Ел я ваших демонов на завтрак! Том 2

— Я не смогу проводить тебя до самого места, но думаю, ты знал, что делал…

Я кивнул:

— Знал.

— Дам тебе совет: со стражниками не спорь. Они люди подчинённые.

— Да это понятно, — ответил я.

Что такое присяга и приказ я знал хорошо.

— И… — Шого замялся.

— Что? — спросил я, понимая, что сейчас будет что-то важное.

И Шого не подвёл:

— Спи вполглаза, — сказал он.

Собственно, я это и так знал — после того, как отец сказал, что среди охранников могут быть представители клана Такаги.

Но Шого удивил:

— Охранники очень не любят заключённых, которых присылают из храма Всеблагой…

— Так я ж вроде не из храма, а из дома? — удивился я.

— Верховная жрица за тебя лично хлопотала, — усмехнулся Шого.

— Ты так говоришь… Хлопотала… Как будто она меня на отдых отправила…

— На отдых… — хохотнул Шого, но тут же стал серьёзным. — Не слабый тебя ждёт отдых, брат… Но я тебя предупредил. Извини, больше ничего сделать не могу.

И подтолкнул к воротам. И уже около ворот совершенно казённым голосом сказал стражникам:

— Принимайте заключённого!

Стражники остались стоять, как стояли. Только седой стукнул по камню позади себя.

Долгое время ничего не происходило. Но ни Шого, ни стражники ничего не предпринимали. Из чего я сделал заключение, что всё идёт как должно.

От нечего делать я рассматривал ворота. Их можно было закрыть снаружи на огромный засов, которым служило толстое отёсанное бревно. Поднять такое могли бы одновременно несколько человек. Одному это явно было не по силам. Однако, я почему-то был уверен в этом, бревно окажется на воротах при первой необходимости. И отсутствие нужного количества людей помехой не станет.

Сейчас бревно стояло, прислонённое к стене.

Я представил, как оно падает и по пути придавливает несколько человек.

Блин! Да их раздавит нафиг! Почему тогда бревно стоит, а не лежит, чтобы его было легко взять, к примеру, впятером и положить в держатели? Магия? Какая?

Но придумать версии, почему именно так хранится засов и как оно в случае необходимости отправится на ворота, я не успел. В воротах открылась небольшая дверь и вышли двое служивых — один долговязый со следами разгульной жизни на лице — с одутловатостью, свойственной любителям крепких напитков. А второй с маской презрительного высокомерия. В одежде порядок — или педант, или новичок. По взгляду, которым он окинул меня, сразу стало понятно, что он тут далеко не первый день. И из этих двоих старший именно он. У обоих в руках были дубинки.

Шого передал им меня, обменялся дежурными фразами и ушёл.

Я вспомнил, как перед ним вытягивались стражники в восточных воротах, сравнил, как вели себя тут, и понял, что ведомства разные. Для этих он не был старшим по званию, которому нужно оказывать какие-то почести.

Ну что ж, ещё одна деталь этого мира.

Внутри горел яркий свет. Когда я шагнул внутрь, дверь за мной закрылась и тут же задвинулся засов — поменьше, чем снаружи, но тоже внушительный. Точнее, его задвинули двое стражников, которые охраняли ворота изнутри.

Пока мои глаза привыкали к свету, меня тщательно обыскали.

Я не сопротивлялся. С одной стороны, меня предупредил Шого, а с другой, мне нечего было скрывать — оружие я не брал, ничего запрещённого при мне не было. При мне вообще ничего не было, кроме одежды.

Мне приказали раздеться.

Хотелось послать стражников куда подальше, но я сдержался. Разулся, снял рубаху и штаны.

Сказать, что я чувствовал себя беззащитным, было бы неправдой.

Да, конечно, тело у меня ещё оставалось слабым! Но в запасе всё равно было несколько сюрпризов, которые очень удивили бы охранников.

Правда это очень быстро вышло бы мне боком — я не смог бы справиться даже с теми шестью охранниками, которые находились сейчас в этой комнате. И я был абсолютно уверен: если начну сопротивляться, то прибегут ещё…

Я мог бы побузить, но не они мои противники! Мне завтра в академию нужно отправиться здоровым и полным сил. В идеале отдохнувшим и сытым. Хотя на последнее я не рассчитывал.

Едва я подумал, что не они мои противники, как спину обожгло ударом хлыста.

— Какого?.. — начал было возмущаться я, как тут же словил от педанта зуботычину.

«Не спорь с охранниками!» — вспомнил я Шогу, и заткнулся.

На следующие удары хлыстом я только крепко сжимал зубы.

Я видел, что охранникам хочется, чтобы я начал сопротивляться, чтобы у них был повод отходить меня от души. Но я им такой радости не доставил. Я терпел. Но запомнил в лицо каждого, кто был в этой комнате. Особенно того, который бил! Ох, как я запомнил его рябую брылястую рожу! И мелкого начальника педанта запомнил — вон как глазки садистски блестят! И долговязый алкоголик, ухмыляется, гад — его я тоже запомнил! И тех двоих, что у двери — делают вид, будто их это не касается. Касается, мальчики! Ой, как касается! Как и того, который сидел за столом и с интересом наблюдал за мной, готовый записать все мои противоправные действия…

Я вернусь сюда. Не знаю когда, но обязательно вернусь! И каждый из этой шестёрки пожалеет, если доживёт до встречи со мной!

Но, сука, как же больно!

Хлестали грамотно — так, чтобы причинить максимум боли. И потому терпеть становилось всё сложнее.

Я мысленно крыл их всех матом. И от того момента, чтобы использовать магию и приказать прекратить, меня удерживали только слова Шого: «Охранники очень не любят заключённых, которых присылают из храма Всеблагой».

А это значит, они ждут не только того, чтобы я начал сопротивляться, но и того, чтобы я проявил магию. Наверняка они знают о моей способности и готовы к ней. Не зря же малышка Анита самолично хлопотала за меня.

Не дождутся! Я не дам им повода сорвать на мне свою злость.

Послышались шаги и в комнату зашёл их командир. Я это понял по тому, что тот, который хлестал, моментально опустил хлыст и поклонился вошедшему. И остальные охранники тоже повскакивали и склонились перед вошедшим.

— Что здесь происходит? — спросил вошедший.

Его форма отличалась от формы надзирателей. Судя по фуражке, шинели и катане с вакидзаси за поясом, явно офицер. У остальных-то были только дубинки. И форма у остальных была сильно попроще.

— Господин Дэнки! Объясняем заключённому, что Всеблагую необходимо уважать! — отрапортовал садист-педант.

— Прекратить! — приказал офицер и я посмотрел на него с благодарностью.

— Есть прекратить! — надзиратели снова согнулись в поклоне.

Тот, что сидел за столом, достал робу заключённого и швырнул мне.

Я чуть не уронил одежду — от движения кожа на спине вспыхнула огнём.

Ничего! Раны заживут, а моя ненависть к надзирателям окрепнет!

Офицер Дэнки дождался, пока я, морщась, натяну длинную полосатую рубаху.