Элиот Кровавый

Грог ударил по столу и тот раскололся, на мелкие осколки.

— Раз иного пути нет, что вы боитесь жалкие твари! — Совсем уже кровь сгнила за тысячелетия спокойной жизни?! У нас нету силы для дальнейшего сопротивления, я лучше доверюсь карге, чем оправлю оставшиеся войска томно гнить на поле боя! Один хрен, все сдохнем! Так давайте подыхать ярко и со вкусом.

— Поддерживаю протокол, — Грог поднялся и вышел из зала советов.

Просыпалась большая страна под вечер.

Совет затих, а на их лицах пошли красные пятна, руки сжались в кулаки; и зубы скрепили.

Никогда их не называли жалкими тварями, трусами. Они ведь великие из великих.

— Я за план безумной! — сказал злой голос, он встал из-за стола.

— За, разве есть выбор? — сказал кроткий голос.

— Поддерживаю, – сказал уверенный голос.

— Малец не обосрись там, – сказал дерзкий голос.

— Я согласна, хоть это и полное безумие, — сказал нежный бархатный голос.

— Тоже за, — сказал безразличный голос.

Все члены совета высказали свое мнение и все согласились, ведь нет смысла идти против присяги.

Прошло несколько дней, учёные под предводительством Люпус начали работу над артефактом.

Вечных обманом заманивали заманивать на бойню. Они служили пищей ненасытной Искре, она не брезговала ничем.

Глава 21 Арка Il. Падение Вечных И начало тёмного пути.

«Роковой день»

Текли реки крови в ненасытный артефакт.

Члены совета и их семьи добровольно отдали свои жизни.

Элиот смотрел на сцену где совсем молодую вечную приносят в жертву, хищные отростки артефакта впивались в её плоть, полностью лишая жизни. Сердце Элиота медленно умирало, он мучился сжираемый остатками совести, каждый день он смотрел как кормят артефакт, артефакт который ненасытно пожирал кровь. Тысячи жизней потухли растворившись в нем, тысячи судеб безвозвратно растворялись.

Часть этих судеб он своими руками принёс на алтарь великой бойни.

Мужчина просто дрожал от ужаса, скорбь пачкала его мысли.

— Вся эта кровь на моих руках... Вся эта кровь, зачем, зачем это все?

Старуха услышала монолог Элиота.

— Для лучшего будущего! — твёрдо сказала она.

— На твоих руках нету крови мальчик, а вот мои по локти в крови! Если тебе будет легче, я возьму все твои грехи на себя, а теперь, иди домой к семье, ведь время на своем исходе, — сухо говорила безумная старуха, в её безжалостных глазах поселилась пустота.

«Дом и Драма в памяти одного»

Бледная тень, что света лишилась, плыла по улицам города пустого, ведь почти никого и, не осталось, тело тени болело, а душа онемела, этот проклятый вечер, хотел быть вечен.

Неуверенная рука легла на холодную ручку двери, в доме было не заперто, лёгкий скрип, и дверь отварилась не сопротивляясь.

Чуткие уши тени услышали немой женский плачь, он пытался плакать, как можно тише. Настолько тихо, что сердце тени умирало, оно изрезалось плачем на осколки. Осколки падали на холодный пол, их биение отдавалось шумом в ушах. Сердце тени что давно не билось, остро заболело. Тень вонзила пальцы в горящую болью грудь. Тень плечом на стену облокотилась, а после побрела в кактусовый сад: не издав и, капельки звуков на своём пути.

Окровавленные пальцы провели по огромному кактусу.

— Я пришел попрощаться.

Одно касание руки, одно скупое предложение.

Глаза тени устремились на своего второго питомца, он тихонько спал, на пышной красной подушке, — ''Наверное, лучше не будить'', — безмолвно подумала тень.

Он сняла своё уставшее лицо, а после тихо пошёл в спальню.

— Привет любимая. Я вернулся домой.

— У тебя кровь, — Лилия подошла к Элиоту, и вытерла окровавленную руку платком.

— На мне её уже очень много, — Элиот убрал слезинку с глаз Лилии.

— Элиот, посмотри на меня, — тихо сказала она, — Ты всё изменишь, я верю в это! Верю в тебя, — Лилия провела рукой по грустному лицу, она поцеловав губы Элиота.

Он обнял её рукой, и крепко прижимал к себе, — Мне уже пора уходить? — она замерла, одна горькая мысль промелькнула в ней, — Я хочу уйти раньше нашей дочери.

Всё тело Элиота дрогнуло. Его руки потяжелели, словно ледяное копьё вонзилось в его сердце и оно захлёбывается в крови, захлёбывается не в силах так быстро замёрзнуть.

— У нас есть пара минут.

Лилия заплакала.

— Мне горько, что ты должен быть сильный, за нас всех, что должен совершить, что должен уби... — Лиля вновь заплакала не в силах договорить последние слова, её кровавые слёзы падали на рубашку Элиота, они вжигались в его кожу, в его плоть, в его душу и сердце.

— Буду сильнее, я стану сильный, я убью их всех. В этом я, без сомнения клянусь!

Элиот обнимал свою жену, без сил её отпустить, ведь когда он уберёт руки, она больше не вернётся.

Момент тихо застыл, а солнца уходили в закат, на мир опустились сумерки и поднялся ветер, заревели тучу, предвестники дождя. Он вот-вот хлынет, поливая уже мёртвые поля.

Хоть вечность им была дана, но как же быстро, вечность переходит в смерть.

— Наше время кончилось?

Момент тихо оборвался.

— Да любимая, оно кончилось.

Руки Элиота ослабли, отпустив свою любовь на тихую смерть.

Лилия поцеловала губы своего любимого, его лицо больше не выражало ничего, он упал в ужасные мысли.

Она шла по коридору, боясь посмотреть на детскую комнату.

Неуверенная рука легла на холодную ручку, дверь тихо скрипнула, бледная тень вышла из дома, идя по дороге из темных улиц, прямиком на сцену соей смерти.

Немая фигура стояла на том же месте, её лицо нечего не выражало, лишь кончики пальцев немного подрагивают.

Внутри него бушевал целый океан чувств, и скорбь, и жалость, и ненависть.

Все смешивалось на безумных скоростях, разгоняя в венах кровь, она начинала меняться. Внутри груди мужа, прорастало нечто ужасное, ещё немного... Ещё немного, и оно поднимет свои веки.

— Папа.

— А куда ушла мама?

Заспанное лицо дочери упало лучиком солнца на Элиота, её голос оборвал ураган из чувств, но в то же время, он принёс новые, больные, холодные.

— Она пошла по очень важным делам, скоро вернётся.

— Какие такие дела?
– спросил милый недоверчивый голос.

— Все дети такие любопытные? По очень взрослым делам, — Элиот схватил девочку и начал щекотать подмышки, та начала звонко смеяться.

— Детям нужно нужно спать ночью!

— Но, ведь...