Эльфийский бык

— Это наш Яшка, — сказал Серега, потрепав быка меж рогов. — Братец Менельторов, стало быть…

Яшка утробно мыкнул, и Менельтор на этот звук отозвался почти кошачьим, успокаивающим урчанием.

— Вдвоем появились… Петрович тогда сказал, что в жизни такого не видывал. Даже обрадовались, что целых два быка теперь будет…

Яшка стоял, вперившись в Ивана настороженным взглядом. А глаза у него тоже чуть навыкате, лиловые и с характерно-золотыми ресницами. Рога тоже золотом отливают, особенно тот, который уцелел. Второй же обломался на середине, да так и торчал обломком. И оттого, верно, нарушалось равновесие, а голова Яшки клонилась на одну сторону, под тяжестью целого рога.

— А он…

— Вы к Менельтору-то без опаски можете, — пояснил Серега, сунув быку что-то из кармана. — Он у нас тихий, смирный да ласковый… а вот Яшка — дело иное. Он чужих не любит.

Яшка фыркнул и, высвободившись из Серегиных объятий подошел к ограде ровно затем, чтобы, опершись копытами, над этой оградой приподняться.

И морду высунул.

— Яков, значит, — Иван подумал, что ему, этому быку, должно быть обидно Яшкой называться. Никакой же солидности. — Здравствуй, Яков…

Он протянул руку, осторожно, потому как ограда вдруг показалась не такой уж надежной. Под Яшкиной кожей бугрились мышцы, да и шрамы, которые то тут, то там проступали из-под шерсти, намекали, что характер у Якова сложный.

Бык втянул воздух.

— А рог ты где потерял?

— Так… с трактором столкнулся, — пояснил Серега, опершись на ограду. Он-то Яшки нисколько не опасался. — Севрюгин, гад, пошел поле распахивать… озимые аккурат взошли, а он…

Серега махнул рукой.

— Потом еще возмущался, типа, что нападение и все такое… кричал, что земли его… типа, геодезисты по-новому перемерили… судом грозился, только не подал. А с Яшки пообещал шкуру спустить.

Иван понял, что этот неизвестный Севрюгин ему заочно несимпатичен.

— Теперь вот Яшку тут и держим. На всякий случай. И Менельтора… — Серега вдруг насторожился и резко повернулся. Ноздри его дрогнули. — Так что вот тут основная наша проблема. Вон там точнее…

Менельтор наблюдал за людьми снисходительно. И виделось, что суета их кажется быку ничтожной, пустою, и что мыслями своими он и от людей, и от суеты несказанно далек.

— Так в чем проблема-то? — уточнил Иван, когда Серега прикрыл дверь загона. Это, судя по всему, было исключительной формальностью, поскольку сбегать Менельтор не собирался.

Взгляд его был устремлен в неведомые дали. Он и траву-то жевать забывал, столь глубоки и далеки были его мысли.

— В том, что, как эти появились, старый-то бык и… того. Умер, значит. Мы надеялись, что Менельтор его заменит… ну а он…

— А он? — Бер снова оглянулся на золотистую рогатую гору.

— А он не хочет!

— Чего?

— Ничего! — рявкнул Серега. — Вообще ничего… к нему коров приводили, а он вот… не хочет.

— Ну… а по-другому как-то? — Бер поглядел на быка. — Я слышал, вроде можно… ну… чтоб без участия самого быка. Помнишь, Вань? Ты рассказывал… ты еще зачет сдавал…

— Это у обычных можно искусственное осеменение применить, — зачет Иван и вправду сдавал и теперь во глубине души даже порадовался показавшейся тогда возмутительною дотошности доцента Иванцовой. — А это эльфийский бык… тут, чтобы получилось, только прямой… контакт.

— Вот-вот. А он прямого не хочет. Никак… вот чего ему не хватает-то?

Серега уставился на быка.

И Иван. И даже Бер.

— Слушай… — Серега поглядел на Ивана с надеждою. — А может ты выяснишь?

— Я?

— Ты ж маг. И эльф…

— Наполовину.

— Ну… это наполовину больше, чем я. Побазарь с ним по-мужски там… спроси, чего ему вообще надобно? Мало ли… может, стесняется там… или масть какая особая нужна? Хотя масти к нему всякие водили…

Серега глядел с такою надеждой, что отказать ему язык не повернулся.

— Я… поговорю, — пообещал Иван. — Попробую.

— От и ладно, — хлопок по спине был таким, что Иван с трудом на ногах удержался. — Ну тогда оставлю тут… от там коровники, но в них пусто. Наши-то по весне на вольном выпасе. Что осталось… стадо еще держится, но тут же ж… пока новые коровы народятся, пока в возраст войдут, доится начнут… так что поговори с ним. Объясни. Ну и так, походите, поглядите… а потом в контору. Он там, — Серега указал куда-то вдаль. — Увидите. За коровниками аккурат. И крыша у ней красная. Петровича спросите, он вас и оформит. Или тетка Вася, если заглянет…

— А ты?!

— Домой надобно. Да и с машиной вашей разобраться… вы только к Петровичу загляньте, чтоб порядок, а то он очень не любит, когда порядку нет.

И ушел.

А Иван остался.

И Бер тоже остался.

— Эм… и что дальше-то? — поинтересовался он, отмахиваясь от толстой осы, что крутилась неподалеку.

— Дальше… понятия не имею. Знаешь, когда-то мне думалось, что я вырасту и буду вершить великие дела… какие-нибудь. Может, даже мир спасу.

Бер фыркнул.

Похоже, не одному Ивану о величии мечталось.

— А я теперь вот стою и думаю над проблемой то ли бычьей потенции, то ли депрессии… и спрашивается, какого хрена?

— Какого хрена, Вань, это вообще вопрос жизненно-философский, — произнес Бер сочувственно. — Если матушке верить. Так что, не переживай.

Иван кивнул.

— Ладно, пойду с быком говорить, наверное.

— А ты умеешь?

— Нет, — вынужден был признать Иван. — Я ж… не в отца пошел. Он бы точно разобрался… если бы счел нужным.

— Не счел бы?

— Скорее всего… надо будет бабушке написать, что ли… той.

Настроение упало, ибо сама мысль о этом письме заставляла морщиться. И главное, Менельтор, к которому Иван прикоснулся, даже голову в его сторону повернуть не соизволил. Да и отклика Иван не ощутил. Никакого.

Точнее было размытое ощущение тоски и осознания несовершенства окружающего мира. Но тут Иван не мог бы сказать точно, чье это ощущение, быка или его собственное.

— Сложные отношения? — Бер наблюдал с интересом, и вопрос задал лишь, когда Иван отошел от быка.

— Скажем так… со всего рода она единственная, кто, возможно, снизойдет до ответа.

— Ага… — Бер поскреб подбородок, на котором уже пробивалась щетина. — Тогда, может, на хрен бабушку? Сами попробуем?

— Как? Химию использовать нельзя…

— Приворотное?

— Не уверен, что для быков есть приворотные. И к кому привораживать? Надо ж не к одной корове, — Иван оперся на ограду. Загон, разделенный надвое, не позволил Яшке приблизиться. И тот вытянул морду, замычал обиженно, привлекая внимание. — Надо, чтобы в целом… симпатию…