Экземпляр номер тринадцать

Я не ответила, все еще борясь с собственным непослушным телом в попытках разместить себя на сидении.

— Итак, моя дорогая, своими необдуманными поступками и привлечением твоей тетки к этому вопросу ты сделала так, что времени просто не осталось.

— Какого времени? На что? — отозвалась наконец я, неловко откидываясь на спинку.

В голове очень медленно прояснялось. Не настолько, чтобы я могла хотя бы поднять руку, но, по крайней мере, я начала улавливать смысл сказанного.

— Ни на что, собственно — развел руками вир — Скажу тебе честно, я и правда не хотел, чтобы ты хоть когда-нибудь узнала обо всем этом. Думал создать для тебя райскую жизнь, холить и лелеять тебя… покуда ты была бы со мной. Но что поделать? Ты сама все испортила.

— Я все еще не понимаю Вас, вир Драг — сухо обронила я — Вы хотели поговорить честно? Так давайте уже начнем.

— Как прикажешь, моя драгоценная — шутливо поклонился мне мужчина — С чего бы начать? Наверное с того, как однажды я получил в наследство от дальнего родственника этот дом. Я приехал сюда не особо надеясь обнаружить хоть что-то более-менее ценное. И, неожиданно для себя, нашел настоящий клад! Нет, моя девочка, я вовсе не о спрятанных где-нибудь в камине монетах, если ты так подумала. Я сейчас говорю о твоей усопшей матери. Я чуть не выпал с двуколки, когда прямо мне на встречу, по обычной проселочной дороге, с корзиной каких-то трав в руках вышла та, кого уже сотни лет все считают не более, чем легендой-Грааль!

— Мою мать звали Аделина — хмыкнула я.

— Ты-ж моя глупышка — рассмеялся опекун — Ее дар. Искра, мерцающая в ее груди. Это Грааль! Дар вечной жизни!

— Вы думаете, что моя мать была бессмертной? — горько ухмыльнулась я — Ну, тогда сегодняшние похороны разве не подтверждают, что Вы ошиблись?

— Конечно нет, волшебная моя! Сегодняшние похороны всего лишь итог нашего с ней знакомства.

— Вы… вы убили ее?! — ахнула я, порываюсь вскочить на все еще непослушные мне ноги.

— Ну тихо, тихо, девочка. Скажем, она и сама хотела уйти за грань. Так что, назовем ее смерть всего лишь последней помощью от лучшего друга.

— Она не была бессмертной! — крикнула я — Она была обычной темной ведьмой! Лечила людей, наводила проклятия. Смотря за что больше платили!

— Одно другому не мешает — покачал головой вир — Увидеть эту искру — сродни чуду! И я не мог налюбоваться тогда на переливы вечной жизни в ее груди.

— Как Вы смогли увидеть искру? Ее нужно захотеть показать, иначе она скрыта от посторонних глаз.

— Только не для меня — самодовольное ухмыльнулся он — Таких как я называют…

— Пиявками — злобно выдохнула я, вспоминая слова бабушки на похоронах.

— Накопителями — казалось, совершенно не обиделся мужчина — Хотя, признаюсь, простонародный термин чем-то более точен. Как бы тебе объяснить природу моей искры… Дело в том, что изначально я пуст. Но стоит мне захотеть, и я с легкостью высасываю любой дар из другого человека. Только, обычно, я делаю это осторожно. Сперва мне нужно, как бы, присосаться — создать постоянный уверенный близкий контакт. Потом постепенно активировать и расширить канал. Ну а уж после, я могу наслаждаясь потягивать чужую искру, словно коктейль через трубочку. Я могу опустошить человека за пару недель. Грубо, жестко… Как твою мать, например. А могу наслаждаться процессом годами, десятилетиями. Пользоваться крупицами чужого таланта, словно своим. Иметь все блага источника, не впитывая при этом искру целиком. Ведь если я возьму искру в себя — это легко отследить. За такое инквизиция в момент лишит меня жизни. А в моем случае — я пуст. Лишь мой собственный дар и тонкий ручеек постоянно прибывающей чужой магии. Так безопаснее, согласись. Хотя… Иногда объект противится. Не хочет становиться донором. Догадывается обо всем, или блокирует меня интуитивно. Вот тогда я выпиваю дар сразу и целиком. Я запираю чужую искру глубоко внутри — в накопителе. Делаю запас, так сказать. И продолжаю потом поглощать дар уже оттуда. Такая практика, конечно опасна — ведь чужую искру в моем накопителе, при желании, легко обнаружить!

— Зачем же вы убили маму — ошарашенно прошептала я — Ведь могли питаться годами…

— Мог. И питался — кивнул собеседник — Сперва мне хватало и этого. Я сразу понял, что твоя мать питает твоего отца своей силой. Они и переехали в эту деревню специально, чтобы на старом месте не возникло никаких вопросов — ведь шли года, и девяностолетний старик никак не мог выглядеть, как тридцатипятилетний. Я собирался пить их еще многие годы. Но тут родилась ты. Когда я увидел яркую искру Грааля в твоей груди, малышка, я понял, что не хочу подбирать больше крохи с чужого стола. Мне нужен был мой собственный Грааль. Который так же будет питать лишь меня одного! Многие годы…Сотни лет! Я решил во что бы то ни стало забрать тебя себе.

— У меня нет такого дара! — вспыхнула я — Я бы точно о нем знала!

— Тебе мать даже простой дар темной ведьмы закрыла печатью — хмыкнул мужчина — Она так боялась, что найдутся охотники на такую драгоценную искорку, что не заметила опасность у себя под носом. Но даже думай она, что окружающие видят в тебе бездарную пустышку, мне бы она просто так тебя не отдала. Как ты правильно заметила, староват оказался сорокалетний мужчина для шестнадцатилетней девушки. Тем более, что я еще и женат. Как я ни старался посеять в их умах мысль о том, что ты мне симпатизируешь, твои родители только отмахивались и списывали все на мои шутки, да твои юношеские заблуждения. Поняв, что добровольно мне тебя не отдадут, я решил, что нужно действовать. Ждать более было нечего — надеяться на смерть твоих родителей уж точно не приходилось! А ты в любой момент могла влюбиться в какого-нибудь прыщавого идиота и выскочить замуж. Твоего отца я высосал разом. Рыбалка — отличный повод остаться без свидетелей. Горе, от которого слегла твоя мать стало еще лучшим поводом, чтобы ее иссушение списали на боль невосполнимой потери. А ее разногласия с родней практически сделали меня единственным приемлемым вариантом для опеки над тобой. Эти две недели, пока я не отходил от ее постели, она, глупая, и не предполагала, что я пью ее до дна. Еще и упрашивала меня не бросать тебя одну.

— По Вам и не скажешь, что вы разжились Граалем — роняя злые слёзы с подбородка, прошипела я — Видимо, Вы и в молодости были старообразным!

— Ха-ха-ха! — неожиданно разразился смехом вир Драг — А ты колючка, оказывается! Ну так даже интереснее… Ты плохо слушала, малышка. Ее дар в моем накопителе. Если бы я сразу, на глазах у всех знакомых, просто омолодился на десяток лет, неужели бы это не вызвало подозрений? Нет, моя хорошая. Такими напитками, словно хорошим вином, наслаждаются не торопясь, смакуя… и без свидетелей!

— Если вы уже выпили ее — злобно мотнула подбородком я — Зачем тогда понадобилось удерживать меня? Пейте свое ворованное чудо! И оставьте меня в покое!

— А вот это еще одна особенность Накопителя — недобро прищурился опекун — Чужой дар в нас не приживается. Я могу пользовать его, покуда он не закончится. Но дно однажды все равно покажется. Грааль не зажжется во мне искрой, даря бессмертие. Я выпью его из накопителя и процесс моего старения запустится заново. Другое дело пить неиссякаемую чашу, правда же, искорка? Я собирался влюбить тебя в себя постепенно. Ты бы точно не устояла. Опыт, моя сладкая, куда важнее в таких делах, чем пылкие ухаживания краснеющих идиотов. Мы были бы чудесной парой. Ты, не зная, поила бы меня сладким бессмертием ( благо, твоя мать позаботилась о том, чтобы это навсегда оставалось для тебя тайной), а я баловал бы мой Грааль и носил тебя на руках… Но ты все испортила! Твоя неуемная тетка начала войну. И у нее все шансы забрать опекунство себе. Кровь не водица. Тем более, ведьмовская кровь. А уж если соизволят спросить твоего мнения… О! Ты сегодня наглядно мне показала, что побежишь от меня задрав юбки! Нет, драгоценная моя. Прости, но рисковать своим чудом я не намерен.

— Что…Что Вы собираетесь со мной сделать? — прохрипела я внезапно севшим голосом, обхватывая пальцами судорожно дернувшееся горло.

— Есть не так много аргументов, которые перебьют в суде даже родственные связи. Самый верный — это стать твоим мужем. Никто не посмеет оспорить брачный союз.

— Что? — я ахнула и вжалась в спинку кресла с такой силой, что, казалось, еще немного и провалюсь прямо сквозь него — Но… Это невозможно! Вы женаты!

— Увы — развел руками опекун — Но, на наше счастье, есть ведмовской обряд, крошка. Твои прародительницы, видишь ли, никогда не гнушались пользоваться чужими мужчинами. Для темных святого ничего нет. Потому и создали прекрасную альтернативу единому союзу. Все легитимно и законно, кроме некоторых маленьких нюансов — в едином реестре и на фамильных древах такой союз не отобразится. Потому и моя супруга о нем не узнает.

— Я не дам своего согласия — просипела я, с ужасом глядя, как вир достает мел и начинает уверенно вырисовывать круги и пентаграммы прямо на темном паркете.

— Конечно дашь, девочка. Ну конечно же дашь! — и мужчина выставил в лучах разноцветные свечи.

— Вы не заставите меня! — взвизгнула я, хлопнув ладошкой по шелковой обивке — Ничто не заставит!

Вир тяжело вздохнул и снова устало прислонился к столу:

— Ну, хорошо. Давай тогда так: я уже понял, что глубоко противен тебе…