Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Сделать самый сложный звонок - Горбачеву - выпало на долю Шушкевича. Так решили коллегиально, упирая на то, что Шушкевич – «хозяин» встречи. Однако президент СССР не стал с ним долго разговаривать - потребовал к телефону Ельцина.

Кравченко:

«Борис Николаевич стал пересказывать Горбачеву то, что ему уже пробовал сообщить Шушкевич, только гораздо жестче и напористее. Я не слышал, что отвечал Горбачев, но, видимо, он пытался дискутировать, поскольку Ельцин еще более жестко отрезал:

– Михаил Сергеевич! Вы должны понимать, что иного выхода у нас не было!»

Горбачев потребовал, чтобы назавтра все трое явились пред его очи. Однако ему было сказано, что нанести ему визит от имени всех троих поручено Ельцину.

Так получилось. Техника виновата

Горбачев, конечно, был уязвлен, что о подписанном Соглашении «беловежцы» сначала сообщили не ему, президенту СССР, а президенту США.

– Посмотрите, как вел себя Ельцин, - говорил он 16 декабря в интервью журналу «Тайм»… - Он даже мне не позвонил. И в то же время он беседовал с Джорджем Бушем, хотя не было никакой необходимости вовлекать президента США в это. Это не только вопрос морали. Я не могу оправдать такой стиль поведения.

Действительно получилось не очень хорошо. Правда, как уже говорилось, вроде бы все так произошло по техническим причинам: просто с Бушем соединили быстрее, чем с Ельциным. В принципе, это похоже на правду: в России связь работает так (по крайней мере, работала в то время), что из Москвы легче бывает соединиться с Австралией, чем с каким-нибудь подмосковным поселком. Но в данном случае все же ссылка на технику не убедительна. По логике вещей, сначала надо было поговорить с Горбачевым и уж потом начинать звонить Бушу. Здесь, видимо, действовала другая логика: заручиться поддержкой министра обороны, президента США… Хотя Буш о своей поддержке заявить не спешил…

Тревога сохраняется

Как уже говорилось, атмосфера в Вискулях с самого начала была тревожной - все опасались, что Горбачев может предпринять какие-то силовые меры против «заговорщиков». Тот же Ширковский, председатель белорусского КГБ, по некоторым утверждениям, будто бы по спецсвязи регулярно информировал Горбачева о происходящем и предлагал ему арестовать участников переговоров. Как это вообще могло быть? Ведь все находившиеся там вроде бы были друг у друга на виду? Был там и небезызвестный Коржаков, от внимания которого, наверное, не ускользнули бы действия белорусского коллеги.

Гайдар (в разговоре со мной в апреле 2009 года):

– Обстановка действительно была тревожная. Ясно было, что кто-то наверняка кого-то в Москве информирует о происходящем. Я не уверен, что председатель белорусского КГБ информировал непосредственно Горбачева - скорее, кого-то из своих начальников на Лубянке. Ну, а оттуда информация вполне могла передаваться самому Горбачеву. Как это делалось технически? Аппараты спецсвязи были не у всех, но были - все-таки это правительственная резиденция. Ну, а председатель КГБ располагал, безусловно, собственными каналами связи.

– Если Горбачева действительно постоянно информировали о происходящем в Вискулях, чем объяснить такую бурную его реакцию, когда он обо всем узнал непосредственно, сначала от Шушкевича, а потом от Ельцина?

– Ну, одно дело, когда все это идет в общем потоке информации - ведь президент получает ее в огромном количестве, а другое, - когда он все это слышит непосредственно от президента России.

Спрашиваю Гайдара, действительно ли в какой-то момент, когда все документы были подписаны, все первоочередные звонки сделаны, Ельцин поставил точку словами: «Нужно скорее разлетаться! Нас не должны накрыть здесь всех вместе».

– Ну, именно этих слов я не слышал, - отвечает мой собеседник, - но то, что все понимали исключительное значение происходящего и, соответственно, испытывали тревогу, - это, конечно, так.

Кстати, Андрей Грачев пишет в своих воспоминаниях, что утром 9 декабря во время телефонного разговора Горбачев спросил Ельцина, когда тот появится в Кремле, на что Ельцин, в свою очередь, ответил вопросом: «А меня там не арестуют?» «Михаил Сергеевич даже опешил: «Ты что, с ума сошел?!»

Не хочу ставить под сомнение этот рассказ Грачева, замечу только, что Ельцин мог сказать это в шутку. Помощники Горбачева достаточно неприязненно относились к Ельцину, так что этот нюанс Грачев вполне мог опустить.

К тому же в одном месте Грачев пишет, что этот разговор состоялся в его присутствии, в другом, - что ему рассказал о нем Горбачев.

Наконец, если такой разговор действительно был и велся со стороны Ельцина вполне серьезно, - что тут такого? Человек действительно вправе был подумать о своей безопасности. Всего лишь три с половиной месяца назад он чудом избежал ареста.

АГОНИЯ ГОРБАЧЕВА

Маята и метания

О том, как маялся и метался в те дни Горбачев, хорошие свидетельства оставили опять-таки его помощники. В частности, подробные записи тех дней находим в дневнике Анатолия Черняева.

«6 декабря

…После Обращения к парламентариям (Украины.
– О.М.) он (Горбачев.
– О.М.) заставил меня писать «Обращение к гражданам Украины». Целый вечер сидели у него + Яковлев и Ревенко, который… возражал против самого такого акта: «будет иметь обратное значение», «перебор», «вы уже не раз все сказали» и т.д. Его поддерживал Яковлев. Я отстаивал «желательность» и исходил не из возможного результата (он очевиден), а из потребностей Горбачева. Он сделал ставку... У него отняли все: «управлять экономикой», «руководить руководителями», влиять на прессу... Осталась идея Союзного единения. И он - ее символ и проповедник. Иначе ему просто нечего делать... И это видно по его распорядку дня. Он ищет всяких встреч - со своими и иностранцами. Чуть ли не каждый день дает интервью, выходит к журналистам после заседаний и т.д. Часами просиживает с собеседниками, от которых можно что-то ждать: то с Егором Яковлевым, то с А. Н. Яковлевым, то с Грачевым и Черняевым, то с Шеварднадзе...

Сочинив «Обращение к гражданам Украины», превратившееся в заявление, от которого он наутро тоже отказался (и я, переменив свою точку зрения, убедил его, что не надо), сели в том же составе готовиться к его встрече с Ельциным… (которая, видимо, ожидалась после возвращения Ельцина из Минска. – О.М.) Проигрывания вариантов не получилось... Он вяло слушал, а потом понуждал «прослушивать» его монологи. И ничего нового - аргументы, аргументы в пользу Союза. Их десятки, и все разумные и неопровержимые… Рефрен: если не пойдут на Союз, я ухожу, мне места не остается. И рядом план: созвать Госсовет, Съезд народных депутатов + обратиться прямо «К народу» (через ТВ)... И потребовать плебисцита: вы за Союз или нет? Все это иллюзии. И Съезд не соберешь, и плебисцит не проведешь, если республики не захотят. Да и кто будет оплачивать? И кто будет реализовывать, если даже «да»? Ведь уже «реальность», что реальная власть в руках элит: кравчуков, ельциных, бурбулисов.