Элегия
Шрифт:
Закруткин недоумевал по поводу смерти и считал её несправедливостью, а Яндекс пообещал ему октябрь 2038 года… И вот, не дожидаясь назначенного, Закруткин наваял о «Размышлялках»:
«Медаль»
И нет такой глупой бабёнки, которая не готова была бы высказать свое твёрдое мнение по любому поводу.
(Монтень)
Сударыни и судари. Товарищи и – соответственно – товарищи. Никого не собирался и не хочу обидеть и тем более – оскорбить. Много ли таких, как барышня с «размышлялками», которой «удаётся в полной мере услышать чудо поэта, глубоко чувствующего малейшие вибрации души» и т.д.? Циник решительно скажет: – Опять у дочерей Евы словесная диарея, дилетант же полагает, что «Размышлялки» не «Ёжик в тумане», а демагогия. Эта претенциозность барышни о себе Айоге (или Ай-Яге?), нюхательный и жевательный
«А ты, прелестная!.. но если уж табак
Так нравится тебе – о пыл воображенья!
–
Ах! если, превращённый в прах,
И в табакерке, в заточенье,
Я в персты нежные твои попасться мог,
Тогда б я в сладком восхищенье
Рассыпался на грудь под шёлковый платок
И даже… может быть…
Ах, отчего я не табак!..»
Прозой была выражена другая, здравая мысль «О женском сердце»:
«… кверху поднимается сок, а через глаза залетает мирская тщета и движется вниз. Встречаются в середине груди, вскипают и соединяются в чёрную субстанцию, которая есть корень женского естества. От него в мире вся злоба и сучество, боль сердца, мракодушие и тоска. И не избыть того никак, ибо женщина влечёт к себе через неправду, а если рассеять обман, то сразу видно, что она и вовсе не нужна, а без неё намного лучше. Этой ясности ей не пережить, и узреть истину мужчине не даст, поскольку охотиться сама не может. Потому всё время врёт и сучествует, и сама понимает, как завралась, но сделать ничего не в силах, и в глазах у неё тоска и страх. А если припереть к стене и долго бить по морде, то сознается во всём, но скажет, что без той хитрости иссякнет жизнь. Истинно так. Потому мудрые говорят, что жизнь есть надувательство и чёрный обман».
Но с другой стороны (ведь у всякой медали две стороны, и у этой – тоже), если сопоставить текст с названием: «Размышлялки» (жанр, рубрика – was ist das?), не подходящим к «тайне»? В этом-то и «порылась собака» – название (жанра, рубрики или чего?) нечаянно выбрано для последующего текста, открывая его несерьёзность, «надувательство и чёрный обман» (сам иногда вру, но не обманываю), «сучество, корень женского естества, иррациональность, мракодушие и тоска». Такова вторая сторона медали барышни, остепенённой в теории научного коммунизма темой: «Социальная справедливость и ответственность личности в условиях совершенствования социалистического общества». Совсем не обязательно дочерей Евы «припереть к стене и долго бить по морде», они всё равно не сознаются, но скажут, «что без той хитрости иссякнет жизнь». Во как.
Практически текст был готов, и Закруткин, держа в руках блокнот и карандаш, размышлял – как бы содеянное сократить?.. Звонок в дверь прервал его задумчивость.
– Да уж… – Подумал «неискушённый» Закруткин, читавший обычно прозу и не только свою (иногда), потому что сочинить одну страницу её труднее, чем две рифм, и до «вибрации» от рифм пока не доходило, хотя в больницу он всё-таки угодил именно из-за «вибраций», но других.
Отступление о судьбе
Закруткин угодил в больницу с аритмией. Там его несколько дней помучили таблетками и капельницами, привели в равновесное состояние и молодой врач (или доктор – как правильно?) сказал, что болезнь купировали и предложил коронарографию, вкратце объяснив назначение и технологию. Закруткин согласился. Ему уже выдали станок безопасной бритвы – оказывается катетер надо было вводить через паховую артерию. А к вечеру у него немного подскочила температура, и дежурная медсестра, очевидно, посоветовавшись с дежурным врачом, отправила Закруткина этажом выше, во вторую кардиологию. Закруткин, на ночь глядя, заметался по поводу бритья, что ему с большим трудом удалось осуществить и он, физически подготовленный, улёгся на указанную дежурной кровать в похрапывающей палате. Температура быстро сама собой перешла в «среднюю по больнице», а лечение продолжила новый врач (или доктор). Прошли дополнительные исследования, в т.ч. с «телевизором», как это здесь называлось больными (суточная кардиограмма в реальном времени). И вскоре доктор подошла к нему с разговором о коронарографии. Она объяснила, что это не просто исследование, а операция с возможными нежелательными последствиями… Закруткин резонно заметил, что если
полученные до сих пор показатели в пределах нормы, то зачем тогда коронарография? И, как он понял по её отмене, необходимости в ней кардинальной не было. В ближайшую пятницу по его просьбе выписали из больницы (хотя собирались подержать до понедельника), и он отправился домой. Не подскочи у Закруткина температура, он остался бы в первой кардиологии и ему сделали бы обещанную коронарографию. Уже в домашней постели Закруткину явился постфактум мыслеобраз:Экзерсис
…не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол; он звонит и по Тебе.
(Дж.Донн. «Молитвы»)
О смерти «думают» так или иначе все – больше писатели и поэты (как более впечатлительные натуры, особенно – последние), а также философы и другие рефлексирующие. В древние века авторы (в т.ч. – Библии) в общем настраивали и настраивались на восприятие смерти, в качестве возвращения. Церковь призывала радоваться и уж никак не плакать. Можно ли говорить о справедливости смерти? Или это риторический вопрос? Человек создан по образу и подобию, бог бессмертен, а человек – нет (указанное в Библии наказание человека будущей смертью при изгнании из рая нелогично, т.б. что первые люди жили не 72 года, определённые Мечниковым в «Этюдах» и даже не 120 лет, назначенные Библией, а, как в ней же указано: «наказанный» Адам – 930 лет, Ной – более 950, правда, о Еве подобной записи не обнаружено, и ближе к новому времени продолжительность жизни заметно уменьшилась: Моисей умер в 120 лет). Можно отметить субъективный ответ на сакраментальный вопрос о справедливости смерти человека: у бога нет «справедливости», у бога есть милость… Вместе с тем, зачем было рождаться? При том несправедливом факте, что черепаха или ворон и даже баобаб живут дольше (хотя – надо признать – тоже умирают). Всё-таки задумано было наверное не это. Предназначение человека не в смерти, по крайней мере – не в такой скорой. Как заметил М.М.Жванецкий: – Пусть умру, если без этого не обойтись. Но нельзя же так быстро.
Дети стоят в очереди за своими родителями, а перед теми уже никого – умерли. Режиссёр «Ленкома» Марк Захаров предлагал захоронить тело Ленина из Мавзолея. «Ждал, ждал, пока не дождался». Схоронили Абдулова. Схоронили Караченцова … И самого Захарова, к сожалению… «Сия пучина поглотила их. В общем, все умерли». Теперь перед дочкой Марка Анатольевича – Александрой никого нет. Закруткин иногда оглядывался на себя… По субъективному ощущению – без кардинальных изменений («Практически здоров», – как заключил стоматолог призывной медкомиссии, выдирая без обезболивания «глазной» зуб с левой стороны), кроме неудач в беге за уходящей маршруткой и неподъёмности массы более 50 кг. Как пишет Игорь Миронович Губерман:
Я дряхлостью нисколько не смущён
И часто в алкогольном кураже
Я бегаю за девками ещё,
Но только очень медленно уже.
Тата
… часть моя в тебе.
(С.А.Есенин. «Милая…»)
Божественная искра человеческой личности вспыхивает только в соприкосновении двух полюсов – женского катода и мужского анода.
(Д.С.Мережковский. «Наполеон»)
– Кому это приспичило в субботу с утра пораньше?.. – Хотя уже вечерело. Помедлил. В дверь несильно стукнули кулачком и несколько секунд спустя – каблучком.
– Похоже, девушка. Да, лучше открыть, пока соседи не проснулись. – Вернул ступни в домашние туфли, запахнулся и пошлёпал открывать. В открытом проёме двери, предусмотрительно улыбаясь, стояла Татьяна – «русская душой» или Тата, как её называли близкие.
– Это я ломаю дверь. – Напомнила она «Иронию судьбы…» и обняла опешившего хозяина, прижавшись всеми передними поверхностями своего девического организма. От неожиданности он выронил блокнот и рефлекторно обнял гостью. Та поцеловала его напряжённый лоб и доверительно сообщила:
– В гостиницу меня не берут…
– Это при её-то финансах и знакомствах. – Успел подумать ошарашенный Закруткин.
– Возьми ты… По глазам вижу, что рад и согласен. – И заговорчески прошептала ему в ухо:
– Будем бесконечно показывать наше стояние всем проходящим?
– Да уж, – сообразил он, внёс гостью внутрь и, повернувшись вместе с ней, пяткой захлопнул дверь. – Как же ты меня нашла и в такую рань припёрлась?