Эльфийка. Переполох в Академии

— Я Владкино пила.

— Но у нее было больше половины бокала?

— Да, это все я, — я задрала нос, как бы демонстрируя, что я уже взрослая, самостоятельная, самосидетельная и самоходительная, и имею полное право накидаться с друзьями пивком.

— Ты выпила два глотка? — с трудом сдерживая смех, спросил Роман, я кивнула:

— Да!

Он нежно погладил меня по голове и шепнул по секрету на ухо:

— От двух глотков не пьянеют, Юлечка. Даже эльфы.

Я стала на ноги потверже, подняла офигевший взгляд и уточнила:

— Правда?

— Да, — он продолжал гладить меня по спине и плечам, я держала руки на его груди и чувствовала, как там в глубине дрожит смех, это злило. Я уперлась и попыталась отодвинуться:

— Ну и ладно, пойдем еще выпьем.

— Не надо, — он удержал меня, поцеловал в лоб, прижал к себе и сказал на ухо: — Пойдем лучше куда-нибудь, где есть кровать.

Я пораженно усмехнулась, отодвинулась и заглянула ему в лицо:

— А Эльфийский Альянс ничего не оторвет?

— Пусть сначала поймает, — по-волчьи улыбнулся Роман, я зажмурилась от счастья и телепортировала нас в комнату с кроватью в большом доме в доме лосика. Там кровать была здоровенная, и мягкая, и вообще я давно его на ней представляла. В комнате было темно, в окна светила луна, по всей комнате сидели коты, я слабой "волной силы" смахнула их с кровати и толкнула на нее Романа, ложась рядом.

Лежа целоваться было еще круче, я могла не стоять на ногах, он мог не держать меня на весу, а занять свои руки чем-нибудь более интересным. И это было восхитительно, меня прижимала к нему гравитация, давая возможность запустить пальцы в его волосы, он дарил такие ощущения, что хотелось попробовать их все, я укусила его за шею, как он когда-то меня, это оказалось действительно здорово, шея была потрясающе вкусная. Стала расстегивать пуговицы его рубашки, верхнюю, вторую… и он поймал меня за руку, останавливая. Я отодвинулась, пытаясь увидеть его лицо, в темноте было ничего не понятно, только грохот наших сердец и тяжелое дыхание.

— Ты все-таки боишься Эльфийского Альянса? — шепотом констатировала я, он качнул головой:

— Я боюсь испортить тебе жизнь.

— Ты ее испортишь, если уйдешь, — я попыталась забрать свою руку, он не пустил:

— Я не уйду, — поднял мою руку выше, прижал к своей щеке, мягко сказал: — Я взрослый человек, и я знаю, что я делаю и зачем. А ты — ребенок, Юль. Это по межмировому законодательству ты взрослая, но оно не учитывает особенности взросления эльфов, и уж тем более не учитывает специфику жизненного цикла лесных духов. Даже если предположить, что ты меня встретила и перешла на следующую стадию взросления, это все равно медленный процесс, ты еще долго будешь ребенком. Не спеши, я никуда не денусь, я тебе обещаю, — он обнял меня сильнее, уложил рядом и прижал мою руку к губам, прошептал мне в ладонь: — Я знаю, как я к тебе отношусь. А ты путаешь очарование новизны с очень серьезными вещами, эта ошибка может дорого тебе обойтись, так что не спеши.

Я лежала, дышала, чувствовала его всем телом… и все равно не могла избавиться от ощущения, что он мне не принадлежит. Он все еще держит дистанцию, он целовал меня, он даже сказал, что любит меня, но он все еще это делает.

Советы из области боевых искусств не помогали, я пыталась взять себя в руки, но внутри билось неистовое желание схватить его за воротник и начать бить об кровать с криком: "Ты охренел, блин?! Какая «ошибка», какое «не спеши»? Я тебя двести лет ждала, я уже все миллион раз обдумала, просто сними с меня гребаную рубашку!"

Он сам в Рудокопов пришел не в той футболке из пары, так что моя затея с внезапным "хоба" провалилась. В голове шумело от жажды, злости и жара, его хотелось избить, хотелось стать оборотнем, чтобы это стало возможно. Что с ним сделать, чтобы он понял мои чувства?! Укусить, может быть? Блин…

Я нервно отодвинулась от него, насколько позволяла кровать, внутри все дрожало и кипело, он медленно гладил мою руку, и постепенно стало легче. Вспомнились слова дедушки по этому поводу, мои размышления тогда. Я собралась с силами и осторожно спросила:

— Если ты оборотень, значит ты — человек?

— Наполовину человек, наполовину навья тварь. Я долго проживу, если ты об этом. Но ты проживешь все равно дольше, раз в десять.

— Если пройти обряд Слияния Душ, то проживем одинаково.

Он замер, перестав гладить мою руку, развернулся ко мне и пораженно выдохнул:

— Ты понимаешь, о чем ты говоришь вообще?

— Да, я его видела, у нас многие его проходят.

— Я не об этом. Ты понимаешь, что это навсегда? Связь можно разорвать, но это сильно даст по здоровью и магической силе.

— Я знаю.

— И… ты к этому готова? Серьезно?

Я не сразу нашла слова, чтобы объяснить ему, но он воспринял мое молчание по-своему, мрачно улыбнувшись:

— Понятно.

Он отпустил мою руку, но я сразу же сама схватилась за него:

— Ничего тебе не понятно, ты столько не жил. Вспомни те дни, когда мы не виделись, и умножь это на двести лет. Я не хочу опять жить одна. Ритуал Слияния для этого и был придуман…

Он перебил меня, отпуская мою руку:

— Ты еще маленькая, чтобы принимать такие решения.

— А когда надо принимать такие решения? Когда ты уже старый и полжизни сам прожил, привык и не хочешь ради кого-то меняться? Обряд — это не финал, это начало, после него идет очень сложный период, когда двое учатся жить в паре, но связь дает им понимать друг друга лучше, чтобы они могли с этим справиться.

Он молчал и смотрел на меня, я протянула ему ту руку, которую он отпустил, он подумал и взял обратно, тихо сказал:

— Надо об этом хорошо подумать.

Я фыркнула:

— Я уже подумала. А ты — думай, конечно. У тебя полно других вариантов, а мало будет — мама еще подкинет! — и забрала свою руку, чтоб знал, гад такой.

Он тут же словил меня всю, прижал спиной к кровати и встревоженно спросил:

— Юль? Ты че, обиделась? Или ты про ту княжну? Да забей на нее, тоже мне, княжна! Ни кожи, ни рожи. Выйдешь за меня — тоже будешь княжна. Если от меня батя не отречется за это. Но он вряд ли отречется, я единственный сын. Хочешь? Хоть завтра.

— Хочу.

И стало очень-очень тихо.

За окном шелестел ветер, где-то далеко лаяла собака, в нашей комнате дышали только коты, и те осторожно. Роман тихонько уточнил:

— Э… в смысле?

— В смысле — да, что непонятно? Хочу. Завтра. Еще раз повторить?

— Не надо, — успокаивающе сказал Роман, мягко погладил меня по голове, — да так да, я понял.

— А ты надеялся, что я откажусь?

— Нет. Не надеялся. Завтра? Хорошо. Без проблем.

И мы лежали такие все внезапные, не шевелились. Я думала, уж не сболтнула ли я лишнего, и не будет ли очень обидно, если я скажу, что пошутила. Решила, что будет. Если он скажет, что пошутил, я его точно ногами отпинаю. Нет, мы ничего не отменим, это уже точно. Теперь надо думать о следующем шаге — как мы это переживем. Я тихо сказала: