Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Договорились, что российские автономии будут подписывать Союзный договор самостоятельными делегациями «внутри» делегации РСФСР. Что это означало, трудно было понять. Автономиям бросали кость - право подписывать. Но - это было совершенно ясно, - не на равных правах с союзными республиками, а где-то на ступеньку ниже.

Оставалась небольшая деталь, - выяснить, согласятся ли с этим сами автономии.

…Любопытный разговор произошел после этой встречи между Горбачевым и его советником Георгием Шахназаровым (он приводится в сборнике документов «В Политбюро ЦК КПСС…»). Разговор идет в кабинете Горбачева (президент подписывает указы о наградах, чинах и т.д.):

«Горбачев (не отрываясь от бумаг). Что ты думаешь относительно Ельцина?

Шахназаров. Он будет вести себя более или менее прилично до 12 июня. А станет президентом России, - если станет, - тут же возродится в прежнем качестве молотобойца и начнет последнюю кампанию - за власть в Союзе.

Горбачев (утвердительно кивая). Знаешь, ни на грош ему не верю. Этот человек живет только одной страстью - взять власть. А что с ней делать, сам не знает толком.

Шахназаров. Ну… Вокруг него целая куча советников, они за него все решают.

Горбачев. А ты заметил, как он чуть не взорвался, когда разговор пошел о том, кто виноват в амбициях автономий?

Шахназаров. Еще бы! Выдумали, будто это «козни Центра» против России, и ведут теперь эту версию.

Горбачев. Забыл, как буквально навязывал им суверенитет: «Берите, сколько сможете разжевать!» Вот он, популизм в чистом виде. Что угодно наобещает, лишь бы понравиться.

Шахназаров. В конце концов за все это придется расплачиваться.

Горбачев. Вот именно».

Как мы уже не раз видели, Горбачев и Ельцин, которые не жаловали друг друга, в частных разговорах с близкими людьми вообще не скупились на резкие слова друг о друге. Так что ко всем этим их взаимным оценкам следует относиться критически. Но здесь Горбачев прав: то самое знаменитое обещание предоставить автономиям сколько они пожелают самостоятельности и суверенитета Ельцин дал, конечно, весьма неосмотрительно (о чем впоследствии и сам, по-видимому, жалел). Однако это не перечеркивает версии, что Горбачев не прочь был воспользоваться явно возникшими в тот момент противоречиями между российским Центром и автономиями.

И еще примечательна реплика Горбачева о Ельцине: «Ни на грош ему не верю». И это – всего лишь через две недели после «общепримиряющего» «Заявления 9 + 1».

«Мы субъекты Союза или нет?»

Заявление шестнадцати было опубликовано 12 мая. И в этот же день, опять-таки торопясь погасить волну недовольства его авторов, Горбачев и Ельцин встретились с ними (правда, «физически» присутствовали лишь четырнадцать «подписантов», но руководители Карелии и Дагестана, которых не было, позже согласились с мнением большинства своих коллег).

Собственно говоря, первоначально намечалось, что с автономиями встретится лишь Горбачев, однако Ельцин, мы знаем, опасался, как бы за его спиной не образовался союз Горбачева и «автономистов», с которым ему будет трудно справиться, а потому не пожелал остаться в стороне от разговора, выразил желание поучаствовать в нем. Об этом он договорился с Горбачевым на встрече 8 мая.

Лидеры автономий были настроены довольно воинственно. Однако шансы добиться полного равенства с союзными республиками при подписании Союзного договора у них были невелики. Как сообщалось в прессе (в частности, об этом писала «Независимая газета»), представители большинства союзных республик (среди них - Украина, Казахстан, Узбекистан) заявили, что будут подписывать Союзный договор лишь с единой Россией. (Позже некоторые из «автономистов» будут оспаривать, что такие заявления были).

Итак, новая встреча в Ново-Огареве (разговор излагается по книге «Союз можно было сохранить», составленной помощниками и советниками Горбачева). Башкирский президент Муртаза Рахимов ставит вопрос ребром:

– Мы - субъекты Союза?

– Да!
– с пафосом отвечает Горбачев.

– Тогда почему без нас собираетесь?

Надо полагать, имелось в виду «собрание», на котором было подписано Заявление «9+1».

Горбачеву пришлось выкручиваться. Его ответ был уклончивым: дескать, мы сейчас переживаем переходный период. Надо понимать так: вот переживем этот период, и тогда уж все встанет на свои места.

Но Рахимова этот ответ, по-видимому, не устраивает:

– Мы позиции Совместного заявления поддерживаем. Но там говорится о подписании (Союзного договора.
– О.М.) только союзными республиками. В основу дальнейшей работы надо положить согласованный проект… Подписывать всем по алфавиту.

Горбачев возражает: если принять «алфавитный» принцип, «пойдет цепная реакция в других республиках», да и в самих российских автономиях придется проводить референдумы - должны ли они оставаться в Союзе.

В каких республиках Горбачев предвидит «цепную реакцию»? Надо полагать, - в Грузии, в Азербайджане, в Молдавии. Там, где были автономные образования и где вокруг них в тот момент происходили конфликты.

Впрочем, Грузия и Молдавия вообще не собирались подписывать Союзный договор. А вот Азербайджан вряд ли согласился бы, чтоб Нагорный Карабах поставил свою подпись под договором самостоятельно, не как субъект Азербайджана.

Какими могли бы оказаться итоги референдумов в автономиях, тоже было не вполне ясно: в тот момент настроения за отделение от Союза, да и от своей союзной республики во многих местах были достаточно сильны.

Иными словами, требование автономий предоставить им право самостоятельно, на уровне союзных республик, подписывать Союзный договор в самом деле создавало дополнительные проблемы. Хотя, быть может, эти проблемы и не были неразрешимыми.

А что же Ельцин? Ведь претензии автономий, в первую очередь, касаются его: автономии-то - российские. Как замечает помощник Горбачева, который ведет стенограмму, «Ельцин все время молчит, угрюмо смотрит перед собой, явно недоволен всем происходящим, хотя Горбачев делает работу за него, пытаясь исправить последствия его посулов в кампании суверенизации» (надо полагать, прежде всего имеется в виду все то же - «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!»)

«Угрюмо молчит», потому что не собирается отказываться от своей главной стратегический идеи: полномочия Центра должны быть максимально сокращены. Горбачев, естественно, опасается, что эта тенденция в конце концов неизбежно приведет к ликвидации Центра и, соответственно, по всей вероятности, всего Союза. А что по этому поводу думает Ельцин? Он, по-видимому, в точности не знает, во что превратится Союз (есть, правда, кое-какие намётки), но – Карфаген (союзный Центр) должен быть разрушен! Или – оставлен с минимальными полномочиями.