Эльфийский тесак

Бигтаун представлял собой нелепое нагромождение землянок, шалашей, юрт и вигвамов; в центре городка стояли четыре небоскреба, построенные еще лет триста назад, после того, как банда Фродо вернулась домой и начала вести скромную жизнь. Вдоль всех чрезвычайно запутанных и кривых улиц городка стояли переполненные мусорные ведра, баки, ночные горшки, контейнеры и прочая посуда, в которую выбрасывали отбросы и отходы. Эти, с позволения сказать, контейнеры, выполняли роль бордюра, отделявшего мостовую от тротуаров. Благодаря этой достопримечательности, над городом витал страшный запах, который формировался затем в зеленые облака и, под влиянием ветра, они (облака) уносились прочь. Раз в несколько лет, в соседних с Хоббитанией странах поднимался вопрос экологии, и группы экологов призывали всех пойти войной на этих «гнусных хоббитов». Несколько лет назад экологи даже сколотили группу для проведения террористических актов в Бигтауне, но после того, как их всех посадили на кол и прислали их фотографии, количество экологов во всех странах резко уменьшилось.

Фолко пригласил гнома войти в свою комнату через окно. Тот любезно согласился, не подозревая, к чему это его, в конце концов, приведет.

— Ну, так зачем полоумный, то есть почтенный, гном приперся, в смысле пустился в длинный путь, сюда? — спросил гнома Фолко, предлагая гному сесть на стул со сломанными ножками. — Уж, наверное, не затем, чтобы заключить договор о поставках старых галош в Шир? — ради приличия поинтересовался гостеприимный хоббит, помогая гному подняться с пола, после того, как тот уселся на предложенный стул.

— Спустя триста лет после победы над общим врагом зло вновь поднимает голову, — начал свой длинный рассказ гном, читая по бумажке. Хоббиту невольно показалось, что тот выступает с предвыборной речью перед кучкой не менее полоумных сородичей. — Орки вновь появились в Мории, по Средиземью вновь бродят банды рэкетиров, кто-то взорвал бомбу в редакции газеты «Гномьи выходки», — начал перечислять гном.

— Это все? — бледнея при каждом известии, спросил хоббит.

— Нет! Это не все! — повысил голос Торин. — Цены на пиво поднялись, у Тракта кто-то видел лысого эльфа, на последних выборах в конгресс победили республиканцы, и, наконец, — он еще больше возвысил голос, — убийцы Кеннеди до сих пор не найдены!

— Безобразие! — притворно согласился Фолко, уже жалея, что пригласил этого придурка, метившего видимо, в президенты. — А можно короче?

— Бардак! — заявил гном. — Хазад блимену кавардак бастардак, чмо ухайдак! — объяснил гном.

— Ты еще и поэт! — изумился хоббит. — Я тоже сочиняю, вот послушай:

Летит над землей дракон Прямо под ним поезда вагон. Если бы не страдал он животом, Доехал бы до станции вагон!

— Заткнись! — ужаснулся гном. — Ладно, лучше все-таки я сразу скажу, что мне нужно. Говорят, что Нечестный Билл — Бо на старости сбрендил и написал мемуары, в которых подробно описал все свои приключения. На его пути не раз встречались многообещающие месторождения. А сейчас, две наши компании «Гном инк.» и «Добычка, разработка и продажа» ведут поисковые работы. Если я узнаю, что одна из компаний идет в правильном направлении, то можно неплохо заработать на их акциях! — глаза Торина при последних словах загорелись.

— Заработать? — переспросил хоббит. — А это как? Давай лучше я украду из музея дневники Билл — Бо и Фродо, а ты мне за это дашь в долг двадцать, нет тридцать монет, — предложил Фолко. — Только деньги вперед, у меня такое правило.

— Тридцать монет! — не веря своим ушам, воскликнул гном. — Орка лысого! — выругался он. — Да за двадцать монет любой ограбит всю вашу Хоббитанию, вместе взятую, три раза!

— Тогда обращайся к любому, какого хера ко мне пристал, — обиженно заявил хоббит. — За тридцать монет ты не наймешь никого даже слепого обокрасть.

— О'кей, чеком возьмешь? — пробурчал гном.

Фолко фыркнул в ответ.

— Можешь этим подтереться, — посоветовал хоббит. — Здесь я их столько выписал в магазинах, что инфляция началась!

— Ну почему все злодеи пытаются лишить меня жизни, а друзья денег? — вопросил гном, нехотя развязывая шнурки на башмаке.

Сняв с ноги носок, отчего по комнате распространился страшный зловонный запах, гном высыпал его содержимое в широкие, загребущие мохнатые лапы хоббита. Кроме заветных монет, в руки Фолко пересыпалось около килограмма дорожной грязи.

— Пахнет так, словно ты все это из задницы дохлого дракона выгреб, поморщился хоббит.

— Лопатой, — вдруг согласился с ним гном. — Это аванс, — добавил он. — Остальные десять получишь, когда принесешь книгу.

— Ни хрена! — начал торговаться хоббит. — Таньга давай гони вперед, у меня такое правило, — добавил он.

Торин вздохнул и начал снимать второй носок. Если бы Фолко не был хоббитом, и даже более, бывалым хоббитом, он бы давно упал в обморок от страшной вони, которая заполонила комнату.

— Бывалый ты парень, — удивленно сказал гном. — В первый раз трюк с носками не срабатывает, — и Торин вручил Фолко еще полкило дурно пахнущей грязи.

Хоббит отсеял «золотой» песок и положил монетки в свой большой карман на животе. Затем он открыл форточку и выбросил грязь в окно.

— На, держи, — сказал Фолко, протягивая гному ксерокопии с грифом «Бесплатно — посетителям музея».

— О, ты настоящий друг! — возопил гном, принимаясь лихорадочно листать страницы.

Хоббит с изумлением смотрел на гнома. Тот включил настольную керосиновую лампу и принялся по слогам читать толстую кипу страничек. Глядя на водящего кривым пальцем по страницам и беззвучно шевеля при этом губами, хоббит посчитал своего гостя за настоящего кретина, коих немало сидит в школах для безнадежно отсталых детей. Выработав, наконец, для себя окончательное мнение о своем новом знакомом, Фолко Бренди повалился на свою кровать. Его храп вскоре достиг ушей гнома и вынудил его снять вновь один из своих носков и засунуть его в рот хоббиту.

Когда наступило утро, и первые лучи солнца ударили Фолко в глаза, а запах носка в нос, гостеприимный хоббит выплюнул злосчастный носок и разразился градом проклятий, самым приличным из которых было «гном пархатый».

Торин притворился, что не знает о чем идет речь, а затем, вдруг, сочинил неправдоподобную историю о том, как мог носок с его ноги очутиться во рту уважаемого хоббита. Фолко хотел было прокомментировать этот интересный рассказ, но осекся, увидев, что Торин до сих пор читает первую страничку дневников Билл — Бо и Фродо.

— Почему, твою мать, ты до сих пор, мать твою, читаешь только, твою мать, первую страницу? — вежливо спросил он у гнома.

— О, воистину странные дела творятся в вашей сраной Хоббитании, — начал ответствовать Торин, закатывая глаза к потолку, и поглаживая свою нечесаную бороду. — Всю ночь я пытался прочесть первую страницу, но чья-то злая воля воспрепятствовала этому, о, блин! — объяснил гном столь торжественным тоном, что зрителю со стороны могло показаться, как будто Торин рассказывал кредиторам, почему он не сможет вернуть долг (причем никогда!).

— Может быть, это потому, что ты держишь страницу вверх ногами? — вопросительно фыркнул хоббит.

— Мать твою! — воскликнул удивленный гном. — Ты просто кладезь мудрости по сравнению со многими моими знакомыми…

Его слова были прерваны грубой руганью, донесшейся из коридора. Чей-то голос визгливо начал кричать, чтобы открыли дверь, мать их.

— Ублюдок, понимаешь, твою мать! Какого хера! В доме воняет, словно здесь поселился скунс! — бушевал кто-то за дверью. — Фолко, распиздяй ты эдакий! В доме напротив, от этого запаха сдохла теща мэра! Ее от вони хватил удар, а потом кто-то напутал с лекарствами!