Эльфийский корабль

Они двинулись в сторону города, шагая по тропинке, извивавшейся среди болот, которые и наполовину не выглядели сейчас столь страшными и угрожающими, как ночью. Когда путешественники вошли в город, то увидели Хоббса, который сидел во дворике у своего магазина и пил утреннюю чашку кофе. Он выглядел дружелюбнее – гораздо дружелюбнее, чем тогда, когда они плыли вниз по реке. Ему уже было известно о поражении гнома и гоблинов, он улыбнулся, кивнул и сказал лишь, что доктор Шелзнак был одним из его самых лучших покупателей – точнее, он вообще был единственным покупателем. Джонатан ответил, что в следующие несколько недель торговля, очевидно, будет просто процветать, и Хоббсу эти слова доставили большое удовольствие. Они оставили Лонни Госсета на его попечение, а сами поспешили к Заводи Хинкла, только перед уходом Сквайр опустошил запасы Хоббса, прихватив пирожки с орехами и пару дюжин яиц. Осада крепости, очевидно, сильно возбудила его аппетит.

Плот оказался в полном порядке. Ветки все так же были навалены на палубу и закрывали мачту; никаких признаков, что здесь побывали гоблины, не было – нигде не валялись ни рыбьи кости, ни прочий сор. Джонатан, Профессор Вурцл и Дули уговаривали коротышек приехать к ним в городок Твомбли на рождественские праздники, но те очень вежливо отказались. У них ведь были свои семьи и свои обычаи проведения праздников, и им предстояло еще несколько дней путешествия, прежде чем они попадут в родные края. И, возможно, более важным было сообщение, которое они передали с переправы Сноупа, – армия коротышек поднята и маршем движется к Стутону, и, по всей вероятности, они встретили именно эту армию, уже после того, как на них напала банда гоблинов, один из которых украл мешочек с мраморными шариками Сквайра. О пропавших мраморных шариках было упомянуто впервые, и это подсказало Джонатану неплохую мысль. Во всяком случае, заметил Буфо, после бегства гнома и возвращения часов со стутонским дьяволом можно было теперь справиться и без поддержки армии Сквайра. А гоблины, которые явно находились прежде во власти магических сил гнома, теперь спешат обратно в свой Лес. В конце концов, сказал Буфо, армия – это очень хорошо, когда стране что-то угрожает, но, когда все спокойно, никто, обладающий хоть каплей разума, не станет притворяться, что это здорово. Чем скорее армия будет распущена, а воины отправятся по домам, тем лучше.

Все это показалось Джонатану очень важным, да и всем остальным тоже, но все же путешественникам было грустно расставаться с компанией веселых коротышек, уже в третий раз за несколько недель. Но перед тем как расстаться, они сделали две очень важные вещи, одна из которых касалась интересной идеи Джонатана, пришедшей ему в голову после упоминания о мраморных шариках Сквайра.

Хотя шляпа мэра Бэстейбла выглядела на голове у Сквайра щеголеватой, это, в конце концов, была все же шляпа мэра Бэстейбла. Поэтому Джонатан решил осуществить обмен. После того как приглашение провести зимние праздники в городке Твомбли было вежливо отклонено, Джонатан достал мешок с шариками, которые он взял у гоблина в Стутонской Топи и просто обменял их у Сквайра Меркла на шляпу.

– Шарики! – воскликнул Сквайр потрясенно.

– Те самые, – заверил Джонатан, – которые тебе подарил господин Бламп на побережье.

– Старый добрый Бламп, – сердечно произнес Сквайр, – Бламп, Бламп, Бламп. Однажды он подарил Сквайру целый мешочек мраморных шариков, похожих на эти. Очень похожих.

– Это тот самый мешочек, – подсказал Буфо.

– Но его украли мошенники гоблины, – возразил Сквайр, – после того как мы прошли через переправу Сноупа. Я пошвырял этих мелких гоблинов с одного берега реки на другой. Выбил из них последние мозги. И отнял у них эту шляпу.

– Именно так, Сквайр! – восторженно воскликнул Буфо. – Это было удивительное зрелище, джентльмены: как Сквайр со своей дубинкой защищал переправу. Они подожгли ферму Сноупа и выпустили его свиней, но они представляли собой жалкую толпу, когда там появился Сквайр верхом на Бегемоте. – Он указал на пони Сквайра – этот пони был куда крупнее своих товарищей и, видимо, поэтому заслуженно получил имя Бегемот. – Их было всего около сорока, – продолжил Буфо, – но и четыреста гоблинов не смогли бы остановить Сквайра.

– Ну, четыреста смогли бы, – вставил Ветка, на лице у которого было написано выражение, говорившее о том, что Буфо хватил через край.

– Ничего подобного, – возразил Буфо. – Эти мерзкие твари насели на него все одновременно, рыча и издавая другие нелепые звуки, но Сквайр наносил удары направо и налево и, сидя верхом на Бегемоте, разогнал всю толпу гоблинов. Разбил их наголову – вот как это можно назвать. Разбил и погнал прямо вниз по течению, мимо фермы Сноупа, на причал переправы. И спустил их в реку!

– Урра! – в порыве восторга закричал Дули.

– Разбил, разбил, разбил и в речку их спустил! – сказал Сквайр, который в душе тоже, очевидно, был поэтом.

– Но они, мерзавцы, украли у него мешочек с шариками, – сказал Желтая Шляпа.

– А мы нашли его у Стутона, – вставил Дули. – Я сам стукнул как следует нескольких гоблинов сковородкой.

– Сыровар дал мне другой мешочек, – упрямо заявил Сквайр, все еще не осознавший до конца, что произошло – Когда Сквайр хотел сыра, господин Бинг дал ему сыр. Когда Сквайру нужны стеклянные шарики, то и они нашлись у господина Бинга.

Сквайр протянул Джонатану руку, и тот пожал ее. Когда они еще не разжали ладоней, Сквайр трижды взмахнул рукой и таинственно произнес:

– Мельница, мельница, мельница, – и потом разжал руку.

– Это одна из шуток Блампа, – объяснил Желтая Шляпа.

– Я так и подумал, – сказал Джонатан.

Сквайр заглянул в мешочек, а затем быстро завязал его, не желая, чтобы оттуда начала выкатываться река шариков. Сощурившись, он посмотрел на путешественников:

– Почему, господин Бинг, эльфы ставят кушетку на переднее крыльцо?

Джонатан догадывался, что ответ связан с научными законами и даже, возможно, с “трупным окоченением”, но совершенно не знал, как именно.

– Понятия не имею, – ответил он.

– Чтобы Сквайр мог сидеть на ней весенними вечерами, – сказал Сквайр, добродушно захохотав.

Все остальные тоже засмеялись, и Дули – громче всех. Эта шутка показалась ему гораздо остроумнее, чем шутка про “окоченение”. Ветка, наоборот, хоть и улыбнулся, но, казалось, был озадачен, а может, просто не придавал такого значения вежливости, как остальные.

Буфо, после того как они оценили и достаточно насладились остротой Сквайра, откашлялся, и в его глазах появитесь поэтическое вдохновение.

– Мы с Гампом сочинили небольшое стихотворение, – сказал он, – которое вы, возможно, сочтете подходящим к данному случаю.

– Давайте, давайте! – с энтузиазмом воскликнул Профессор.

– Конечно, давайте послушаем, – произнес Джонатан, узнавший наконец настоящее имя Желтой Шляпы.

И Буфо вместе с Желтой Шляпой, или уже теперь Гампом, принялись по очереди читать куплеты стихотворения:

На ферме гоблины однажды потешались,

Но лишь пока не появился Сквайр,

И быстро те мерзавцы разбежались

Выкрикивая в страхе. “Сквайр! О Сквайр!”

На ферме подожгли они амбар,

И прыгали вокруг, и танцевали,

И дрыгаться в дурацкой этой пляске

Беднягу Сноупа жестоко заставляли.

Какое зрелище печальное то было!

Но стихла вдруг вся эта суета,

Вскричали гоблины, завидев тучу пыли,

Но песня их быта уже не та.

Они сквозь дым заметили Его,