Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
— И что это за отец, принявший тебя за преступника? — в коридоре царил полуденный полумрак, что бывает в длинных коридорах с рядом комнат по сторонам и единственным окном в самом конце. Теперь уже Тики едва не запнулся о край выпирающей половицы.
— Инспектор полиции местный.
— Чего? С какой стати? Во что ты успел вляпаться?
— Во все истории мира, милорд, вы ведь как раз осваивали профессию хорошего друга для своих скучных, обычных людишек, — показал язык Аллен, отвернулся, толкая дверь и проходя в кабинет. Задержался бы ещё на пару секунд, и Тики так просто бы не отпустил.
Кабинетом
Здесь были собрано множество документов, счетов, несколько ящиков с новыми или изношенными вещами. Отчасти кабинет использовался как склад.
Аллен тут же занял диван, единственный и неповторимый, вытащив принесённые конфеты на стол.
Тики сел рядом, со стороны двери.
— Так в чём дело? И почему тебя обвиняли?
— Я помогаю этому приюту. В глазах инспектора Гилмора я выглядел весьма подозрительно. Юный, обладающий возможностью тратить большие суммы, да ещё и на такую ерунду, как приюты, никому не нужные. Он долгое время пытался обнаружить в моих действиях двойное дно и, кажется, ожидал чего угодно: что я какой-нибудь оккультист-сектант, пытающийся добыть деток для принесения в жертву, что я собираюсь здесь торговать кем-нибудь или использовать ещё для каких целей, что я рою под него лично или какое-то их дело или вовсе имею виды на Эмилию. Один из тех отцов, что всегда занят работой, времени на дочь нет, как и не было на сбежавшую жену, но он страшно боится, что однажды дочь покинет семью, выйдет замуж или ещё что похуже придумает.
— Ты же не запал на Эмилию? — после долгой паузы всё же спросил Тики. С совершенно серьёзной миной и, не смотря на хохочущего Аллена, продолжил, всё так же не теряя лица, — Было бы весьма прискорбно, если бы ты позвал меня сюда признаваться, что запал на какую-то девушку. Устного отказа и пары предложений, объясняющих ситуацию, мне бы хватило, между прочим.
— Да, и что бы ты сделал? — с трудом сдерживая смех, поинтересовался юноша.
— Убил бы её.
Улыбка сползла с лица юноши.
— Шучу, — нахмурился Тики, — убил бы кого-нибудь другого. Или себя. Или тебя. Занялся бы фигнёй, рассказал, что тебя приворожила неизвестная, опасная сволочь кое-кому из Семьи, а тебя бы запер на время. Не беспокойся, возможно, мне бы и шагу не пришлось делать.
Аллен понятия не имел, серьёзно Тики или же всё это продолжение весьма искусной шутки. Лицо Тики держал лучше, чем раньше. Особенно лучше, чем при игре в покер. Может быть, сейчас сумел бы даже обыграть пару раз Аллена, если бы отвлёк на себя.
— Я прихожу сюда из-за одного ребёнка.
— В рамках только что обсуждаемого твои слова звучат просто ужасно.
— И ты чудовищный извращенец!
— Но ты можешь быть уверен, что в моих глазах твоя чистая сила приближает тебя к совершенству, — невозмутимо продолжил Тики.
Аллен набычился, закусывая губу, мысленно проклиная
желания вот прямо сейчас взять и смутиться. Лицо и шея уже горели.— Мальчика зовут Тимоти, — попытался продолжить юноша.
— Хорошо.
— Ему девять.
— Малец ещё.
— Он старше многих. Его отец был преступником, вором, которого убил Гилмор. В итоге мальчик остался сиротой, и дочь Гилмора решила взять мальчишку к остальным детям в их небольшом приюте.
— Весьма великодушно с её стороны.
Эмилия Тики не нравилась.
— Я слишком молод для неё.
— Твоей… твоя эта была на два года старше!
— На полтора, и суть не в том. Тики! Фу! Прекрати ревновать!
— Я не ревную!
— Тогда посмотри на меня и скажи мне это в лицо!
Ной посмотрел. Сердито, зло, раздражённо. Вцепился взглядом в Аллена, тщательно изучая лицо, всё ещё алеющее от смущения, особенно пристально вглядываясь в глаза. Затем уделил внимание губам. Аллен не мог игнорировать это, сам потянувшись навстречу. Мягкое прикосновение губ сменилось таким же мягким, ненастойчивым движением. Аллен слегка наклонил голову, сразу находя самый оптимальный угол и положение, чтобы поцелуй, совершенно детский, всего лишь игра губ, стал идеальным.
Ему нравилось целовать Тики. И должны были понравиться и его поцелуи, хотя где-то в глубине души при мысли об инициативе со стороны Ноя что-то неуютно скреблось. Оттого что он Ной? От осознания того, сколько силы и тьмы скрывалось в его новом… любовнике?
— Вообще мы с Тимоти столкнулись случайно, — в губы прошептал Аллен, продолжая историю и улыбаясь неудовольствию, явно отразившемуся в голодном взгляде Ноя. Но Тики не стал возражать, возвращаясь к прежней дистанции удовлетворённым подобным ответом на ревность. — Я был здесь по делам Графа. Ну, знаешь, люди, посредники? Вот, тогда я ходил по этим же делам.
— Я как раз перестал подобным заниматься, — хмуро отметил Ной.
— Ага. А мне было весело и интересно первое время.
— Развлекался, как мог…
— Ну да, — Аллен неловко хмыкнул, замирая, чувствуя, как прижимается к его ноге нога Тики. И сразу стало подозрительно жарко. Захотелось отодвинуться, создать хоть какое-то расстояние между ними. Но затем, оглянувшись на дверь и припомнив, как скрипят половицы в коридоре, напротив, прильнул к Тики, полуоборачиваясь и укладывая голову мужчине на плечо. Тики, среагировав на его действия, придвинулся, мягко и ненавязчиво обнял за плечи.
Со стороны можно даже подумать, что племянник засыпает на плече дяди. Ничего плохого. Ничего страшного.
Аллен хихикнул.
— Представляю, как мы выглядим сейчас со стороны.
— А я нет, — ответил Тики. — Хотя не отказался бы. Знаешь, было бы здесь большое зеркало.. Но мы отвлеклись. Что за мальчишку ты встретил в этом приюте?
— Мальчика зовут Тимоти. И он как бы синхронизированный.
Тики вздохнул. Аллен почти не услышал, лишь явно ощутил, как приподнялась и опустилась грудь.
— Он врезался в меня. Налетел. Мы столкнулись лбами, и он случайно использовал свою силу. В ту пору он только начал её для себя открывать и принимать. И это получилось случайно. Он жутко испугался. Я был очень удивлён. И сразу понял, что это чистая сила.