Электронный дневник помешанной или Женить бабника.

– Я не хочу уходить, - негромко призналась, крутя в руках сорванную только что ромашку и решая, стоит ли гадать на ней. Парень шумно выдохнул в мои волосы и искренне согласился:

– Ты права. Знаешь, а давай останемся!
– задумчиво предложил он свою очередную безумную идейку.
– Ты согласна встретить со мной рассвет?

– А ты правда этого желаешь?

– Конечно.

– Тогда согласна.

Последние солнечные лучи, словно укутывая нас и цепляясь за землю, чтоб остаться тут подольше, нарочито медленно уменьшались. Будто они и правда хотели продлить наши минуты счастья. Хватаясь за кусты, ветки деревьев и всё ещё раскрашивая небо, они уходили. Мне казалось, зайдёт солнце - уйдёт и тепло. Но нет, Даниил только начал несильно поглаживать меня по плечу и живее дышать. Казалось, тело нагрелось даже сильнее, чем от лучей солнца.

Глава 13. Контрнаступление

Как бы это не казалось странным, но ночью я не замёрзла и даже поспала, правда, в неудобной позе, но тем не менее до самого рассвета Дан не сомкнул глаз, а я дрыхла без задних ног. Всё же на свежем воздухе лучше отдыхать, чем в городской суете, в душной и пыльной квартире, где даже кондиционер не помогает спасаться от жары. Около пяти часов друг начал интенсивно тыкать стеблем ромашки мне в нос и ухо по очереди, приговаривая при этом, что если я не открою глаза, то он натравит на меня муравьёв. Конечно, вряд ли Сова поступил бы так подло, но маленький червяк сомнения заполз в мою голову и плотно поселился там. Пришлось лениво открыть сначала один глаз, увидеть этого остолопа, наклонившегося прямо перед моим лицом и пытающегося красиво воткнуть ромашку в мои волосы, и вскрикнуть от боли: он от неожиданности даже подпрыгнул на месте.

– Ты мне чуть полголовы не выдрал, псих!
– мгновенно бросилась на лучшего друга и, увидев его виноватый взгляд, немного сбавила обороты.
– Чуть аккуратнее, Даня, а то я облысею раньше времени.

– Прости, Варюш, я нечаянно. Просто хотел разбудить, уже рассвет начинается. И ромашку для красоты в волосы вплести. С цветком ведь лучше в сто раз.

– Ну ты дурень, - тихонько прошептала, хотя у реки, где никого не было рядом, можно было услышать даже биение сердца, не то что тихое бурчание. Я неуклюже начала подниматься и разминать ноги и вообще всё тело, как вдруг замерла: макушки леса начинали краснеть, небо заметно светлело и розовело, на воде начала появляться едва заметная рябь, освещенная первыми лучиками солнца. Всё начинало просыпаться.

– Тут обычно не очень видно рассвет, солнце за деревьями встаёт. Хотя отличный обзор на закат. Как думаешь, бабушка с дедушкой уже обзвонили больницы или всё же поняли наши намерения?

– Всё же поняли, я думаю, - закивала головой, как китайский болванчик, и помогла Дану сложить одеяло.

– Наверно, сегодня поедем обратно в город. Может, поспишь ещё, в доме. А то вон глаза красные. Могла бы сказать, что тебе неудобно,поехали бы обратно в деревню.

– Нет, не хочу спать, - тут же запротестовала.
– Покушать можно, а вот спать нет, ни за что!

Мы медленно пробирались сквозь кусты по тропе обратно к мотоциклу, к цивилизации, с каждым шагом приближаясь к моему коварному плану, который я выполнять не очень-то и хотела. Ветер трепал волосы и спутывал их, как только мог. Заплести свои лохмы в косу я вовремя не подумала, поэтому тихонько сопела, прижимаясь к Даньке и негодуя, почему мне так комфортно с ним. Кирилл, например, казался мне слишком правильным и надоедливым. И было ужасно страшно оставаться с ним наедине. А с этим олухом хоть на край света. И почему всё так, а не иначе? Прикинув в голове, сколько я смогу ещё терпеть сложившуюся ситуацию и оставаться такой же безразличной, поняла, что нужно срочно выигрывать или вовсе отказываться от спора. Не так ведь он и важен...

Мы неслись в сторону домика прародителей Совы, которые в этот момент должны были спать. Но едва остановившись у забора, мы оба заметили свет на кухне. Значит, кто-то не спит. Или вообще все. Где-то вдалеке раздавался собачий лай и играла гармонь, что мне не показалось странным. Мне как-то рассказывал Дан, что в этой деревушке много стареньких гармонистов, которые любят налечь на такую гремучую смесь как "водка и селёдка". И если уж кто-то из них решит отметить какой-то неведомый доселе праздник, то веселье будет продолжаться сутки напролёт под громкую музыку и крики.

– Подожди, я быстро проверю тягу и обратно, - парень потрепал меня своей большой рукой по макушке, сбив волосы, которые и без того были далеко не в идеальном состоянии, потом сел, снова завёл двигатель, развернулся и быстро стартанул в сторону леса, к той горке, в которую мы тащили мотоцикл. На улице была кромешная ночь, только стрекотали кузнечики в высокой траве, лаяла собака, шумел удаляющийся мотоцикл и изредка раздавались крики пьяного гармониста, который где-то брёл по деревне. И ко всему прочему было страшно. Просто до жути. Как-то раз Дан уже напугал меня, когда мы возвращались с дня рождения её мамы. Точнее, он меня провожал до дома. Вроде сначала всё было нормально, шли по улице, везде темень, в некоторых окнах горит свет, но фонарей не было. И тут неожиданно друг испарился. Минуту назад топал сзади, а сейчас его нет. Я испугалась, пошла искать его, а он выскочил из кустов с громким криком: "Бу!". Ох, и наподдали же ему тогда две женщины, выбежавшие из ближайшего дома на истошные крики девочки и решившие, что кого-то убивают или насилуют.

Простояв так пару минут, замёрзнув и разозлившись, я сначала решила зайти в дом, но струсила и продолжила ждать, ведь ехать тут не так уж далеко до горы. Звук двигателя мотоцикла всё удалялся и делался тише, как вдруг тяжёлая рука легла на моё хрупкое плечо. Мысленно перекрестившись и едва не поседев от страха, я повернула голову в сторону нежданного гостя. Рядом, слегка пошатываясь, словно лист на легком ветерке, стоял старый морщинистый дяденька.

– Откуда тут такая красавица?
– невнятно пробормотал, слегка запинаясь и сбиваясь. От него за километр разило алкоголем и дымом сигарет, помятая пачка которых торчала из немного порванного нагрудного кармана. Одежда тоже оставляла желать лучшего. Вообще, мужчина выглядел весьма живописно: из спутанных и слежавшихся седых волос торчали травинки, одна серая широкая штанина порвана в области колена, клетчатая рубака вся в грязи, к тому же он стоял всего в одном сапоге.

– Ты чего такая молчунья?
– снова подал голос этот пьяница и рукой потряс за плечо. Во мне всё трепетало от страха. Я даже сказать ничего не могла, просто глупо хлопала глазами и разглядывала старичка, который с таким же любопытством осматривал меня.

– Пошли, я тебя пивком угощу. У меня хорошее, разливное. А ещё самогон есть!
– воодушевлённо завлекал к себе этот старых хрыч, ухватив меня за руку и подталкивая по дороге всё дальше от калитки к дому Савиных.

– У меня там и селёдочка есть, - кто бы сомневался! Внутри уже рокотала паника и ужас, ведь друг, который выручал всегда, приходил в самый нужный момент, сейчас пропал. Ни звуков, намекающих на приближение мотоцикла, ни света фары, ничего не было. Словно он просто уехал и бросил меня тут одну. А может это всего лишь розыгрыш? Может, он просто хочет проверить меня? Смогу ли я дать отпор этому пьяному мужику? Я тут же попыталась вырвать руку.

– Ты чего дерешься? Не трону я тебя, ты чего.

Мне этот вполне убедительный тон показался наглой ложью. Да по его лицу видно, что он таких бедных и беззащитных девушек, как я, расчленяет и закапывает у себя на огороде лунной ночью. Успокаивает только отсутствие этой самой луны... Вдруг громкий свист разлетелся на всю округу. От очередной неожиданности я подпрыгнула на месте. К нам на бешеных парах бежал Дан.

– А ну руки от неё убрал, пьянь!
– закричал, едва подбежав, и тут же, моментально, дал этому мужику в глаз своим увесистым кулаком. Ух, больно, наверное. После друг резко подхватил меня на руки и потащил в сторону дома, негромко причитая.
– И на пять минут оставить нельзя, уже компашку себе найдёшь. Он тебе ничего не успел сделать? Ничего не болит? Стоишь и молчишь, нет бы закричать, так ты как рыба.

– Я испугалась, - тихо ответила и поняла, что сейчас нахожусь в безопасности. Хотя этот дедок вряд ли что-то смог сделать бы мне, но всё же стало намного легче.

– Вот почему, когда не надо, ты говоришь без умолку и спуска парням не даёшь. А как только нечто плохое происходит - ты будто замираешь, превращаешься в статую. Меня это жутко бесит. Я чуть ли не больше тебя испугался, когда заметил две фигуры в темноте, и мужской голос уговаривал пойти мою девушку куда-то выпить. Черт бы тебя побрал, Варя, ну разве можно быть такой бестолковой?
– друг занёс меня в дом, быстро прошмыгнул мимо кухни, за столом который сидели бабушка и дедушка Совы, медленно попивая чай с баранками. Так, стоп, погодите...как он меня сейчас назвал?