Экстрим не предлагать!

— Что стоим? — взял власть в свои руки Станиславович, и все сразу засуетились.

— Нужно взять лопату, их так не вытащишь, — продолжила Дарья.

И через считанные секунды, они уже бежали наперегонки к водопаду, взяв все инструменты, которые попались под руку.

— Давай попробуем разобрать завал, — тем временем предложил Никитин.

— В полной темноте?

— Сейчас, — и Ростислав включил камеру. Маленький свет разогнал немного тьму, и стало повеселее. Они принялись разбирать завал, относя камни в дальний угол пещеры.

— Фима, а ты уверен, что Дарья с тобой счастлива? — неожиданно даже для себя, задал вопрос Ростислав.

Фима в темноте остановился и выпалил:

— Уверен!

— Да?! — иронично переспросил тот.

— Да!

Фима взял очередной камень и понёс его вглубь. Перед глазами вдруг замелькали эпизоды их совместной жизни. Взгляд Дарья перед свадьбой, отрешённый, как будто ей всё равно, что с ней происходит. Она улыбалась и что-то говорила. Они вместе ходили на работу и возвращались домой, они ложились вместе спать и вместе просыпались. Но её глаза никогда так не горели, как сейчас на острове. Он заметил, что она ожила, стала ещё краше. Вся светилась.

Фима отогнал от себя эти мысли и взялся за другой камень. Вдруг, со злостью швырнул его.

— А ты думаешь, она с тобой счастлива?! — обернулся к Ростиславу. — Видел бы ты, что с ней творилось, когда ты её бросил! Она сутками сидела, глядя в одну точку. А по ночам выла, даже не рыдала, выла, я просыпался в ужасе от этого воя. Потом пила, как ненормальная, а мы с Светкой приносили её домой. Врагу не пожелаю такого.

Сердце Ростислава сжалось от боли. Когда он уходил, он был уверен, что делает правильный выбор, но сейчас, всё, что тогда казалось неразрешимым, было таким неважным. Сейчас он бы всё отдал, чтобы быть рядом с ней.

— А я был рядом! — как бы вторя его мыслям, продолжал Фима. — Я вернул её к жизни. И я делаю её счастливой, — заявил он дерзко. И подумал: «По крайней мере, стараюсь».

Неожиданно он подошел к Ростиславу вплотную:

— А ты любишь Дашу? Любишь ее настолько, что готов связать с ней жизнь, без оглядки на её сложный характер и амбиции? Не боишься попасть под её каблук?

Ростислав хотел сразу же крикнуть: «Да! Да!», но перед его лицом всплыли образы дорогих ему людей: дочери, мамы. И сердце вновь защемило. Он был в ответе за своих родных. Но и жизнь без Дарья не имела смысла. Без неё он просто бездумно существовал и близкие от этого только страдали. Теперь всё будет по-другому, теперь он будет за неё бороться, до конца. Бороться за счастье общее для всех. Он теперь был уверен — только все вместе они смогут быть по-настоящему счастливы!

Фима по-своему расценил его молчание, он расплылся в улыбке, но было темно, и Ростислав этого не видел «Какой вы Ростислав Романович нерешительный, как барышня!»

— Знаешь, если бы ты ответил сразу, не задумываясь, то я бы отступил, тоже не задумываясь. Но ты опять сомневаешься. А, значит, ничего не изменилось. И теперь я уверен — Даше будет лучше со мной!

Ростислав собрался возразить, но в этот момент извне послышались голоса. Это прибыли спасатели.

— Мы не договорили, — предупредил он Фиму.

— Лично я услышал все, что хотел узнать. Не вижу смысла продолжать.

— Ростислав! Фима! — это был голос Воронцовой.

– Всё нормально, мы ещё живы, — ответил за двоих Ростислав и повторил Фиме: — Разговор не окончен.

Экстремальцы принялись убирать камни и разгребать более рыхлые породы завала лопатой и всеми подручными средствами. Дарья рыла лопатой, как самая инициативная и самая заинтересованная. Успевая отгонять Станиславовича, который давал совершенно бесполезные советы и только мешал. А Вася с Артуром убирали большие камни, когда те кончились, стали грести ложками — их печальное известие застало за традиционным очередным перекусом, вот и побежали с ложками, как сидели… Нюся всё норовила оплакать заваленных, а Валя её утешить. Великопольский с Эллой язвили, соревнуясь в острословии.

— Дарья Андреевна, а вы не задумывались о смене профессии? Вам среди землекопов равных не будет! — Великопольский с удовольствием наблюдал, как она отчаянно роет.

— Или кладоискателей! — подключилась Элла. — А что? Прибыльное, говорят, дело!

Майя пару раз предложила подуставшей Дарье подменить её, но та: то ли не слышала, то ли не захотела услышать и не отдала лопаты никому. Майя поняла, что это бесполезно и отошла в сторону.

Час усиленной работы и узники увидели проблеск света

Сначала из завала показалась рука.

— Ну-ка, угадает наша кладоискательница — кто это? — усмехнулся Великопольский

— Ростислав! — обрадовалась Дарья.

Потом вторая.

— Фима! — обрадовалась ничуть не меньше.

— И как она их различает? — спросила удивленная Валя.

— Видать, изучила досконально! — захихикала Элла, потом шёпотом добавила: — Все части тела…

Даше было наплевать на все их колкости, она была счастлива — они живы, оба.

Она через образовавшееся отверстие передала лопату мужчинам и дело пошло веселее.

«Узники» работали попеременно, и очень скоро образовалась приличная дыра. Когда через образовавшееся отверстие можно было уже пролезть, на свет первым появился Фима. Ему помогли выбраться. Он был невероятно горд собой и улыбался во весь рот. Дарья кинулась его обнимать.

Следом появился Ростислав, немного щурясь от яркого света и она, не задумываясь, бросилась ему на шею.

— Кажись, у нас тут шведская семья образовалась! — Великопольского откровенно веселила эта картина.

Но на него никто не обращал внимания, все обнимали спасённых, радуясь, что всё обошлось.

Грязные, но счастливые они возвращались в лагерь.

Всю дорогу Вася приставал с расспросами: "Как оно было? Не страшно?". Ростислав отмахнулся и не сводил глаз с Дарьи. Мысленно он был уже далеко, в будущем, где они вместе!

А Фима пустился в рассказ.

Счастливое вызволение отметили вкусным ужином.

— А, может, стоит обмыть такое событие посерьезней? — с надеждой в голосе предложил Артур и тут же получил подзатыльник от подруги.

Вопрос был закрыт моментально. И хотя почти вся мужская часть населения острова была солидарна с Берёзой, что было видно по их глазам, но никто не отважился его поддержать.

Бар был под надежной охраной. Пьянка сорвалась, а был такой повод!

— Платон Станиславович, — неожиданно обратился Павел. — А, может, в связи с пережитыми волнениями сроки сдачи работы можно перенести?

— Что-то я не заметил, когда это вы, Павел Сигизмундович, волновались? — удивился Ершов.

— Так как же? Я же с коллективом! — возмутился Великопольский. — А еще я за Дарью Андреевну переживаю! Она же чуть не потеряла любимого мужа и лю… ценного сотрудника!

— Ладно, только ради Дарьи Андреевны переношу вам сдачу.