Эльфовладелец, псимаговладелец, демоновладелец, секиреевладелец ... (Ппр-4)

– И вы не являетесь сторонником Абеля Кэриена?
– насмешливо спросил прокурор.

– Кто это такой?
– пожал я плечами.

– Это глава партии борющейся за освобождение эльфов из рабства.

– Серьезно?
– поразился я: - Есть такая партия?

– Есть такая партия!
– гордо крикнул кто-то из зала.

– Тогда почему не они сейчас здесь, а я обвиняюсь?
– насмешливо ответил я.

– Каждый будет отвечать за свою вину!
– важно ответил прокурор: - У нас есть неопровержимые доказательства, что вы добры к эльфам! Что вы эльфолюб!

– Я бы попросил не оскорблять меня в суде неприличными словами! Предъявите лучше ваши доказательства.

– Это нетрудно! Вы признаете, что отказались пристрелить свою эльфийку, когда вас об этом попросили представители инспекции? А вместо этого пристрелили самих представителей?

Зал возмущенно загудел.

– Это возмутительно! Казнить мерзавца!

– Не признаю!
– нагло ответил я: - Это ложь! У меня нет никакой своей эльфийки. У меня есть МОЕ имущество, которое стоит больших денег. И когда незнакомый мне мерзавец имел наглость его желать меня лишить его, да еще в унизительной для меня форме, то между нами состоялась честная дуэль. При свидетелях. На которой я был ранен, а он убит. Все по закону. И каждого кто посмеет усомниться в моем праве стрелять в оскорбляющих меня джентльменов, я также по закону пристрелю! Я все вижу господа и замечаю лицо каждого наглеца, кто сейчас бросает мне трусливо оскорбления из зала. И запоминаю. Память у меня отличная!

Зал сразу притух, под моим свирепым взором. Я еще перед судом, когда зашел в местное казино, устроил две быстрых дуэли для самых борзых, обозвавших меня эльфолюбом. Репутация у меня сложилась уже грозная. А владения еще немного выросли. Еще немного усилий и я прокачаюсь до статуса раоляна. Стану знатным вельможей.

– Значит, вы считаете эльфов своим имуществом?
– ехидно улыбнулся прокурор, готовя мне западню: - И вы любите свое имущество? И заботитесь о нем?

– Я люблю эту страну и короля, который ей так замечательно правит!
– пафосно заявил я: - После этого я люблю и себя, верного слугу короля, присягнувшего ему в верности! Больше мне некого любить. Только идиоты любят свое имущество. Это язычество какое-то. Фетишизм. Имущество нужно не любить, им надо пользоваться! Для своего удовольствия и для роста своей силы и благосостояния. Чтобы и королю налоги было с чего платить! Те идиоты, которые портят свое имущество, предают короля, потому что ему меньше достается налогов от испорченного имущества. Бессмысленная порча имущества благородных, это подкоп под устои государства! Слава Гюнтеру пятому!

Прокурор малость прихренел от выверта моей логики, и даже не нашелся как меня опровергнуть. Потому сразу прицепился к букве закона. И начал воспроизводит текст присяги, который по его мнению я нарушил.

– ...клянусь! Клянусь! Клянусь!
– пафосно он зачитал текст и начал разжевывать мысль: - Мы все помним эту священную клятву которую дает каждый благородный своему королю. И это не простые слова договора! Это клятва полна горечи об наших павших в лесах отцах и дедах! В нашем сердце должен продолжать гореть неукротимый огонь мести к эльфийским убийцам! А что говорит дард Авелин? О нам подбрасывает сомнительную идею экономического благосостояния? Позор! Он отвергает тем самым ради презренного металла благородную месть за павших героев! Можем ли мы принять такое низменное толкование присяги? Нет! Благородство не приемлет суетного стяжательства!

Я мысленному поаплодировал прокурору. Каждый прокурор должен быть по профессиональным навыкам толстым троллем. Но ход мысли был вполне предсказуемым, и я к нему подготовился. Фактически только сейчас началась серьезная дискуссия. Зал напитавшись пафосом, с осуждением смотрел на меня, поправшего память предков погибших в лесах Беллару... Тьфу! Погибших в эльфийских лесах. Прокурор довольно улыбнулся, считая дело выигранным. Но еще не вечер...

Сразу для закрепления эффекта, прокурор вызвал членов судебной комиссии, которая осматривала мои владения. И те радостно доложили, что эльфы в моих владениях жрут от пуза, никак не истязаются и вообще живут все радостней и веселей! Зал уже кипел от негодования, кроме некоторых аболиционистов, которые выкрикивали мне одобрямс. Я равнодушно и презрительно взирал на допросы свидетелей, не вмешиваясь и не возражая против очевидных фактов.

– Дард Авелин! Вы готовы под тяжестью улик признать нарушение своей присяги королю?
– торжественно спросил меня прокурор.

– Нет!
– презрительно крикнул я.

– Вы хотите сказать что свидетели лгали? Но Наблюдатели подтвердили их искренность!
– немного растерялся прокурор.

– Причем тут факты?
– пожал я плечами: - Мы говорим о жестокости и присяге! И у меня есть что сказать на эту тему суду. Каждый способен рассуждать в меру своего ума. Умный извлечет из книги умные мысли, а глупец ничего кроме глупости. Каждому свое! Я уважаю память предков и чту и соблюдаю текст присяги королю! И ни в одном пункте не сомневаюсь и не нарушаю...

Зал возмущенно взорвался ревом.

– Я не договорил!
– начал я выпускать КИ, наполняя зал мертвенной жутью типо "слушайте меня бандерлоги!": - Понимаете ли вы смысл слова жестокость? Что есть жестокость? Что более жестоко? Смерть или долгие мучения? Положим, долгие мучения хуже?

Зал под моей хищной улыбкой маньяка машинально начал кивать, соглашаясь.

– Тогда следите за мыслью дальше, - проговорил я, наращивая ментальную жуть: - Кто больше переживает над своей участью? Разумный человек с воображением или тупое животное? Положим, разумный человек страдает больше? Ведь его пугает сама мысль о будущих муках?

Зал опять кивнул синхронно.

– Значит, тот, кто доводит своих рабов до состояния животного, лишает их большой части мук? Эльфы просто тупо уже ничего не соображают. И не скорбят о своей участи рабов. Они просто истощенный скот, который тупо исполняет приказы и не ценит ни грамма свою жизнь. Где тут страдания я спрашиваю? Где тут жестокость? Да мы больше над собой в таком случае издеваемся! Лишаем себя удовольствия и радостей жизни, чтобы заниматься всей этой грязью! Это не муки для эльфов, это муки для людей!

– Как прикажете вас понимать?
– проблеял прокурор, с трудом сбросив гипноз.

– Я лишь пытаюсь объяснить, что являюсь здесь самым жестоким эльфовладельцем! Потому что мои эльфы осознают свою рабскую участь! И это приносит им гораздо больше мук душевных, чем просто лупить палкой отупевших до животного состояния существ. Да я их лечу! Кормлю хорошо! Но не настолько хорошо, чтобы они ощутили себя свободными! Они способны мыслить и рассуждать у меня. И это дает мне возможность использовать против самые изощренные душевные пытки.

По залу пронесся какой-то странный стон ужаса.

– Я заставляю эльфов страдать, давая им постоянное осмысление того, что они порабощены нами! Чтобы они не забывали об этом!
– торжественно я завершил свой жуткий спич.

Прокурор осознал, что дело проваливается и решил пойти ва-банк, используя свою главную заготовку. В зал ввели кавайную ушастую девочку и подвели ко мне.

– Дард Авелин!
– сбивающимся голосом заговорил прокурор: - Вы говорили, что не хотели убивать свою рабыню из жадности? Эта рабыня вам не принадлежит. Более того, она из диких эльфов, не желающих подчиняться своему положению рабыни. Её практически невозможно перевоспитать. Значит её утрата не принесет затрат ни вам ни королю. Убейте её здесь и сейчас! И докажите свою верность присяге!

С козырей сука пошел, скрипнул я зубами. Девочка с ужасом смотрела на меня, ожидая смерти, которую я не собирался ей давать в любом случае. Что делать прикажете? А как бы вы поступили? Канонный мямля сейчас должен был упасть в обморок от страха.

– Если я соглашусь на подобный искупительный тест, - надменно заговорил я: - То, во-первых, я фактически соглашусь с обвинением выдвинутым прокурором, а во-вторых, опровергну все что сказал выше о жестокости, даровав ей легкую смерть. Поскольку господин прокурор подарил мне её жизнь, я забираю её себе. И у меня она познает всю глубину душевных мук на положении рабыни. И это будет очень долгая и мучительная жизнь! Муа-ха-ха-ха!!!