Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Дверь в помещении оказалась заперта. Он коснулся холодного метала, чувствуя, как пляшут искры в ладони. Закрыл глаза, отступил, и, даже если он отвратно чувствовал себя, всё было не слишком плохо…
Он так ловко и быстро отпрыгнул, когда едва не оступился.
И так отчётливо видел в темноте.
Действуя на неизвестно откуда пришедших инстинктах, он выставил руку вперёд. Во тьме, ничуть не ослепляя, сверкнул мощный заряд, выбивший громадную металлическую дверь и заливая неуверенную, удивлённую фигуру приглушенным аварийным светом.
Да, чистенькие, белые, бежевые и молочные
Алма Карма тяжело сглотнул, понимая, что только что наделал шуму и прятаться и дальше совершенно бесполезно. А значит, стоит попытаться найти выход или кого-то, кто объяснит ему происходящее.
В свете красноватых ламп Алма бегло осмотрел самого себя, не понимая, что за чёрные узоры покрывают тело. Напоминало одну знакомую татуировку, но он был уверен в иной природе узоров. И эта природа пугала.
Осторожно пробираясь по коридорам, он слышал отзвуки боя и громыхание сверху, но здесь, внизу было относительно спокойно и тихо. Ровно до того момента, как Алма не сломал очередную дверь и не столкнулся с полубезумными людьми в халатах. Те на мгновение замерли, не понимая, почему дверь открылась, и кинулись прямо на него.
Его тело было сильным и ловким. Не таким, как раньше, словно он исчерпал запасы регенерации на неделю вперёд, но достаточно хорошим, чтобы раскидать недоумков. Вот только те, не понимая ни слов, ни действий, снова поднимались и бросались вперёд.
Кровь Алмы становилось горячей.
Он почему-то больше не мог бить электричеством как раньше, перехватывая одного парня, выворачивая ему руки назад и перевязывая канатом. Да, так он, по крайней мере, оказался весьма смирным. Следующий, оглушённый, но продолжающий нападения, связываться так просто не давался, и Алма, стянув халат и накинув на себя, наконец-то не чувствуя себя столь уязвимым, как раньше, с силой наступил безумцу на ногу, слыша хруст и надеясь, что хоть теперь…
Но парень поднимался снова.
А Алма отвлёкся достаточно, чтобы сзади ему вонзили нож.
Искры заплясали в ладони в ту же секунду, как только он почувствовал боль и струящуюся по спине обжигающую кровь. Взвились в стороны, образуя вокруг него шар и взрываясь, разрывая всех троих его врагов на куски, заливая зал кровью и вызывая чей-то вопль со стороны.
— Здесь… здесь… это.. я не знаю, что это!
Алма обернулся на голос как раз вовремя, чтобы увернуться от странного выстреленного в него сгустка, понимая, что нужно уходить, уходить немедленно и через всех этих долбанных психов!
Их голоса причиняли боль, зрение размывалось, и Алма двигался лишь для того, чтобы уничтожить каждого, кто будет стоять на его пути. Его тело искрилось и желало двигаться куда-то… к кому-то….
Куда угодно!
Тёмно-фиолетовые молнии расцветали в его ладонях, кровь горела с каждым новым зарядом всё невыносимей.
Он просто пытался прорваться как можно быстрее. Взломал новую дверь, замер, фиксируя наличие сразу нескольких отступивших людей и чувствуя сомнение в том, стоит ли вредить придуркам, несмотря на то, как пели молнии, умоляя нанести удар,
несмотря на жгущую кровь, вопящую о чём-то, чего он уже понять-то был не в силах.Он лишь прорывался вперёд, продолжая воевать, драться, за себя, за свободу, за жизнь, за того, что обещал нечто лучшее, если только он выдержит.
И боль от пронзившего вдруг меча одного из его самых искусных врагов яркой вспышкой взорвалась в теле, выжигая каждую его клетку. А встреченный тёмный взгляд неизвестного вдруг стал гораздо знакомей.
— Юу?
Кровь текла с губ по подбородку. Горячая, она сжигала кожу, особенно ту, что почернела и зудела.
Он узнал Юу и не узнавал вовсе. Юу был таким большим, таким взрослым и мощным. Алма улыбался, не понимая, как это может быть, потянул к нему руку, но мечник отступил, вырывая меч.
Алма качнулся, хватаясь за грудь, чувствуя, как кровь, закипая, обваривает кожу ладоней и собирается сворачивающейся, липкой массой. Во взгляде Юу, вырвавшего меч обратно, было непонимание. Да, наверное, его подобные раны залечились бы очень быстро. А вот Алма чувствовал, как капля за каплей покидает его жизнь и кружится голова от сладкого аромата утихающих, присмиревших молний.
— Вот он! Мы нашли!
— Свяжите его немедленно!
Голоса доносились будто издали, кто-то схватил его за плечи, швырнул, раздался ещё крик, уже совсем не имеющий никакого смысла.
— Он заражён тёмной материей, это…
— .. устранить…
— … Нои…
— … невозможно…
Он пытался во всём этом гуле отыскать голос Юу, и на миг Алме показалось, будто тот что-то резко сказал. Что-то против чего-то. Возмущая остальных. Он и раньше умел, а вот теперь.
Сколько лет прошло?
Кровь в его руках обрела твёрдую форму, потянулась в стороны, позволяя обхватить круглую рукоять, удлиняясь, обретая очертания двухстороннего копья.
Он слышал удивлённые и встревоженные вздохи гораздо отчётливее, нежели раньше, а потом крик кого-то, кто хотел ударить его, но, очевидно, попал под руку Юу.
Алма понятия не имел, что происходит, но живое, тёплое копьё с остриём в виде острых, кровавых перьев было примерно тем самым оружием, в котором он нуждался. Особенно когда его новые противники обнаружили профессионализм и таинственные техники.
Копьё всё ещё проводило его электричество, что теперь время от времени мелкими черно-зелёными разрядами трещало между перьев. Люди, с которыми он сражался, всё ещё были слишком сильны для этой атаки, и эти люди собирались его убить.
Он не собирался умирать сейчас!
Алма понятия не имел, откуда это пришло и почему он так держится за столь простую, ясную и совершенную цель, ощущал подвох, но цель слишком хорошо подходила к ситуации. А большинство печатей, что использовали против него, хоть и отбирали силы, но всё же отражались.
— Канда Юу, вы препятствуете задержанию…
Копью даже не понадобилось достигать Ворона, чтобы послать бешеный разряд, что не мог убить бьющегося парня только оттого, что у того была так сильна и эффективна защита.
Чёрные с зелёными искры плясали между острыми, кроваво-алыми перьями, когда Алма обернулся и ударил свою следующую жертву.