Элемента.М

– Я тоже пыталась представить себе этот парк весной, - сменила тему Ева.
– И цветущие розы на всех этих арках.

– Хотела бы я это увидеть!
– искренне поддержала ее Виктория.

– Но розы в нашем климате не растут, - вздохнула Ева.

– Так странно слышать это "но", - ответила собеседница, - Не растут или не зимуют?

– А есть разница?
– удивилась Ева.

– Колоссальная!
– удивила ее Виктория.
– Пойдёмте! Если, конечно, Вы не против прогуляться, - пропищала она.

– Я не против, - согласилась Ева.

– Тогда вниз, - и Виктория показала рукой на левую, ту, что была со стороны Евы, лестницу.

На площадке перед спуском стояла женская статуя с длинными распущенными вьющимися волосами и полуобнаженной грудью. И смотрела прямо перед собой, на статую на правой лестнице. Ева готова была к надписи у ее ног. «Афродита. Венера.» Но на кого она смотрела?

– Подожди, - сказала Ева Виктории, резко сменив направление и почти побежав на противоположную сторону площадки.

К ее удивлению Виктория последовала за ней.

– Гефест?
– уставилась Ева на коренастую фигуру бога.

– Гефест. Вулкан, - прочитала вслед за ней Виктория.

Гефест смотрел вниз. На женскую фигуру у подножия лестницы.

– Но почему Гефест?
– недоумевала Ева, спускаясь.

– Почему что?
– спросила ничего не понимающая Виктория.

– Почему Афродита смотрит на Гефеста?
– толи ответила, толи спросила у девушки Ева.

– Наверно потому, что она статуя и ее так установили, - ответила она недоумевая.

– Да, они все статуи, но мне кажется, в том, куда направлен их взгляд есть определенный смысл. Вот Афродита. Гефест был ее мужем, но любила она Адониса. Вот не удивлюсь, если там стоит Адонис, - и она показала пальцем на подножие левой лестницы.

– Адонис умер, и ее выдали замуж за Гефеста, - ответила Виктория.

– Адонис не умер, его убил Арес, - сказала Ева.

– Ну, живее от этого он не стал, - парировала своим писклявым голосом Виктория.

– Как раз стал! Каждую весну его отпускали на землю повидаться с тоскующей по нему Афродитой.

– По ее просьбе! Или по просьбе Персефоны, - удивила Еву девушка.

– То есть?
– не поняла Ева.

– То есть сам Адонис если бы и вернулся, то только ради Диониса, - улыбнулась в ответ она.

И они спустились к подножию лестницы. Впрочем, судя по шлему, который был виден издалека, Ева и так знала, что Гефест смотрит на Афину. И табличка гласила "Афина. Минерва".

– Гефест смотрит на Афину, - констатировала Ева.

– А Афина смотрит на небо, - задирая голову, сказала Виктория, - Что лишний раз подтверждает ее статус богини-девственницы.

– О, нет!
– возразила ей Ева, отходя от статуи подальше, - Афина смотрит на дом, то есть в пол оборота, но всё же на Гефеста.

– Афине нравился Гефест, но статус богини-девственницы не позволял ей большего, - уверенно продолжила Ева.

– А Гефест был мужем Афродиты, который ни разу к ней не прикоснулся, - поддержала ее Виктория, - Думаешь её, Богиню любви это не задевало?

– Думаешь, поэтому она смотрит на Гефеста, а не на Адониса?
– и Ева прямиком направилась к статуе юноши, если ее предположение было верно.

– Думаю, поэтому она всю жизнь изменяла Гефесту. Потому что любила его. И эта ее безответная любовь от отчаяния делала ее столь безрассудной, - ответила Виктория, - А вот по какой причине смотрят друг на друга все эти статуи мне неизвестно.

И она остановилась рядом с Евой перед статуей Адониса.

– Но, чёрт побери, Виктория, это Адонис!
– воскликнула Ева, - И если ты права, то вон тот хмырь с палкой и шишкой на ее конце, который стоит к нам спиной - Дионис.

– Вы абсолютно правы!
– пропищала Виктория, - Именно потому, что в руках его эта палка.

– Знаешь, называй меня, пожалуйста, на «ты». Мне надо было сразу тебя об этом попросить, - остановившись, попросила её Ева.

– Я попробую, - улыбнулась Виктория, - Не знаю, получиться ли у меня.

– Ну, у меня же получается, хотя ты меня об этом совсем и не просила, - посмотрела на нее Ева.

– У Вас очень естественно это получается. Я не против, - пропищала Виктория.

– У тебя!
– поправила ее Ева, - Скажи: у тебя!

– У тебя-с, - пискнула Виктория.

– Ну, пусть будет у тебя-с, - развела руками Ева.

– Удивительно, как логично в этом парке расположены статуи.

– Как вы, эээ ты, заметили, что есть система, по которой они именно так стоят? - спросила Виктория.

– Не знаю, - правда не понимала Ева, - просто я как-то увлекалась древнегреческими мифами. Ты, кстати, тоже, я вижу в теме.

– О, да, я в теме, - скромно улыбнулась девушка, - как думаете, на кого смотрит Дионис?

– Даже не представляю, - честно призналась Ева, - А ты?

– Трудно сказать. Он был геем, в современном понимании это слова. Но, согласно известным легендам, никого никогда не любил. Женой его была Ариадна, которую бросил Персей. Наверно, он просто пожалел бедную девочку. Вино, оргии, вакханалии - всем этим он просто пытался заполнить пустоту в своей душе.

Они обогнули статую Диониса. Он смотрел вниз. Просто в центр растительной композиции. И показался Еве грустным.

– Наверно, ты права, - сказала она Виктории.

– И скульптор, который создал эти статуи и установил их здесь, похоже, знал то же, что и я, - улыбнулась Виктория.

– Кстати, ты же куда-то меня вела?
– вспомнила Ева.

– Да, нам туда, - Виктория показала за спину Диониса.

Они обогнули его, и пошли к левому выходу из парка мимо еще одной статуи полуобнаженного Бога.

– Это Арес, - сказала Ева, невольно залюбовавшись его мускулистой фигурой.

– Он же Марс, - сказала Виктория, даже не глядя на табличку, - злой кровожадный и ненавидимый всеми, даже своим отцом Зевсом.

– Он смотрит на Афродиту, - сказала Ева, еще на мгновенье задержавшись.

– Кто бы сомневался!
– многозначительно ответила девушка, и они пошли по тропинке в сторону леса.

На поверку, лес оказался совсем не лесом, а просто несколькими рядами густо посаженных деревьев. С этой стороны вдоль них в густой тени стояли заснеженные лавочки. Если бы Ева не знала, как много людей живет в этом частном замке, то подумала бы, что это какой-нибудь Центральный Парк Культуры и Отдыха. Она даже представила себе лето, и дам под ручку с кавалерами в кринолинах и с кружевными зонтиками, прогуливающихся по этим лесам и полям и целующихся на этих лавочках, прикрывшись от любопытных взглядов своими зонтиками. Но ожидаемо, сейчас они не встретили ни души, хотя дорожки и здесь были аккуратно почищены от снега.