Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– А если он соврал о портном? – догнав контрразведчика уже на лестнице, поинтересовался писарь.

– Думаешь, того сразу схватят и начнут показания выбивать? Нет, сначала присмотрятся, соберут информацию, отследят связи… Только это головная боль наших местных коллег, а не твоя и не моя.

– А сейчас мы куда?

После холодного подвала Карлу показалось, что на улице стоит настоящая жара. А вот сменивший вонь паленого мяса воздух поражал своей свежестью, даже несмотря на аромат разогреваемой в чанах смолы и прибитые волнами к берегу отбросы.

– В порт вошел барк «Жемчужный единорог», будем проводить дознание.

– Думаете, их могли еретики подослать?

– А вот и посмотрим…

Четырехмачтовый барк «Жемчужный единорог» вошел в порт ночью. Как судну посчастливилось проскользнуть мимо каперов Ланса, никто толком понять не мог, и команду не арестовали по прибытии только лишь из уважения к капитану корабля – Энрико Браса был не только уроженцем Нильмары, но и младшим сыном одного из старейшин гильдии мореходов.

Сейчас барк стоял на якоре неподалеку от пристани, и за ним присматривали охранявшие порт солдаты. Поодаль на волнах покачивалась шлюпка с караульными, так что попытки скрытно покинуть судно были обречены на неудачу изначально.

Вертя головой по сторонам, Карл Вадер вслед за начальником спустился с пристани в четырехвесельный ял, и неразговорчивые матросы в две дюжины гребков доставили их к барку. Забраться по веревочной лестнице на борт труда не составило, и в первый раз оказавшийся на корабле писарь принялся с восторгом глазеть на мачты с убранными парусами, ванты, внушительного вида баллисты и свернутые в бухты канаты. Потом он перевел взгляд на возвышавшуюся в дальнем конце порта серую громаду форта, но на том любование открывавшимся с корабля видом и закончилось: солдаты из досмотровой команды приволокли откуда-то раскладной столик и выставили его на слегка покачивавшуюся под ногами палубу.

– А что мне делать? – разложив свои принадлежности, тихонько поинтересовался Карл у листавшего судовой журнал контрразведчика.

– Как обычно, – рассеянно отозвался тот. – Для начала, думаю, стоит провести перекличку команды.

– Хорошо, – кивнул писарь и, глянув в ясное небо, пожалел, что не догадался прихватить с собой шляпу.

– Никаких подозрительных грузов на борту не обнаружено, – отчитался командовавший досмотровой командой капрал.

– А с этим что? – указал контрразведчик на бледного словно мел моряка, который то и дело кашлял, прикрывая рот грязным платком. – Не заразный?

– Говорят, нет, – с сомнением покосился на бедолагу капрал, потом напрягся и, видимо, припомнил слова судового врача: – Ни под какую известную заразу симптомы не подходят…

– Подстрахуете нас?

– Разумеется!

Дождавшись появления на палубе капитана, контрразведчик начал перекличку, но никого постороннего на борту не обнаружилось. Не хватало трех матросов – двух смыло за борт, одного раздавило рухнувшей мачтой.

– Да мы из-за того шторма и задержались, – пояснил капитан. – По пути из Пахарты зашли в Арлон, а до Акраи не добрались: в шторм попали. Рангоут к бесам, самих унесло на полдень Старого моря. Пока еще три мачты из запасных поставили! А там и пресная вода к концу подошла. Ладно, на островок один наткнулись, запасы пополнили. – Энрико Браса обернулся и указал на бизань-мачту: – Да и мачту вон временной заменили. Хорошую сосну нашли, сухую…

Какое-то время Орн расспрашивал капитана, потом по одному подозвал первого помощника, штурмана, судового врача и плотника – того самого беспрестанно кашлявшего типа. Эти рассказ капитана подтвердили, и все же контрразведчик успокоился лишь после того, как допросил пару выбранных наугад матросов. Успокоиться он успокоился, но судовой журнал капитану возвращать не стал. И вскоре Карл понял почему: не прошло и четверти часа, как на судно пожаловала новая комиссия – представитель судовладельца, чин из гильдии мореходов и флотский офицер в темно-синем мундире. Некоторое время важные господа совещались промеж собой и уточняли какие-то вопросы у контрразведчика, потом подозвали капитана и объявили решение:

– Барк изымается на оборонные нужды, – заявил чин из гильдии мореходов и, упреждая вопрос капитана, добавил: – С соответствующей компенсацией по окончании военных действий, разумеется.

– Господин Браса, у вас есть выбор: оставить за собой командование «Жемчужным единорогом» или вместе с командой сойти на берег и участвовать в обороне города, – объявил офицер.

– А что будет с кораблем? – уточнил капитан.

– Попробуем вывезти архивы, которые не должны попасть в руки врагу, – объяснил Орн.

– И беженцев?

– И беженцев.

– Тогда я, пожалуй, останусь в городе, – решил капитан.

– Как скажете. – Контрразведчик обернулся к Карлу: – Сделай опись изымаемых арбалетов и болтов к ним. Раздашь ополченцам. И пусть сержанты посмотрят, может, палашами или саблями кого вооружить надо. Только списки сделать не забудь.

– Хорошо, – кивнул писарь. – Опись прямо здесь составлять или на берегу?

– Да грузите так, чего уж, – только и махнул рукой Энрико Браса.

Господин Орн покинул «Жемчужный единорог», когда Карл уже закончил пересчет арбалетных болтов, коих оказалось двести шестнадцать штук. Самих арбалетов с корабля принесли ровно два десятка, и за ними тут же выстроилась настоящая очередь. А вот абордажные палаши особой популярностью у ополченцев не пользовались, поскольку вчерашние обыватели обращаться со столь жутковатыми на вид штуковинами толком не умели.

– Как выдашь оружие, проводи отряд на стену и передай списки лейтенанту Дауро, – распорядился контрразведчик и замахал руками, приметив въехавшую на пирс карету. – А потом мигом обратно! Чтоб одна нога там, вторая – здесь.

– Хорошо, – отсчитывая одиннадцать болтов переминавшемуся с ноги на ногу ополченцу, кивнул Карл Вадер и невольно выругался, оцарапав палец об острую грань наконечника, выкованного из какого-то потемневшего от времени металла. Болт этот настолько отличался от остальных, что писарь даже решил отложить его в сторону. – Следующий…

– Еще один арбалет велели передать, – заявил прибежавший от выстроившихся в шеренгу моряков с «Жемчужного единорога» юнга и сунул оружие убиравшему записи в саквояж Карлу. – В каюте капитана был…

– Давай, – обрадовался писарь, сразу сообразивший, что неучтенный арбалет какое-то время можно придержать у себя. Раз он идет на стену, возможно, и стрельнуть случай представится, почему нет? Вот только чем его зарядить? Вспомнив про странный болт, Карл поднял его с земли и, задумавшись, пробормотал: – Может, и подойдет…

– Конечно, подойдет, – фыркнул пытавшийся отдышаться юнга. – Его наш плотник сделал, как не подойдет?

– А наконечник чего такой странный? – засомневался Карл, которому вовсе не хотелось признавать, что сопливый мальчишка разбирается в оружии лучше его самого.

– Не знаю, его из срубленной сосны, что на мачту пошла, выдернули, – пожал плечами юнга и, заслышав, как кто-то выкрикнул его имя, метнулся обратно к матросам.

– Когда выступаем? – Писарь подошел к командовавшему ополченцами сержанту и закинул оказавшийся очень уж тяжелым арбалет на плечо.