны были выявлять наиболее важные цели, вести корректировку артиллерийских и авиационных ударов по ним и вообще помогать командиру на поле боя, подсказывая, как наиболее безопасно осуществить какой-то маневр. Причем на решение поставленных задач нам давалось очень мало времени от 30 секунд до 15 минут, если задание было чрезвычайно сложным. Несколько раз мы принимали участие в реальных боевых действиях. Сидя в кабинетах под Москвой, определяли по карте места скопления боевиков, а затем управляли нанесением по ним ударов авиацией и артиллерией. Мы „своими глазами видели“, что все они оказывались весьма результативными. Причем это потом подтверждала войсковая разведка, которая действовала непосредственно на месте, в Чечне. Однако эффективность нашей практической работы снижалась, когда вмешивался фактор времени. Сложная система командной связи влекла задержки в доведении добытой нами информации до исполнителей. А обстановка на поле боя быстро меняется. Поэтому начальство сообщило, что в ближайшее время нас пошлют „на стажировку“ в Чечню. Однако обстановка там изменилась, и наша командировка не состоялась».

Между прочим, в одной из российских газет действительно упоминалось о случае использования в Чечне солдат, наделенных экстрасенсорными способностями. Они смогли «вычислить» места, где чеченские боевики намеревались устроить засады. И это при том, что в этом ответственном деле не помогли ни профессиональные агенты спецслужб, ни система радиоэлектронной и спутниковой разведки. К слову: участница одного из сезонов передач «Битвы экстрасенсов» целительница Наталья Носачева в госпитале имени Бурденко снимает фантомные боли у солдат, в том числе и тех, кто участвовал в чеченской кампании.

Как оказывается, специальность экстрасенс можно приобрети в различных родах войск. Экстрасенсы нужны не только в разведке, не только в армии, но и на флоте. В упоминаемом выше фильме «Зов бездны» как раз показывают кадры с учебных занятий моряков-экстрасенсов, которые, получив задание найти боевой корабль любой иностранной державы, указывают его координаты с точностью до 70 %.

Определяя при этом тип и принадлежность корабля. Скажем, если же пси-операторам дается фото конкретного корабля, то те находят его в любом случае. К слову: из-за того, что подводные лодки почти не поддаются мысленной биолокации, возможность определения их координат равняется всего 30 процентам. Добавлю, что по просьбе создателей проекта участник фильма офицер Генштаба Мелентьев, владеющий пси-технологией, с помощью небольшой антенны и карты Москвы нашел автомобиль сидящего в кабинете напротив него хозяина «спрятанного» авто, причем с точностью до перекрестка. «Считал энергетику с владельца», – добавил офицер.

В материале С. Демкина его собеседник говорит об одном любопытном эксперименте, в котором ему довелось участвовать во время учебы в закрытом заведении. Тогда в тайге под Хабаровском упал самолет, летевший из Южно-Сахалинска. Его безрезультатно искали в течение десяти дней. Тогда Олегу с товарищами принесли запись радиопереговоров экипажа в воздухе до момента исчезновения самолета с экранов локаторов, и те принялись искать пропажу. «Из 12 слушателей нашей группы только мне удалось точно определить на карте координаты точки, где упал самолет, – говорит Олег. – Остальные указали более или менее обширные районы для поисков вокруг этой точки».

Вот этот эпизод дает некоторое основание считать военного ясновидца с условным именем Олег и военного экстрасенса Виталия Леонидовича Рехлова одним и тем же лицом. Журналист Евгений Голомолзин, сделавший потрясающее интервью с Рехловым, задал собеседнику вопрос: «Приведите примеры положительных результатов поисков военных и гражданских объектов, техники», на что тот ответил: «Например, я получил денежную премию за поиск пассажирского самолета в 1995 году. Ту-154, взлетев с аэродрома Южно-Сахалинска, был потерян через 20 минут полета. МЧС тогда его искала более 11 дней. Об этом случае я рассказывал в передаче В. Познера „Человек в маске“. На третий день нам принесли последние записи радиопереговоров с экипажем. В помощь выдали карты дальневосточного побережья для привязки к местности. Из всей группы мое целеуказание было необычайно точным – склон горы Бо-Джуа – точка на карте с соответствующими координатами. Но к этому никто не прислушался. Карта до сих пор хранится у нашего командира группы, он сейчас служит в Генеральном Штабе. А военные объекты – это разбившиеся самолеты и погибшие экипажи в Камране, когда самолет-лидер Ил-76 завел группу МиГ-29 в горы. Есть и другие примеры, но они пока не подлежат огласке».

Да, можно усомниться… и только стилистика материалов говорит, что это, возможно, сокурсники. Или что они оба учились в разных закрытых заведениях, и В.Л. Рехлов пришел в профессию раньше…

Не могу удержаться, чтобы не привести отрывки из статьи Е. Голомолзина «Профессия: военный экстрасенс», датированной 2003 годом. Кстати, разговор С. Демкина со своим законспирированным собеседником идет в 2007-м; и это тоже может служить свидетельством того, что речь идет о совершенно разных людях, занимавшимся одним и тем же удивительным делом. К тому же майор запаса Рехлов, ныне проживающий в Сызрани, открыто участвовал в ряде телевизионных передач: В. Познера «Человек в маске»; А. Князева «Поворот судьбы», А. Игнашова «Студия ДВА». Так дадим ему слово, выбирая самые интересные места из пространного материала. Надеюсь, подобный «плагиат» оправдан, ведь сотрудники спецслужб, а тем более их коллеги-экстрасенсы еще долго будут оставаться недоступными для встреч с основной массой журналистов, историков и писателей.