Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

И ладно бы просто потрепаться было не с кем, так нет – белкой в колесе себя ощущаю. Ни остановиться, ни дух перевести.

Беги, беги, беги! Беги – или сдохни.

Надоело!

Без особого аппетита позавтракав, я допил остывшее вино и остановился у окна. Прикинул, что наиболее подходящим является второй этаж, бросил на стол пару мелких монет и вышел на улицу. Обернулся – забегаловка называлась «Старая дубрава» – и отправился пообщаться с жильцами доходного дома напротив. Договориться труда не составило: снимавшая одну из квартир бездетная пара за пять дукатов тут же собрала немудреные пожитки и исчезла в неизвестном направлении.

Я распахнул окно, глянул на таверну и решил, что лучшего места не найти. Все подходы как на ладони, а мой столик так и вовсе точно напротив. Любой опытный лучник одобрит выбор позиции, а значит, подвоха никто не заподозрит. Даже параноик вроде меня.

И со спокойной совестью я отправился в местное отделение банкирского дома «Стерлих и Грац». Получил там полсотни дукатов, рассовал полновесные монеты по кошелям и решил проверить, как обстоят дела у Ильгиса.

В этот раз срисовали меня еще на подходе. Стоило расплатиться с извозчиком и ступить на крыльцо, как охранник предупредительно распахнул дверь. Я прошел внутрь и выжидающе глянул на хозяина:

– Ну?

– Одну минуту. – Скупщик краденого накинул на плечи теплый плащ, достал из-под прилавка фонарь и поспешил на выход. – Идемте, ваша милость, тут недалече!

Не забывая настороженно поглядывать по сторонам, я зашагал вслед за Ильгисом, а тот обогнул дом, подошел к стоявшему во дворе сараю и начал возиться с навесным замком. Ключ со скрежетом провернулся в ржавом нутре, содержатель ломбарда с натугой распахнул ворота и гордо повел рукой:

– Вот!

– Что вот? – опешил я, разглядывая заставленные всякой всячиной полки. – Это что еще такое?

– Так это, ваша милость… – замялся Ильгис. – Опоздали мы чуток, аптекаришка уже разгружаться начал. А вы ж не сказали, что искать, вот и пришлось все подчистую выгребать. Еле управились…

– Ясно. Фонарь давай.

Скупщик краденого запалил светильник, протянул мне и заодно передал гвоздодер. Я прикрыл дверь и начал разглядывать прогибавшиеся под тяжестью выложенных на них товаров полки.

Банки, склянки, бочонки, пакеты, мешочки, пучки трав, сушеные коренья, жестянки, бутылки, шкатулки и ступки. И всего этого – полным-полно.

Выругавшись, я начал вскрывать все подряд, и в носу немедленно засвербело от запаха специй, лекарственных препаратов и пахучих порошков. К счастью, долго искать не пришлось – вскоре в одном из бочонков с молотым красным перцем обнаружился пакет, сшитый из просмоленной ткани.

Стараясь, чтобы едкая пыль не попала в глаза, я кое-как очистил сверток и взвесил его в руке. Солидно. Осторожно надрезал и сразу уловил в один момент перебивший все остальные запахи аромат «желтой пыли».

В яблочко!

Быстро проверив остальные бочонки и мешки, я совсем уже собрался уходить, но на всякий случай решил глянуть на пузатые бутыли. И не прогадал – в склянках с залитыми сургучом широкими горлышками плавали распустившиеся цветки со слегка мерцавшими в полумраке лепестками.

Вот это да! У меня перед глазами сразу возникло озеро с росшими у самой воды деревьями, листву которых подсвечивало точь-в-точь такое сияние.

Теперь ясно, как ведьме удается жить вдали от своего леса!

Замечательно, просто замечательно.

Я сгрузил находки в тряпичный мешок и вышел из сарая к нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу Ильгису, который хоть и успел за это время изрядно озябнуть, но в ломбард возвращаться не стал.

– Ну, ваша милость? Удачно? – встрепенулся он.

– Держи. – Я сунул пройдохе кошель с десятком дукатов и предупредил: – Остальное сжечь. И никому ни слова. Ясно?

– Будет исполнено!

– Смотри у меня! – И закинув мешок на плечо, зашагал со двора.

Ну, ведьма, теперь ты по-другому запоешь…

К гадалке я не пошел. Зачем? Просто передал записку.

Записку весьма лаконичную: всего-то адрес да оторванный от экзотического цветка лепесток. А заодно попросил Рика Заре прислать к дому десяток гвардейцев.

– Она придет? – приникла ко мне жутко нервничавшая Берта, когда часы пробили восемь раз.

– От этого зависит ее жизнь.

– Мне бы твою уверенность.

– Отдохни пока, – посоветовал я, нисколько не сомневаясь в скором визите ведьмы.

Придет, никуда не денется. У нее просто-напросто нет иного выхода.

Так оно и оказалось – в дверь тихонько постучали, когда часовая стрелка подбиралась к цифре «девять». Я подошел к окну, глянул на слонявшегося перед домом гвардейца и, велев Берте скрыться в спальне, запустил в прихожую предсказательницу.

– Это вы! – сморщилась та, и лицо ее на какой-то неуловимый миг утратило всю свою привлекательность.

– А вы кого ожидали увидеть? – фыркнул я. – Святую Юлиану?

Магда Бланьеж избавилась от плаща, прошла в гостиную и невозмутимо поинтересовалась:

– Что вам нужно?

– Много всего, вопрос в том, что вы сможете дать.

Предсказательница гордо вскинула голову и уточнила вопрос:

– Сколько?

– Меня не интересуют деньги. – Я опустился в кресло и закинул ногу на ногу. – Еще меньше денег меня интересует возможность залезть к вам под юбку.

– Вот как? – Гадалка села напротив и слегка подалась вперед, прекрасно осознавая, что в глубоком вырезе платья мне открывает совсем уж нескромное зрелище. – И чего же тогда вы желаете, Себастьян вон Сольгрев?

– От вас мне нужна всего-навсего небольшая услуга. И кое-какая информация.

– А с чего вы взяли, что я соглашусь помочь?

– Разве вы не здесь?

– Здесь, – мягко улыбнулась ведьма. – Мне просто захотелось взглянуть в глаза обокравшему меня наглецу, прежде чем его закуют в кандалы. – Она прогнала с лица улыбку и потребовала: – Верните все добровольно и останетесь живы.

Я откинулся на спинку кресла и тихонько рассмеялся в ответ:

– Позвольте мне довести до вас несколько утверждений, а потом мы начнем разговор заново. Хорошо?