Экстрим на сером волке

Я, припомнив свое общение с Соней, деликатно промолчала. Лично у меня тогда сложилось впечатление, что она, как бы это помягче выразиться, не совсем адекватна.

— И тогда мы решили «похоронить» Сонечку, — продолжал Виктор, — чтобы спокойно заниматься поиском преступника. Он должен был успокоиться, расслабиться и, достигнув успеха, начать совершать ошибки.

Я бросила на него удивленный взгляд.

— Мусик, — заорала Машка, — а ты не поняла, что в гробу не Адашева?

— Нет. И никто не сообразил. Роза Яковлева тоже.

Кстати, кто там лежал? — спросила я.

— Кукла, — пояснил Виктор, — сделанная нашими специалистами. Поверьте, качество отменное.

— С меня снимали маску, — пояснила Соня, — очень противно.

— С ума сойти, — пробормотала Зайка.

— Обычное дело, — пожал плечами Дегтярев, — я знаю такие случаи, сами иногда живого человека из квартиры в пластиковом мешке выносим в интересах следствия.

— Меня очень волновала ситуация с Катей, — вздохнула Соня, — что с ней будет, пока я «мертва». И еще Зифа! О шпице тоже сердце болело. Стали думать с Виктором, куда пристроить девочку, я вспомнила про тебя. Виктор навел справки о Даше Васильевой и обнаружил, что в Ложкине полно собак и ближайший друг хозяйки полковник Дегтярев. Ясное дело, лучшего места для Кати и Зифы не найти. Я, правда, все равно колебалась. Даже ездила к нашей домработнице Варваре Сергеевне за советом, фото ей показывала, я очень доверяю этой женщине, она людей чувствует! Неизвестно ведь было, сколько времени понадобится Виктору, чтобы во всем разобраться.

— А Варвара знала о твоей предстоящей «смерти»? — вырвалось у меня.

— Нет, — возразила Соня, — в дело был посвящен очень узкий круг людей, профессионалов, умеющих держать язык за зубами.

— Я не понимаю, — прошептала Зайка, — зачем вообще было «убивать» Соню? Ну отправили бы ее куда-нибудь за границу?

Виктор вздохнул:

— Во-первых, не сразу стало понятно, кто автор спектакля «Привидение на дороге». Во-вторых, Соню явно хотели убить, вернее, подтолкнуть к самоубийству. Отъезд за границу в таком случае ничего не даст.

Рано или поздно Адашева вернется, или ее достанут за кордоном. Наш опыт говорит о том, что, если дело задумано всерьез, жертву найдут везде, вопрос лишь во времени. Да еще, повторюсь, Соня стала очень нервничать. И потом, мы решили, что в случае ее «смерти» лицо, задумавшее преступление, расслабится и успокоится. Ясно, да? Мы совершили, однако, ряд ошибок.

Основная состоит в том, что сразу не проверили, правду ли рассказал Юрий о своей семейной жизни. Он ведь, когда у него появилась Марина, вдруг стал необычайно болтлив. Собакин никогда до этого не общался с бабками у подъезда. А тут вдруг рассказал и им, и в домоуправлении, когда пришел прописывать девочку, что его бывшая жена скончалась, осталась дочь, которая теперь будет жить с ним. Я уже говорил Даше, что документы он купил. Нам следовало сразу проверить, что с Ларисой Михайловной Собакиной произошло. Но мы опростоволосились, потом спохватились, поняли все, поехали к ней, ну а дальше вы знаете!

— Дегтярев! — взвилась я. — Ты был в курсе всего…

— Нет, — слишком быстро ответил полковник, — нет!

— Не ври! — вскипела Зайка.

У Александра Михайловича забегали глаза, Соня пришла ему на помощь, она постаралась перевести разговор на другую тему.

— Только мы с Виктором придумали, как мне «случайно» столкнуться с Дашей Васильевой и начать соответствующую подготовку, как ты сама явилась на выставку собак. Тебя бог привел. Спасибо ему! Кстати, мнимая смерть помогла мне разобраться в людях. Вот Роза, например, она не стала подличать, оказалась честной, и ты, несмотря на то, что мы давно не виделись, не бросила Катю. Да, не зря говорят — друзья познаются в беде!

Я тихонько вздохнула. Правильно, только я слегка бы дополнила пословицу: «Друзья познаются в беде и радости». Чужому горю способны посочувствовать многие, но вот сколько людей придут в восторг, узнав, что на вас обрушилось счастье и богатство?

— Ну, — усмехнулся Виктор, — думаю, теперь Даша с Катей должны превратиться в лучших подруг.

У них ведь так много общего.

— А именно? — ревниво спросила Маша.

— Обе экстремалки, — вздохнул Виктор.

— Вот и нет, — быстро возразила я. — Веду тихий образ жизни, никакого экстрима. На машине с бешеной скоростью не гоняю, с вышки вниз головой не прыгаю, на мотоцикле по веревке над пропастью не катаюсь.

— Я тоже спокойная, — быстро добавила Катя. — Верхом на бешеной лошади не скачу, в основном книги читаю и у компа сижу.

— Значит, воды не замутите? — прищурился Виктор.

— Да, — хором ответили мы с Катей.

Внезапно мужчина разозлился.

— Нет, — сердито воскликнул он, — вы обе плохо управляемые безобразницы, уверенные в собственном бессмертии.

— Такие не на ополоумевшей лошади скакать любят, — влез Дегтярев, — а на диком сером волке.

— Экстрим на сером волке, — протянул Виктор. — Вот она, забава для них, двух безголовых, доморощенных сыщиц.

Я открыла было рот, чтобы достойно ответить мужчинке, но Катя схватила меня за руку:

— Не спорь, их не переубедишь. Экстрим на сером волке! Однако, похоже, мы с тобой классно провели лето.

Эпилог

Вы можете мне не верить, но история эта закончилась самым неожиданным образом. Сначала о Степнове.

Факт, что много лет назад он поджег дом Адашевых и стал убийцей нескольких человек, нельзя было доказать. В тот год мальчику, решившему отомстить кровным врагам, не исполнилось еще и четырнадцати лет, а тетка, которая его видела, не может быть свидетельницей, она уже старуха в маразме. Вопрос о привлечении Степнова к ответственности за то, первое преступление отпал сразу. Не было и прямых улик, говорящих о причастности Романа к авиакатастрофе. Жена камикадзе Кузнецова не дрогнула на допросах. Без конца плача, она твердила:

— Боже! Какой ужас! Возводите напраслину на погибшего. И придет же такое в голову! Я отправила Колю на Багамы, чтобы он перед смертью порадовался жизни. Деньги одолжила. Потом уехала с ребенком из Москвы в другой город. Где взяла средства на квартиру? Продала семейную реликвию: золотую шкатулку восемнадцатого века, доставшуюся мне от предков.

Купил вещь коллекционер Соколов.

Виктор стал разыскивать Соколова и узнал, что тот умер. Родственников у Соколова не имелось, его коллекция отошла государству, и в ней хранилась старинная коробочка из желтого благородного металла. Потом всплыл еще один интересный факт: жена Кузнецова подрабатывала у Соколова прислугой, ходила к нему два раза в неделю мыть полы. Скорей всего, она знала о том, что коллекционер хранил в шкафах, но, повторяюсь, любитель старины скончался, и спросить у него: «Скажите, откуда у вас появилась шкатулка?» не представлялось возможным. Папка с подлинниками документов так и не нашлась. Была ли она у Юры? На этот вопрос ответа нет.

Пока шло разбирательство, Степнова никто не задерживал, для такой меры попросту не было оснований. Роман воспользовался передышкой и исчез из Москвы, вместе с ним пропала и сестра. Где сейчас находятся Степновы, под какой фамилией проживают, прячутся ли в России или давным-давно находятся за ее пределами — неизвестно.

Соня вместе с Катей и Зифой вернулись домой.

Адашева повела себя самым невероятным образом.

Она сделала все, чтобы Марина не оказалась на скамье подсудимых.

— Она же хотела довести тебя до смерти! — воскликнула я, узнав, что Соня отнесла в правоохранительные органы заявление, в котором написала: «Претензий к женщине, живущей под именем Марина Юрьевна Собакина, не имею!»

— Я виновата сама, — вздохнула Соня, — была жестока, не захотела помочь девушке. Следовало внимательно выслушать ее, понять. Конечно, она была не права, решив, что я виновница смерти Юрия. Собакина не спас бы никакой профессор, но Марина просто потеряла голову от горя. Сейчас с ней поработал психотерапевт, она осознала свои ошибки, и мы теперь с ней в хороших отношениях. Хочу дать ей шанс в жизни, будем спонсировать съемки сериала, в котором Марина сыграет главную роль. Вот только Катя уперлась и заявила: «Помогай ей, если хочешь, я видеть ее не желаю».