Эльфовладелец

— Уходи, Калас…

— Пятнадцать тысяч.

— Пошел вон, — выдохнул я. Кричать и угрожать не было никакого настроения.

Старик усмехнулся и взгромоздился в кресло паланкина.

— Большая ошибка, Авелин. Скоро плантация уйдет в счет погашения долгов, а ты получишь шиш. Подумай над моим предложением, пока есть время!

Я сплюнул и вернулся в кабинет.

Прошел час, второй, но никто так и не появился. Быть может газета отказалась печатать письмо? Я прогулялся в лазарет и попытал Тарсиэля на этот счет. Доктор заверил меня, что главный редактор очень обрадовался посланию и пообещал непременно напечатать его на первой полосе.

— Как-то легко он согласился, — хмыкнул я.

Эльф поправил очки и кашлянул в кулак.

— Господин редактор добавил, что после новости о вашей дуэли спрос на "Светскую хронику" вырос вдвое. Городок небольшой и события подобного, кхм, уровня происходят редко. Поэтому редактор заверил, что опубликует любую строчку, лишь бы в ней мелькала ваша фамилия.

— Да уж. Черный пиар — тоже пиар.

Тарсиэль не стал уточнять, что такое пиар. Или сам догадался, или уже привык к незнакомым словцам из моих уст.

Попрощавшись, я направился к выходу. По дороге велел девочкам не стоять как статуям, а оставить подносы на столах. Взял себе горсть сдобных кубиков, бокал вина и вышел на плантацию. Несколько шагов по скрипящему помосту и радостный всхрюк.

Я присел и закинул ноги Свинье на спину. Она ничуть не протестовала против столь фамильярного обращения. Унюхав еду, хонто зашевелила хоботом и открыла пасть. Я метнул в нее печенье, а сам отпил из бокала.

— Кажется, моя задумка провалилась, Свинья.

— Хрю.

— Не стоило забывать, что любые действия имеют последствия. Особенно в чужом, незнакомом мире.

— Хрю.

Я кинул еще одну печеньку. Скотина вмиг схарчила ее и высунула язык.

— Теперь нам всем конец. Придется бежать в какую-то Герадию, сдохнуть там и никогда не вернуться домой.

— Хрю — хрю.

В голосе Свиньи не слышалось ни капли сожаления. А ведь это все из-за нее!

Ох, блин, я пытаюсь что-то расслышать в свинском хрюканье. И обвинять тупое животное в собственных косяках.

Затылок стрельнуло острой болью. Я скривился и обхватил голову рукой. К счастью, боль быстро прошла. Интересно, что начнется через месяц или два?

— Джен?

Я обернулся. Рядом стояла Триэль. Девушка сцепила пальцы на животе и с испугом смотрела на меня. И как она умудрилась незаметно приблизиться по старым, скрипучим доскам? Ох уж эти эльфы.

— Вам плохо?

— Если ты имеешь в виду болезнь — то уже хорошо. Если все остальное — то да, плохо.

— Меня послали рабы, чтобы передать вам — не стоит отчаиваться. Вызвались пять десятков добровольцев, готовых уйти на невольничий рынок. Вырученных денег хватит продержаться до следующего урожая. Если же не хватит… Среди нас достаточно умелых ремесленников. Будем шить одежду, починять дома, подметать улицы… Что-нибудь придумаем. Главное, чтобы вы были с нами. А не какой-нибудь Калас.

Я невесело усмехнулся и отпил вина.

— А если моя доброта — лишь помешательство? Сегодня есть — а завтра пройдет?

Триэль улыбнулась. Так улыбаются несмышленому ребенку, сморозившему очередную глупость.

— Мы верим, что Владыка Леса услышал наши молитвы. И ниспослал Тахина.

Я попытался связать услышанное с запиской, найденной на пузе четыре дня назад. Если ее оставил оный Владыка, то и подписаться должен был В. Л., а не Г. П. Ну или хотя бы Г. П.Л. — Главный по Лесу. Впрочем, лучше не забивать голову вопросами, на которые невозможно найти ответы. А то еще сильнее заболит.

— Верь не верь, но я обычный человек. Просто в моем мире рабство — пережиток прошлого. Но почему-то именно меня послали разруливать здешние проблемы.

— А ты… вернешься потом, да? Ну, когда разрулишь…

Я пожал плечами.

— Черт знает. Как повезет. Знаешь, в моем мире есть такие штуки, называются самолеты. Ну, вроде огромных железных птиц. У них из задниц под напором вырывается огонь, поэтому они летают по небесам.

Триэль присела рядышком и внимательно слушала. По глазам видно, что ее одолевают вопросы, но она не стала перебивать фантастический рассказ. Даже Свинья притихла. Правда, хонто просто задремала от двойного массажа ногами.

— Когда нам надо переместиться из одной страны в другую, мы садимся в брюхо железной птицы и летим. Вот если бы меня точно также привезли сюда, только немножко на другой птице, я бы мог сказать — да, я закончу задание, сяду в самолет и улечу домой. Но я понятия не имею, как здесь оказался. Возможно, для ваших колдунов и Владык переселение душ — плевое дело. Но мне такой способ путешествия незнаком. Возможно, мое появление здесь — и вовсе ошибка.

Триэль улыбнулась и заправила прядь за ухо.

— Что смешного? — слегка обиделся я.

— Нет — нет, вы неправильно поняли, — эльфийка сразу изменилась в лице, стала серьезной. — Просто я никогда бы не подумала, что однажды буду сидеть с хозяином, тереть бок хонто и слушать рассказы о железных птицах, у которых из задов вырывается огонь. Это немного дико, но в то же время я… счастлива. Впервые за долгие годы ощущаю надежду. Надежду на то, что скоро стану свободной. И все мои братья и сестры тоже.

Я вздохнул и расправил плечи. Ох этот божественный хруст…

— Скорость, увы, обещать не могу. А из-за этой клыкастой засранки все и вовсе может плохо кончиться. Но ничего — запасной вариант у нас есть. Не хотелось бы его использовать, но если удастся спасти хотя бы половину… Да уж, чем-то всегда приходится жертвовать.

Триэль сменила неприятную тему:

— А расскажите еще о вашем мире.

— Ну… он большой. Со множеством стран. У вас, наверное, тоже полно всяких королевств. Люди моей родины научились всяким крутым штукам. Например, на железном корабле, у которого, кстати, тоже огонь из жопы… Впрочем, неважно. В общем, на железном корабле можем долететь до другой планеты. Но там никто не живет. Человечество так и не вступило в контакт. Эх, жаль фотоаппарата нет… Это такое устройство, позволяющее мгновенно делать картины. А еще у нас есть интернет. С его помощью тысячи людей со всех концов света могут одновременно общаться. Ну и еще много всего. О, слушай. А расскажи-ка мне про магию.

— Всего в мире есть шесть стихий. Огонь, вода, земля, ветер, жизнь и смерть. Каждый маг пытался постичь одну, реже две стихии. Эльфы владели ветром и жизнью. Орки — огнем и землей. Люди не брезговали ничем, даже смертью. А гномы не любили магию. В их подгорных каменных царствах не было даже земли — только скалы и руды. Но однажды карлики глубоко — глубоко в недрах своих шахт нашли манород. Это синее взрывчатое вещество, из него патроны делают. С той поры магия ушла, потеряла всякий смысл. Остались целители, гадатели, а великие колдуны отошли от дел. Манород сделал их уязвимыми.