Элантрис

– К тому же, милорд, – добавил Люкел, – короля мучают головные боли каждый раз, когда он слышит, что такой состоятельный человек, как отец, занимается домашними делами.

– Умно, – одобрил Эхан. – Раскол среди власть имущих.

Киин невинно вскинул руки.

– Все, что я могу доказать, господа, – это то, что человек вполне способен позаботиться о себе и своей семье без посторонней помощи, независимо от предполагаемого состояния.

– Предполагаемого? – засмеялся Иондел. – Даже тех крох, которые мы видели, достаточно для баронства. Кто знает, если бы ты не утаивал богатства своих закромов, возможно, нам не пришлось бы волноваться насчет Йадона – трон перешел бы к тебе.

– Ты замечтался, Иондел. Я обыкновенный человек, который любит готовить.

Ройэл улыбнулся.

– Обыкновенный человек, но при этом родной брат теоданского короля, дядя принцессы, принадлежащей теперь к двум монаршим семьям, и муж знатной арелонской дворянки.

– Не моя вина, что мои родственники – выдающиеся люди, – ответил Киин. – Милостивый Доми посылает испытания всем без разбору.

– Кстати об испытаниях. – Иондел повернулся к Сарин: – Ваше высочество уже решили, как исполнить Кручину?

Сарин недоуменно нахмурилась.

– Какую кручину?

– Вашу, э-э-э… – Вояка-граф смущенно замялся.

– Он имеет в виду Кручину вдовы, – подсказал Ройэл.

Киин встряхнул головой.

– Только не говори, что ей придется через это пройти. Она никогда не встречала Раодена, смешно ожидать, что она будет соблюдать траур, а уже тем более Кручину.

Сарин охватило раздражение. Хотя она обычно любила сюрпризы, направление беседы ей не понравилось.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что это за Кручина? – не терпящим отлагательств тоном потребовала она.

– Когда арелонская дворянка остается вдовой, она обычно проходит через Кручину, госпожа, – вежливо откликнулся Шуден.

– И что я должна делать? – нахмурилась принцесса. Не в ее привычках оставлять дела незаконченными.

– Да пустяки, раздайте бедным еду или какие-нибудь тряпки, – небрежно махнул рукой Эхан. – Никто не ожидает от вас особого рвения, просто Йадон решил сохранить одну из старых традиций; элантрийцы всегда так поступали, когда один из них умирал. Мне лично этот обычай никогда не нравился. На мой взгляд, не стоит давать публике лишний повод ожидать нашей смерти.

– Я считаю Кручину прекрасной традицией, лорд Эхан, – вмешался Иондел.

Эхан хмыкнул.

– Не сомневаюсь. Ты настолько привержен старому образу жизни, что даже твои носки чтут больше обычаев, чем все мы, вместе взятые.

– Не могу поверить, что мне никто не сказал, – рассердилась Сарин.

– Ну, – протянул толстяк граф, – кто-нибудь бы да вспомнил, если бы вы не сидели все время во дворце или у Киина.

– Что еще я пропустила?

– В Каи чудесный двор, принцесса, – ответил Иондел. – С вашего приезда прошло уже два бала, а прямо сейчас идет третий.

– И почему меня никто не пригласил?

– Потому что вы в трауре. К тому же приглашения рассылаются мужчинам, а уж те приводят жен и сестер.

Сарин нахмурилась.

– У вас отсталые обычаи.

– Вовсе нет, ваше высочество, – ответил Эхан. – Всего лишь унаследованные от предков. Если хотите, мы устроим вам приглашение.

– Это не будет выглядеть неприличным? Я еще недели не провела в трауре, а уже явлюсь на бал в сопровождении молодого холостяка?

– Она права, – заметил Киин.

– Лучше вы все меня пригласите, – предложила принцесса.

– Мы? – поразился Ройэл.

– Да, вы. Ваши светлости в достаточных летах, чтобы не давать повода для сплетен, – вы всего лишь приобщите юную приятельницу к радостям придворной жизни.

– Многие из нас состоят в браке, ваше высочество! – воскликнул Шуден.

Сарин улыбнулась.

– Какое совпадение. Я тоже.

– Не беспокойся о нашей репутации, Шуден, – произнес герцог. – Я пущу слухи о невинных намерениях принцессы, и, если она не станет появляться с одним из нас слишком часто, ни у кого не найдется повода ее упрекнуть.

– Тогда договорились, – решила Сарин, довольная поворотом разговора. – Буду ждать известий от вас, господа. Для меня очень важно участвовать в придворных развлечениях: если мне суждено прижиться в Арелоне, необходимо познакомиться со сливками здешнего общества.

Гости согласились с ней, и разговор перешел на другие темы. Особенно всех интересовало грядущее лунное затмение. В течение беседы принцесса вдруг поняла, что так и не получила толковых разъяснений про загадочную Кручину, и решила выжать их из Киина позднее.

Только один придворный не наслаждался ни ужином, ни беседой. Еда на тарелке лорда Эдана так и осталась нетронутой. Он недовольно тыкал в нее вилкой, превращая шедевры Киина в неаппетитное месиво.

– Я полагал, мы договорились больше не встречаться, – наконец не выдержал он.

Его замечание ворвалось в плавное течение беседы, как забредший в сердце волчьей стаи лось. Гости замолчали и повернулись к нему.

– Мы решили не собираться некоторое время, – ответил Иондел. – Мы никогда не предлагали прекратить собрания навсегда.

– Тебе следует радоваться, – добавил Эхан, помахивая насаженным на вилку куском свинины. – Ты больше всех заинтересован в продолжении наших встреч. Сколько осталось до конца налогового года?

– Кажется, год заканчивается через три месяца, – с готовностью подсказал Иондел.

– Премного благодарен, граф, вам цены нет, – улыбнулся Эхан. – Всегда готовы подсказать, как принято поступать и так далее… В любом случае осталось три месяца. Что с твоей казной, Эдан? Ты же знаешь, как придирчивы королевские счетоводы.

Эдан поежился под жестокими насмешками толстяка. Он прекрасно осознавал накладываемые временем ограничения и в то же время пытался забыть о неприятностях в надежде, что они пройдут сами собой. Лицо незадачливого барона полностью отражало внутреннюю борьбу, и Эхан открыто наслаждался зрелищем.

– Господа, – вмешался Киин, – не будем ссориться. Помните, что все мы желаем перемен, особенно стабильности для страны и свободы для ее жителей.

– Тем не менее барон затронул больной вопрос, – произнес герцог Ройэл, откидываясь на стуле. – Несмотря на обещание поддержки от юной принцессы, без Раодена мы как без рук. Народ любил принца; даже если бы слухи о наших встречах дошли до Йадона, король не посмел бы выступить против сына.