Экзорцист Семьи Ноя

— Как пожелаешь.

— А это ещё кто? — задумчиво склонил голову набок Фиддлер, останавливаясь у двери подвальной бильярдной с баром, игрой в дарц, ящиком метательных снарядов и ещё некоторыми странностями. Затянутые тканью лампы пропускали лишь бордовый жуткий свет с расплывчатыми силуэтами, превращая развлекательную комнату в сцену из истории ужастика. Декоративные черепа на стенах лишь добавляли абсурдности.

— Так кто это? — повторил Фиддлер ещё громче.

— Неизбежное, — провозгласил из-за стойки Вайзли, вскидывая ладони к потолку с вращающимися под ним небольшими ёлочными игрушками.

Странный антураж, в самом деле.

— Если ты так говоришь, — пожал плечами Ной, подходя к молодому человеку и протягивая ладонь. — Сейчас – Фиддлер.

Парень насупился. Видно, пытался определить, туп ли Гниение или задумал что-то. У него же не должно было быть проблем с памятью, так чего, забыл, какой Гниение бывает?

Забавно.

Но руку он всё же пожал.

— Всё ещё Неа.

— Отлично, — Фидлер отвернулся, считая приветствие завершённым, разглядывая зал и высчитывая, кто здесь, а кого нет. – Я так понимаю, мы празднуем явление Апокрифа?

— Вроде того, — хрипло отозвалась Лулу, покачивая ногой, закинутой на ногу, с интересом рассматривая состав и историю винодельни, кратко опубликованную на бутылке. Наверное, весьма примечательной. Фиддлер не пил алкоголь. И не ел тоже многое. Во многом благодаря своей физиологии.

Ной прошёл к бару, мысленно дивясь тому, сколь приятную, медленную мелодию исполнял проигрыватель. Обычно большинство членов его семьи не принимали за музыку то, что не позволяло бешено скакать в больном подобии танца.

— Счастливой попойки, — провозгласил он, присаживаясь перед Мудростью, явно уже уговорившим бутылочку и не одну.

Мудрость кивнул, приветствуя. Фиддлер же потянулся к шкафчикам, притягивая тарелку с грибами — пищей, что он принимал и даже любил. Вайзли потянулся, шаря под стойкой, и выудил ему бутылку воды.

— Что говорят?

— Разное, — пожал плечами юноша. — Сам понимаешь, народ встревожен. Смотри, к нам даже Неа выгнали раньше времени.

— И что?

Мудрость улыбнулся, мгновенно понимая, к чему был вопрос.

— Пока без кровопролития.

Фиддлер оглянулся на юношу, расположившегося близко к выходу, у всех на виду, но в тени. Счастливым он не выглядел. Но и особо напряжённым или испуганным – тоже. Четырнадцатый всегда был достаточно самоуверен.

— Мы не имеем права думать плохо о Кандидате, разве не так?

— Никто не верит, что он до сих пор…

— Даже после Апокрифа?

Вайзли пожал плечами, подливая себе ещё бронзовой жидкости и поднося ко рту.

— Не знаешь, почему Граф его отослал?

— Если Граф, то у него был большой разговор к Майтре. А ведь Неа отлично шарит во взломе и прослушке?

— Лаборатории Майтры?

— Может, Граф считал, что Майтра сам даст услышать что-то. И парню пора социализироваться, — насаживая новую грибную порцию на остриё ножа (а другие столовые приборы Фиддлер признавал лишь в особых случаях), Ной отправил их в рот, легонько пиная стойку.

— Айч!

— Не показалось. Она тоже пьяна?

— Ага. В стельку. Подстольную стельку, — кивнул Вайзли.

— Это не значит, что меня можно пинать! – возмутилась Роад, вываливая кукольную, помятую голову на стол. Фиддлер заржал в голос. — Да-да, я упилась до этой формы. Я забываю! И вообще, меня отругали и не пустили к Аллену.

— Иди к Неа, думаю, он переживает похожий кризис.

— Мне запретили мешать ему… соци… то, что ты сказал, — выдала Роад, пошатываясь и всё же роняя голову, понимая, что это и есть идеальное положение. — Я в печали. — И вдруг сорвалась в перепугавший всех визг: — Этот сукин сын чуть не убил Аллена!!!

Но члены Семьи уже привыкли к такому и скоро отвернулись.

— Насчёт Аллена мы и впрямь проглядели, — только и пробормотал Вайзли, выуживая новую бутылку и выбрасывая пустую в мусорку.

Беседа продолжала тихо журчать между двумя Ноями. Иногда врывались другие, кому понадобилось что-то из бара. Иногда поднимала голову Роад.

А вскоре дверь открылась с одного пинка, и в помещение ввалились Узы.

— Как там Аллен? — обернулся Неа.

— Аллен с Тики, — ответил Джасдеро, вопреки ожиданиям даже не дёрнувшийся к бару, но усевшийся на бильярдный стол, обмахивая себя подобранной по пути газетой.

— В смысле? — вытянулась Роад.

— В худшем из смыслов! — злобно отчеканил Неа, вызывая бессовестный смех Фиддлера.

Мудрость нахмурился, потёр лоб, глаз, скривил губы, на миг приоткрывая рот, словно собираясь что-то сказать, но быстро решил, что дело-то пустое, и лишь махнул рукой. Несмотря на его беззвучные манипуляции, Вайзли как обычно сумел привлечь внимание многих, и его раздражённый взмах и вызвал огорчённый стон с нескольких сторон.

— Я ждал чего-то умного! — возмутил Дебитто.

— Это их дело.

— Нет, это не умно! — не соглашался Ной, несмотря на нечто подобное, произнесённое Графом.

— Но и Аллен не мальчик-одуванчик, разберётся, — возразил Фиддлер, отлично понимающий, почему все переживают.

— А если проблему создаст Аллен? — вкрадчиво поинтересовалась Лулу. — Если ему первым надоест Тики, что тогда?

— Нууу…

— Тики никогда не бросали безнаказанно. Да и отвергали или бросали нечасто, — фыркнул Вайзли. —Для него это будет освежающим и интересным опытом, но больше меня беспокоит, почему вы все только и делаете, что обсуждаете их расставание и думаете, что делать, если они расстанутся, поссорятся, на чью сторону становиться и как кого защищать? Они вместе сейчас! Почему бы не приложить усилия к тому, чтобы так и длилось долго-долго. Столько, сколько понадобится. И прекратите уже беспокоиться о них и тем более обсуждать! Уверен, прямо сейчас у них всё отлично!

И названные парой этажей выше действительно прекрасно проводили время друг с другом, самозабвенно целовались, жалея лишь о разделяющих их тела миллиметрах одежды. Но и это ненадолго.

Комментарий к Глава 75. Сегодня получился большой день (нервы начинали трещать ещё за пару дней до зубного, а мне теперь ещё две недели с непонятно чем ходить), пострадало много нервных клеток, зато потом я насмотрелась на впечатляющую грозу (восхитительное лето, грозы, дожди и теплота с жарой, надеюсь у вас тоже отличная погода) и наконец могу спать. Вроде. С онемевшей щекой и губой это реально неудобно. Посему, я выставляю вам главу))) Должны же мои страдания кому-то радость приносить!