Элемента.N

— Арсений, помнишь, в тот день, когда мы катались на коньках, ты просил меня тебе помочь. Ты не сказал, как, но сказал, что это связано с убийством твоей мамы, — напомнила Ева. — Мне кажется, сейчас самое время. Я готова.

И Ева красноречиво посмотрела на портрет черноволосой красавицы, висевший в гостиной, в которой они сидели.

— Да, я даже рад, что ты сама вспомнила, — улыбнулся Арсений, — мне как-то совестно было напоминать. Но, может поднимемся тогда в её кабинет?

— Никогда не захожу сюда один, — сказал Арсений, включая свет в комнате, больше похожей на рабочий кабинет, чем на спальню, которую Ева себе представила, когда они поднимались. И было пыльно, и пахло нежилым, и разбросанные бумаги кучей лежали на столе.

— И заходишь видимо не часто, — заметила Изабелла.

— Мы запретили здесь убираться, хотя здесь и нечего было убирать. Вот эти жалкие клочки — это всё, что осталось, — он показал рукой на стол. — И здесь нет ни одной пометки, сделанной её рукой. Только копии каких-то рисунков и распечатанные листы.

Ева вытащила один из листов снизу. Яркий рисунок, состоящий из трёх, пересекающихся между собой окружностей.

— Это что? — спросила она, протягивая его Арсению.

— Обычная цветовая модель CMYK Три основных её цвета — голубой (Cyan), пурпурный (Magenta) и желтый (Yellow), поэтому CMY — небрежно махнув, давая понять, что ничего ценного, пояснял Арсений, тыкая в соответствующие цвета. — Их называют субтрактивными, вычитательными или отражёнными. И называют полиграфической триадой. А чёрный цвет – буква К, то есть blacК или Key color.

Он ткнул в середину композиции, а Изабелла закатила глаза и недовольно покачала головой при этом.

— Я поняла, из них образуются красный, синий и зелёный, — показала на соответствующие цвета Ева.

— Да, хотя считается, что основные цвета как раз красный, синий и зелёный, и все остальные получаются их них, но вот в полиграфии так. Именно эти краски стоят в любом струйном принтере, — закончил он свою мысль, несмотря на то, что видел, как Изабелла не одобряет его умничанье.

— Здесь, кстати, вот ещё такой же, — протянула рыжеволосая девушка лист.

— Кстати, я вспомнила, именно эта теория поддерживается в вашей легенде о происхождении видов алисангов, — воскликнула Ева.

— Да, — кивнул Арсений, — но это же сказка. К тому же не умная, — снова отмахнулся Арсений.

— А можно для тех, кому в детстве рассказывали совсем другие сказки, повторить? – подала голос Изабелла.

— Не сейчас, — перебила её Ева.

— Какая-то ты стала злая, — заметила Изабелла.

— Правда? И с чего бы? – съязвила Ева в ответ.

— Девочки, не ссоритесь, — перебил их Арсений и улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку.

Но ему в ответ улыбнулась только Изабелла. Ева осталась непреклонной.

— Расскажешь ей как-нибудь на сон грядущий. Давай посмотрим, что здесь ещё есть и чем я смогу помочь, — спокойно сказала она.

— Вот смотри, — Арсений стал перебирать остальные бумаги. — Вот отсканированные пометки, сделанные её рукой.

Ева, не обращая внимания на надутые губы Изабеллы, попыталась сосредоточиться.

— Слишком мало. Всего несколько букв и три нарисованных овала – этого слишком мало. И прочитать вслух из этого я ничего не могу. — Она откидывала в сторону один за другим листки, которые подавал ей Арсений. — Стоп! Смотри, вот этого должно быть достаточно. Даже раскрашено вручную.

Она сосредоточилась, и картинка поплыла. Она вслепую нащупала руку Изабеллы, Арсений схватился за неё сам.

Темноволосая женщина, совсем молоденькая, и совсем не такая как на портрете в гостиной. Черные волосы стянутые на затылке обычной резинкой в хвост. Выбившиеся из него пряди она то и дело убирала за ухо, самозабвенно раскрашивая картинку, прикусив нижнюю губу. В домашней одежде, а не в бальном платье, она бросила один цветной карандаш на стол и взяла другой, когда дверь открылась.

Темноволосый и зеленоглазый мальчик лет трёх осторожно заглянул в дверь.

— Мама, что ты делаешь? – спросил он, немного коверкая слова.

— Думаю о твоём будущем, малыш, — улыбнулась она и протянула к нему руку.

— Ты лисуешь? – спросил он, забираясь к ней на колени.

— Рисую, мой ангел, — погладила она его по голове и прижала к себе.

— А мне можно? — малыш стремился во что бы то ни стало освободиться из её объятий и дотянуться до карандаша.

Ева потянулась внутрь комнаты, в которой малыш усиленно черкал по маминому чертежу, и подняла лист, который лежал на полу, у самых её ног.

— Я класиво лисую? – спросил мальчик.

— Очень! — похвалила его мама. — Знаешь, какой это цвет?

— Класный? – спросил малыш, но мама отрицательно покачала головой. — Синий?

— Почти угадал, — улыбнулась женщина. — Это пурпурный. Смесь красного и синего.

И словно что-то почувствовала, обернулась.

И картинка тут же пропала, потому что Ева закрыла её.

— Не нужно было этого делать, — строго посмотрела она на Арсения.

— Прости, я даже не заметил, что вхожу, — извинился Арсений, и вид у него был жалкий, а глаза красные, — Это было сильнее меня. Но почему она тебя не заметила?

— Потому что я – это я, а вам нужно было стоять тихо и не дёргаться, — отрезала Ева.

— Прости, — ещё раз извинился Арсений и схватил со стола лист, который Ева туда положила. — Смотри, даже на копии видно, как я давил на карандаш.

И он протянул рисунок с небрежно почёрканными линиями под словом «пурпур» Изабелле, после того как Ева от него отмахнулась, потому что рассматривала лист, который достала.

— Желто-зелёный – проход без человека, — прочитала она. — Вам это о чём-нибудь говорит?

Изабелла отрицательно покачала головой.

— Сине-голубой — доступ к бессознательному? — продолжала Ева, теперь она посмотрела на Арсения, но он отреагировал также. — Хорошо. Красно-пурпурный — доступ к сознательному. И здесь ещё в скобочках — прошлое, будущее.

И снова только отрицательные качания головой.

— Ясно, — равнодушно подвела итог Ева и свернув листок, засунула его в карман штанов. — Думаю, здесь нам больше ловить нечего.

— Да уж, — вздохнула Изабелла, зло сверкнув на Еву глазами, и мягко погладила своего парня по руке, — Пойдём, Сень! Не переживай!

— Я знал, знал, что мне это не приснилось! Клянусь, я помнил этот момент, когда она сказала, что думает о моём будущем! – возбуждённо повторял Арсений, когда они уже спустились в гостиную и обнаружили там накрытый ужин.

— По какому поводу праздник? – спросила Ева холодно, рассматривая накрытые на журнальном столике закуски.

— Планировался по поводу возвращения с того света, — ответила Изабелла вежливо. — Но я решила переименовать его в твою честь. Ведь я выжила только благодаря тебе.