Электро Утопия - мистики и художники в киберпространстве

За эти годы он добился немалого: если два-три российских интеллектуала нечаянно заговорят о нет-арте, то имя "Алексей Шульгин" выскакивает в разговоре автоматически.

При этом АШ удается отстаивать собственный нонконформистский курс: в отличие от многих современных художников он не лавирует между политическими фондами и грантодателями, а всегда стоит "сам по себе" и очень критичен к проявлениям власти. Может быть, поэтому студенты петербургского Института современного искусства "Pro Arte" так любят и ценят его лекции. Успешный художник-нонконформист в современной России -- огромная редкость!

А.Ш.: ...я много читаю лекций, и практически в каждой касаюсь темы "художник и власть", "художник и система". И последняя тема для обсуждения: net-art умер именно потому, что оказался в руках кураторов, контролирующих представителей институций. Более того, когда меня приглашает какая-нибудь монструозная организация типа крупного музея, я стараюсь не поступать так, как обычно поступают художники: с радостью приносят и отдают все свое им в руки, радуясь самому факту участия. Для меня каждое выступление обязательно должно быть критическим в отношении самой институции, той ситуации, в которой я оказываюсь. Я не могу, участвуя в фестивале ARS ELECTRONICA, не рефлексировать на то, что я участвую в ARS ELECTRONICA. Я не просто даю им свой проект, а специально делаю новый проект, который отражает ситуацию с ARS ELECTRONICA и относится к ней критически. В 1997 году я сделал просто пародию на ARS ELECTRONICA, на ее систему призов. Ведь любой пресс-релиз ARS ELECTRONICA начинается с количества долларов, выделенных в этом году на призы. Призы -- это самое главное в ARS ELECTRONICA. Существующая система призов -- это самый мерзкий способ, которым институциализированная власть порабощает рядовых художников, совращая их этими деньгами. Это главное, что заставляет художников участвовать во всем этом балагане. Я же сделал приз-пародию на призы ARS ELECTRONICA, устроил конкурс, сам был единственным членом жюри.

...А свои другие проекты я прекрасно могу выставить с помощью интернета и без всякой ARS ELECTRONICA...

А.Ш.: В нашей стране только с появлением таких художников, как Осмоловский и Бренер, искусство стало хоть как-то ассоциироваться с определенной социальной позицией. Я думаю, что эта продолжающаяся аполитичность подавляющего большинства художников -- это результат чрезмерной политизированности нашей власти, еще из времен Советского Союза. Люди настолько устали от лозунгов, что словосочетание "социальная позиция" до сих пор вызывает отторжение. И успех порабощения человека в пост-коммунистическом обществе во многом основан как раз на этом: у людей продолжается апатия и нежелание занять какую-либо вменяемую социальную позицию...

Это очень важно: многие художники начинают с критики институций, но когда достигают институциализированного успеха, забывают про пыл молодых лет и "всю эту риторику".

Сейчас нельзя оперировать подходами, успешными во времена Пушкина или Александра Блока. Общество изменилось, и все происходит по другим законам...

(Фрагмент интервью от 8 июня 2001 г. Впервые опубликовано в "Сергей Тетерин Ньюс")

После многочисленных экспериментов с интернетом Шульгин сконцентрировал большую часть усилий на проекте "386DX" - называя его не иначе как "первая в мире киберпанк-рок-группа". Состав "рок-группы": CPU 40 Mhz, 8 Mb Ram, 40 Mb HDD, Creative16, Win 3.1. Первоначальная идея не слишком сложна: архаическая модель персонального компьютера 386DX исполняет хиты мирового рока. Компьютер сам музицирует (midi) и сам поет, с помощью специальной программы искусственной речи. Концерты происходят, как правило, в продвинутых клубах, большей частью в зарубежных. Что делать -- там такое искусство воспринимают адекватнее.

Шульгин выступает в роли оператора, он подпевает компьютеру и танцует на сцене с компьютерной клавиатурой, управляя разноцветными лучами, входящими в программу. Каюсь, я не видел этого в клубе, но видел видеоклип -- АШ подарил мне CD, выпущенный на уважаемом лейбле в Голландии.

Музыка с диска мне понравилась сразу и бесповоротно -- я убедился, что это реальное шоу, реальное искусство, а не просто затянувшийся концептуальный фокус. В репертуаре "386DX" -- "Rolling Stones", "Clash", John Lennon, "Queen", "Doors", "Nirvana"... Это было на самом деле здорово! В июне 2001 года я явился к Шульгину узнать обо всем этом подробнее. Мои "Ньюс" опять выступили как повод, чтобы вникнуть.

С.Т.: Как ты объяснишь свой переход от "чистого нет арта" к музыкальной форме самовыражения?

А.Ш.: Мне кажется, что музыка, концертная деятельность -- это последняя иррациональность, которая вообще осталась в искусстве. В мире сейчас сугубо не хватает метафизики, иррациональности. Особенно это чувствуешь, если работаешь с компьютером и с интернетом, где все подчинено законам логики. Коммуникации не чувственные, а сугубо виртуальные. В современном обществе не хватает именно иррациональности метафизики -- людям это нужно. Различные уродливые проявления -- шабаши футбольных болельщиков, разгул на рок-концертах, стихийные всплески иррациональности -- это происходит потому, что повседневная жизнь современного человека так заорганизована, что других возможностей у него просто нет. И если раньше за иррациональность отвечала церковь и религия, то теперь ее влияние слишком уменьшилось.

...И необходимую долю иррациональности я нашел как раз в музыке. И хотя поет-то у меня компьютер, проект достаточно концептуальный, -парадоксальным образом реакция слушателей в клубе на мой "386DX" часто бывала ярче и позитивнее, чем реакция на "живых исполнителей". Когда поет живой человек, у слушателя всегда есть сомнение, что он его обманывает. А когда поет робот -- он весь как на ладони, видно, что он честен и не способен притворяться...Тут много и других аспектов.

Что мне особенно дорого -- это реакция людей, эмоциональная, чувственная.

С.Т.: Можешь ли ты вот так сразу назвать три места, где тебя лучше всего принимала публика?

А.Ш.: Да, могу: первое место -- это город Ижевск, в прошлом году, потом в Лондоне прошлой осенью... В Лондоне я дал несколько концертов, и там был очень теплый прием, потому что мой музыкальный проект хорошо действует на англоязычных людей, эти песни -- это часть их культуры. И третье место -это последний концерт в Болонье, в Италии. Я выступал там на центральной городской площади, меня заставили подписать все бумаги, что я не нарушаю своим выступлением ничьих прав -- ни Мика Джаггера, ни Джима Моррисона и так далее. Атомосфера получилась очень хорошая на этой площади, народ там колбасился будь здоров.

С.Т.: А сейчас у тебя новое событие -- диск вышел на европейском лейбле?

А.Ш.: Да, на голландском лейбле "STAALPLAAT", широко известном в узких кругах электронно-экспериментальных музыкантов. На диске классические хиты мирового англоязычного рока: "Роллинг Стоунз", Джимми Хендрикс и так далее. Но это не только музыкальный диск, но и CD-ROM для PC. И не просто CD-ROM, а так называемый "bootable", с него можно загрузить компьютер. В результате такой загрузки на компьютере восстанавливается полный интерфейс 386-го компьютера, который я использую для исполнения хитов...

С.Т.: И можно самому устроить "живой концерт" "386DX".

А.Ш.: Ну в принципе да... И еще на диске есть видеоролик с концерта.

С.Т: В России этот диск не появится? Может быть, есть какие-то планы по продажам в Москве?

А.Ш: У лейбла "STAALPLAAT" нет дистрибьюторской сети в России. Но как раз для России я готовлю сейчас следующий музыкальный проект, именно с легендами русского рока. На готовящемся диске будет тринадцать или четырнадцать хитов отечественного рока в исполнении 386DX -- "Ноль", "Аквариум", "Машина Времени", "Гражданская Оборона"...

(Фрагмент интервью от 8 июня 2001 г. Впервые опубликовано в "Сергей Тетерин Ньюс")

Действительно, самая большая проблема российского медиа-арта -- это недостаток благодарных зрителей. На выставках боксы с видео-артом пустуют, сайты с "сетевым искусством" страдают от недопосещаемости (разве что "KOALA" Васильева -- счастливое исключение), лучшие наши медиа-художники за пределами интернета практически не известны. Как мне кажется, это результат того, что с самого начала медиа-арт в нашей стране оказался в психокультурном андерграунде, за "железным занавесом недопонимания". Та красота и романтика мира телекоммуникаций, которую видят Infant Terrible и Шульгин, подавляющему большинству современников недоступна.