Эльфанутый
Шрифт:
Аристократка и ловчий о чем-то тихо переговаривались. Тварь, похожая на паука, суетилась, ловко обслуживала парочку, иногда путаясь в лапах.
— Их только трое, — зашипел Эйлаер.
Тарионус занервничал:
— Что? А где толстяк?
Куча листьев рядом с ними зашевелилась.
— Дратути-та.
Эльфы отскочили в сторону, но было слишком поздно. Живот твари уже был раздут до неимоверных размеров. С противным «пуум» он лопнул, орошая все вокруг мерзкой и вонючей слизью.
Тарионус каким-то чудом увернулся. Второго эльфа окатило с головой.
Сначала
Ловушка?!
Ловчий с клинками в руках и гоблин-паук сорвались с места.
Тарионуса обуял ужас. Буквально за мгновение все провалилось Асмодею под хвост. Рука сама сжала заветный кулон. Мерзкая, холодная и скользкая сила просочилась сквозь поры, наполняя тело силой, но лишая частички души.
Огромным прыжком он отскочил в сторону и закричал словно грязный орк. Вытащил из ножен кинжал. Другого оружия у него не было.
Ловчий появился прямо перед носом. Мелькнули парные клинки. Короткий и длинный.
Заимствованная сила работала. Рука молниеносно отражала выпады и финты воина. Выбивались искры. Ночь сверкала.
УДАР!
Тарионус в последний момент уклонился, чуть не вывернув себе шею. Если бы только у него было нормальное оружие…
Клинок ловчего почернел. Нож Тарионуса не выдержал очередного удара. Лезвие переломилось у самого основания рукоятки.
Тварь, похожая на гоблина и паука, появилась за его спиной. Взмахнула длинной конечностью, зацепила плечо. Обожгло болью.
Так он не победит…
Ноги сами подогнулись, спружинили. Жилы в коленках стали рваться. В три прыжка он очутился за спиной ненавистной порочной. Обхватил ей тонкую шею. Второй рукой прижал сломанное лезвие к горлу.
— Она сдохнет раньше, чем я, — прорычал навечно проклятый Тарионус.
Ловчий замер на месте.
Я орал про себя дикой сучкой, решившей искупаться в кипящем масле. Легкие истерично качали кислород. Из-за напряжения я пользовался навыками неэффективно. Битая дыхалка полностью подкосила выносливость. На вид обычный простоэльфин одним кинжалом парировал все мои удары, словно я котенок, а не эльфийский воин. Как?!
Помог только навык «Рассекающий тени». Я сломал оружие эльфа. Но этот сучий глист извернулся, оказался за моей спиной. Взял в заложники Катарсию.
— Отпусти, — потребовал я, стараясь не сорвать голос.
Я прищурился, разглядывая сосуд души гаденыша. Его почти не было. Он иссох. Став не больше, чем у орка. Что за чертовщина?
Эльф мерзко рассмеялся:
— Конечно. Прямо сейчас и отпущу.
Я начал паниковать, спросил первое попавшееся:
— Что ты хочешь? Я могу заплатить.
Хотя денег у меня не было. Разве что получится уговорить сходить до поселения. Но какой идиот на такое согласится.
Эльф пренебрежительно фыркнул.
— Мне не нужны деньги! Мне нужно, чтобы
она сдохла! И ты ошибаешься, если считаешь, что я буду с тобой торговаться!И, блять, он не стал, как злодей из кинчика вести переговоры, пока его не заговорит до смерти добрый герой! Ублюдок вжал обрубок кинжала в шею Катарсии! Глаза эльфийки расширись. Брызнула черная кровь.
Одновременно с этим, со спины, в эльфа вцепился Драник. Точнее то, что от него осталось. Что ж ты, жабеныш лопнувший, опоздал-то так? Хотя то, что он смог доползти сюда — уже чудо. Исхудавшее и ничтожное существо с распоротым брюхом. Он истекал слизью и кровью, но был жив.
Оголённая кожа эльфа на ногах и руках зашипела. Он заорал от боли, выпуская умирающую девушку из рук и выдергивая из шеи острый обрубок. Ухватился за гоблина, снова заорал. Стал остервенело тыкать в него сломанным клинком. Но это как лупить желе зубочисткой.
Катарсия ударила его локтем в грудь и сразу же свалилась на землю, заливая ее кровью. Эльф сдавленно гаркнул, пнул зеленого уродца.
Это мой шанс!
УДАР!
Я промазал.
Молниеносный простоэльфин развернулся, как балерина. Полоснул меня кинжалом по лицу.
Страшная боль ворвалась в мозги! Потекла горячая кровь. Стало тяжело дышать. Кровавые пузыри надулись ртом. Я отступил на шаг, не в силах сообразить, где верх, а где низ.
Торжествующий эльф снова размахнулся. Похоже, это конец…
…
Меня спас паукоблин. Он застрекотал жвалами, размахивая лапами во все стороны. Конечности мелькали так, что за ними сложно было уследить. Эльф уворачивался недолго. Сдавленно ахнул, ухватился за раненое плечо.
И дал стрекача…
Сквозь кровавую пелену я еле-еле смог различить его сверкающие пятки. Тело стало неметь от шока. Я должен его остановить. Черт! Отшвырнул длинный меч в сторону, прикрыл ладонью окровавленное лицо.
Размахнулся коротким клинком.
— ГЕЦУГА… ТЕНШОУ!!! — взревел я.
Черная полоса энергии устремилась в спину убегающего козла. Трижды эльф кувыркнулся через себя, полетел вперед. В воздухе его рука по локоть отлетела от туловища, забрызгивая кровью все вокруг. Почувствовать боль он вряд ли успел, со всей дури размозжив себе лицо о ствол дерева.
Катарсия выжила. Ученая фэнтези мира давно поработала над своим телом.
— Мне надо отрубить голову, — пояснила она мне, пока я молил Создателя очистить мир от нежити. — По-другому убить тяжело. Можно. Но тяжело. Никому не говори. Это секрет.
— А… ага…
Когда она поднялась на ноги, я завизжал. Бледная, пускающая слюну и кровавые пузыри изо рта. Паукоблин без всякого приказа плюнул на нее желеобразной субстанцией, похожей на паутину, и закупорил рану. После недолгих уговоров тоже самое сделали и с моим лицом. И что самое приятное — полегчало. Болело сильно, но уже терпимо.
А вот эльфу повезло меньше.
— Надо бы его допросить, — простонал я, прижимая лопух к глубокой ссадине на руке. — И ты уверена, что он не загнется от этого? Может Усику на него плюнуть?