Эльфийский клинок
Шрифт:
Они молчали. Тишину первым нарушил Торин:
– Скажи, Фолко, правда ли, что у вас в Бренди-холле хранится одна из трёх копий знаменитой Красной Книги?
– Правда, – несколько озадаченно ответил юный хоббит. – И она, и много ещё…
Он вдруг осёкся, вспомнив предостережения дядюшки Паладина: «Никому не рассказывай, что у нас хранится много рукописей, привезённых Великим Мериадоком из Рохана и Гондора!» Дядюшка никогда не объяснял, почему нужно поступать именно так; обычно он подтверждал весомость своих слов звонким подзатыльником.
– И много ещё чего? Ты это хотел сказать? –
Тот невольно отвернулся.
– Ну, что-то вроде этого, – нехотя буркнул он.
– Скажи, а ты читал эти книги? – не отставал гном.
Теперь уже не только взгляд, но и голос Торина обнаруживал его чрезвычайный интерес к Фолко.
Хоббит заколебался. Рассказать всё этому странному гному? Рассказать, что он единственный, кто за последние семь лет входил в библиотеку? Рассказать, как ночи напролёт проводил он, склонившись над старинными фолиантами, пытаясь разобраться в событиях невообразимо далёкого прошлого? Рассказать, что он заслужил себе дурную славу хоббита «не от мира сего»? Нет, не сейчас, да и неловко как-то говорить такое первому встречному…
Они подошли к воротам усадьбы. Пони так и не появился.
«Лазай завтра по оврагам и запольям, ищи дурака этого, – уныло подумал хоббит, – да ещё уши надерут…»
Он совсем загрустил.
– Фолко, ты, что ли? – раздался голос караульщика. – Куда пони, разбойник, подевал?! Кто там ещё с тобой?
Фолко толкнул калитку и вошёл, не обращая никакого внимания на окрик. Однако Торин остановился и, вежливо поклонившись, сказал, обращаясь к неясной фигуре на вершине караульной вышки:
– Торин, сын Дарта, гном с Лунных гор, – к вашим услугам. Прошу вашего любезного разрешения заночевать под этим гостеприимным кровом, известным далеко за пределами вашей прекрасной страны! Смилуйтесь над уставшим путником, не оставляйте его под открытым небом!
– Не обращай на него внимания! – зашипел Фолко, хватая гнома за руку. – Иди, и всё тут, пока он весь дом не поднял на ноги! Ну давай!
– Эй, Крол, что тебе неймётся? – крикнул Фолко караульщику. – Он со мной, и всё в порядке. Как бы твоя трубка не погасла за разговорами!
Хоббит решительно потянул гнома через двор.
– Всё завтра дядюшке скажу! Завтра дядюшка всё узнает! – завопил обиженный Крол. – Он тебе покажет…
Но в этот момент хоббит со своим странным спутником уже скрылся в недрах огромного лабиринта усадьбы. Караульщик ругнулся, плюнул… а потом поправил соломенный тюфяк, устроился на нём поудобнее, и вскоре дозорную площадку огласило сладкое посапывание.
По длинным коридорам Фолко и Торин прошли мимо бесчисленных низких дверей в западную часть усадьбы. Облепившие склоны холма бревенчатые срубы в три яруса нависали над берегом Брендивина, образуя нечто похожее на пчелиные соты. Здесь обычно селилась молодежь, пока не обзаведшаяся семьями.
Фолко толкнул одну из дверей, и они вошли в небольшую комнату с двумя круглыми окнами, выходившими на реку. Усадив гостя в глубокое кресло у камина и раздув огонь, Фолко засуетился, собирая на стол.
В закопчённом камине заплясали рыжие язычки пламени, озарившие стены, небольшую кровать, стол – и книги. Книги занимали всё свободное
место – они заполняли углы, лежали под кроватью, громоздились на каминной полке. Старые увесистые фолианты в кожаных переплётах…Фолко принёс хлеба, сыра, ветчины, масла, зелени, вскипятил чайник и достал откуда-то из тайника початую бутылку красного вина. Гном ел торопливо, и Фолко, чтобы не мешать гостю, отвернулся к окну.
Призрачный лунный свет заливал низкие берега Брендивина, вода катилась угрюмой чёрной массой, в которой, казалось, тонули даже отражения звёзд. На другом берегу высились острые вершины деревьев Лесного удела, у пристани едва заметно мерцал фонарь. Фолко распахнул окно, и в комнату ворвались голоса ночи: едва слышный плеск реки, шорох прибрежного камыша, лёгкое, но слитное гудение ветра в тысячах крон, которые жили сейчас своей особой, ночной жизнью. И как всегда в такие минуты, хоббита охватила острая, непонятная тоска по чему-то необычайному…
Он представил себе, как уходили в свои, ставшие знаменитыми, странствия Бильбо и Фродо; наверное, вот так же стояли они у раскрытого в ночь окна и вглядывались в окружающий сумрак, – а на дворе уже ждут гномы или друзья-хоббиты, и остаются считаные часы до рассвета, когда надо отправляться в путь и никто не знает, суждено ли тебе вернуться…
За спиной раздалось деликатное покашливание гнома. Фолко встряхнулся, отгоняя непрошеную печаль, и поворотился к закончившему ужин гостю. Затем они подбросили в камин дров и раскурили трубки.
– Расскажи, Торин, что же привело тебя в наши края? Рудных жил у нас отродясь не было… – спросил Фолко.
Всё происходящее представлялось ему чудесным сном, волшебной сказкой, примчавшейся из тьмы далёких и удивительных лет. Гном! Самый настоящий гном сидит перед ним и сосредоточенно посасывает трубку!.. Пламя озаряет его круглое открытое лицо, и кажется, что вот приподнимется серая завеса, застящая взоры, что протяни Фолко сейчас руку – и он прикоснётся к удивительным тайнам Большого Мира, о котором знал до сих пор лишь понаслышке…
По тёмной, скупо освещённой светом камина комнате плыл сладковатый табачный дым. За открытыми окнами ступала ночь, на ходу заглядывая в освещённые проёмы, но теперь её таинственные голоса не пугали хоббита. Может, встреча эта неспроста – и за ней последует какое-нибудь замечательное путешествие, подобное тому, в которое отправился старый Бильбо – за драконьими сокровищами… Тогда ведь всё тоже началось с неожиданного посещения гномов!
– Мне нужна Красная Книга, – ответил гном, глядя в упор на Фолко.
Хоббит вздрогнул, словно внезапно разбуженный; слова Торина его озадачили.
– Зачем она тебе?
– Да вот хочу разобраться. Хочу узнать, как наш мир принял свои нынешние очертания, – ответил Торин. – В Средиземье происходит так мало изменений, что причины многих теперешних событий надо искать не столько в настоящем, сколько в прошлом.
– В каких же событиях ты хочешь разобраться? У нас в Хоббитании время как будто остановилось. Не знаю, конечно, как в других местах…
– Там тоже многим бы хотелось, чтобы ход событий замер и жизнь застыла. Многим очень долго казалось, что наступил золотой век…