Экзотическая корова

И когда с их миниатюрных пастбищ сходит снег, они дружно очищают участки от мусора и дохлых кошек.

Прямо скажем, незавидные отрезки земли. Болотина, ямы, вытоптанный лесок — вот удел частной коровы.

Но и на это покушаются.

В Дубковском товариществе что получилось?

Два года назад отвел ему горсовет пять га. Не безвозмездно, конечно. Один год покосили, а на второй козники с претензиями объявились. И самовольно по всему участку навязали свою блеющую собственность. Штук двенадцать навязали. Пригнал пастух коровье стадо, и одна рассерженная корова в сердцах отшвырнула чью-то несчастную козу. Разгорелся конфликт. Горсовет предложил Дубковскому товариществу принять козников в свои ряды.

Но не учли одного обстоятельства. Пять га, которыми горсовет облагодетельствовал дубковских коров, использовались товариществом в основном для заготовки сена. Пасутся же его коровы на земле лесхоза. В леске то есть. На что имеется специальный билет. Воссоединись они с козниками, билет лесничество изымет. Ибо пусти козу в лес, она всю кору обгложет. Оттого и не воссоединились.

Не вникнув, горсовет запретил дубковцам покос на злополучных пяти гектарах. Добрых пятьсот пудов сена осталось под снегом.

В корм пошли хлеб и картофель.

И что любопытно. Захотел председатель общества, старичок энтузиаст, пожаловаться в область. И не смог. Не нашлось в области организации или хотя бы лица, непосредственно ведающих делами товариществ.

Спросите у какого-нибудь областного руководителя, сколько в данной области товариществ, и он надолго задумается.

И наконец осторожно ответит:

— Некоторое количество имеется. Не без того.

Несовместимые качества

Оказывается, смелость и благородство — эти прекраснейшие качества человеческой души — не всегда совместимы. Если, допустим, человек желает проявить смелость, ему не обязательно удается быть при этом благородным.

Разумеется, все зависит от обстоятельств. Я тут кое-чего расскажу, а вы уж сами делайте выводы.

Начнем с Эскулапова Алексея Сергеевича. Летним вечером в помещении Приозерского отделения Союза художников творческий коллектив пил за одного уходящего, как принято говорить, на заслуженный отдых коллегу. Тут-то Эскулапов и совершил свой смелый поступок. На глазах у собратьев по творческим поискам он бесстрашно напал на секретаря худфонда Катю, типичную представительницу прекрасного пола. Повод был основательный: Катя в ответ на недвусмысленные домогательства Эскулапова наградила его пощечиной. Возмущенный живописец гремя точными ударами сбил Катю с ног. И, в последний раз опрокинув рюмку за уходящего на заслуженный отдых собрата, покинул помещение.

Если в действиях молодого художника сквозила смелость в отрыве от благородства, то благородство в отрыве от смелости оказалось уделом Льва Антоновича Буклеева, председателя отделения Союза художников. В связи с избиением сотрудницы в нем заговорило чувство благородного негодования. Оно даже было оформлено приказом, в котором Эскулапову объявлялся строгий выговор. Но тут обнаружилось, что Катя прошла экспертизу и уже собралась подать на Эскулапова в суд.

Ее намерение всех напугало и как бы подменило.

Смелость Эскулапова отступила перед Уголовным кодексом. Боясь возмездия, он использовал форму заявления для благородного раскаяния. Проявил порядочность задним числом. Начертал так: «Прошу уволить меня по собственному желанию. Чувствую, что недостоин быть художником и работать в вашем коллективе».

Льву Антоновичу в частном определении суда виделись два пункта. Первый — пьянка, приведшая к печальному инциденту, организована в помещении Союза художников с ведома его руководства. Второй — избиению секретаря худфонда в тот вечер предшествовала драка между самим Львом Антоновичем и художником Филькиным. «Не подал ли Эскулапову пример сам председатель? — спросит суд. — И не следует ли из этого сделать выводы?»

Вот каким ветром сдуло чувство благородного свойства, заговорившее было у Льва Антоновича.

И, между нами говоря, это именно он порекомендовал Эскулапову уволиться по собственному желанию. А пострадавшей дал совет в суд не обращаться.

И Катя рассудила: «Ну, защищу я свою честь, накажу Эскулапова, а дальше что? Дальше начальство съест меня вместе с моей честью. И, можно предположить, не поперхнется. Нет уж. Понегодую в кругу друзей для разрядки — и достаточно. Так спокойнее».

Как видим, смелость и благородные порывы не всегда совместимы. Для большей убедительности введем в фельетон еще одного героя — художника Икс. Он и сообщил в редакцию об этой грустной истории. Его письмо — благородный жест. Но при встрече с корреспондентом он пожелал сохранить инкогнито.

В общем, прежде чем проявлять благородство, нужно хорошенько взвешивать обстановку: безопасно ли будет? Если нет, лучше благородные порывы попридержать. Или хотя бы сохранять инкогнито.

Мера активности

Старички нынче пошли активные. В хорошем смысле этого слова. Они не замыкаются в четырех телевизионных каналах, не ограничиваются чаем с вишневым вареньем. А несут общественно полезные нагрузки.

Вот конкретное лицо — Ромашов Виктор Алексеевич. В прошлом мастер механического завода. Отмахал семь десятков, а по-прежнему всюду поспевает. Он и председатель товарищеского суда и рабкор местной газеты «Заря».

Короче говоря, ветеран, которому полностью сочувствует общественность. А также на пятьдесят процентов — администрация завода.

Об этом-то и пойдет речь. Насчет оставшихся пятидесяти процентов. Во что они вылились и по какой причине.

Тут все запутал, можно сказать, сам старичок.

Был бы Ромашов только председателем товарищеского суда, никто бы и не пикнул. Пожалуйста, пусть суетится. Если ему ног не жалко.

Но Виктору Алексеевичу одной нагрузки мало. Председательской суеты на весь пенсионерский день ему не хватает. Недостаточно сна его изматывает. Пошел он в редакцию «Зари».

А там ему, конечно, рады. Посадили на стул. Все-таки не с пустыми руками пришел. С рукописным материалом. И с тремя документами, подтверждающими материал.

Первый документ — докладная Техник ЖКО Лапченко в лаконичном стиле извещает руководство завода: «Довожу до вашего сведения о том, что Зудеев В. П. в присутствии кладовщицы Поповой Г. К. обозвал меня нехорошим словом».

Прочитали в редакции докладную и удивились. С чего бы Зудееву В. П., инженеру ЖКО, потерять контроль над собой? Ну ладно, обозвал нехорошим словом. Это не странно. Это бывает. Странно, что при свидетеле. Тут у него явная потеря бдительности. По неизвестной пока причине.