Элирм III

— Точно.

Резко затормозив, я заглянул в пролёт и увидел мельтешащие вверху тела. Охранников было много, да и не только их. Чуть ли не через раз на глаза попадались характерные цвета Небесного Доминиона, что говорило об одном: весть о нашем побеге уже успела докатиться до высшего руководства клана. Что ж, тем лучше. Огрызаться, так больно и качественно. И желательно, чтобы добыча была пожирнее.

<Извлечь> — <Подтвердить>

БУМ!

Подыскав наиболее удачный угол обзора, я материализовал в десяти метрах над собой руны Линат, Атхеам и Иалу, а затем ударил по ним телекинезом, искренне надеясь, что силы удара хватит на то, чтобы высвободить их эффект.

Сработало. Да так, что исторгнутая руной Иалу волна пламени докатилась и до меня, начисто спалив мне всю шевелюру и брови. Халколиван я, к сожалению, применить не успел. Впрочем, по сравнению с некоторыми стражниками и менее расторопными бойцами Небесного Доминиона я отделался лёгким испугом. Выше по лестнице десятки «людей» горели заживо и мучительно умирали, либо, наоборот, спотыкались и кубарем катились вниз, теряя при этом примороженные к ступенькам конечности. А Линат так вообще, заставлял кровь противников вскипать, отчего та наносила организму непоправимый урон и вытекала буквально изо всех щелей. Картина явно не для слабонервных.

— Кончай уже свои подлые фокусы, Вайоми — послышался насмешливый голос эльфа — На этот раз убежать от меня не получится!

БУМ!

Гундахар применил излюбленное заклинание, создав поперёк лестницы внушительную ледяную стену.

— Это их задержит, но не сказать, что надолго. Вперёд!

Мы устремились вниз, периодически натыкаясь на охранников, стекающихся сюда с нижних этажей. Как правило, их было один или два, максимум три. Да и выглядели они весьма дезориентировано, словно до этого отрабатывали сценарии побега лишь на учениях, а как дошло до реального восстания — вмиг растерялись.

При этом я неустанно продолжал нахваливать своё чутьё. Раз Фройлин Белар уже здесь, то значит, задержись мы в камере еще минут на пятнадцать, и я бы снова оказался в пыточных застенках. И кто его знает, что бы там со мной случилось. Скорее всего, что-нибудь банальное в виде умаления чести и достоинства, жестокого избиения, пыток и прочих мелких шалостей. Вплоть до обнуления.

БУМ!

Очередного охранника размазало по стене Небесным Возмездием. В тот же момент сверху послышался грохот, и стены шахты тряхнуло как при землетрясении. Следом донеслись яростные вопли и гул ударяющегося металлом о металл оружия. Видимо, отряд эльфийского паладина только что проломил ледяную стену Гундахара и тотчас же наткнулся на орду свежеиспеченных зомби.

— Сюда.

Мы, наконец, добрались до минус четырнадцатого этажа. Хотя прошли, казалось, пролётов двадцать. Судя по всему, Туллианум действительно был очень и очень глубокой тюрьмой.

— А-А-А! УМРИ!

Притаившийся в темноте одинокий охранник отважно выскочил из-за угла и воткнул лезвие ножа игву в лопатку. В ответ в сумраке коридора коротко блеснул криолитовый кол.

Хрусть!

— Ай! Фу! Ну, хватит! — взмолился Эстир.

— Надо же — удивился Герман — И, главное, попадает так… с филигранной точностью. Будто бы у него там встроенная система самонаведения…

— Ничего удивительного, Велор. Пара сотен лет тренировок и сможешь попасть даже с завязанными глазами. Так, а сейчас идем прямо и налево.

Я сверился с картой Галилео.

— Да, ты прав.

— Пара сотен лет тренировок… — послышался шёпот Мозеса позади — Кошмар. Это ж сколько стресса и психотравм… Неудивительно, что из всего населения Элирма лишь малая часть предпочитает идти по пути воина. Сто процентов их предки помнят нашего маньяка и всеми силами стараются уговорить потомков избрать для себя другую профессию. Ох, слава богу, он на нашей стороне…

— На твой счёт я бы не был так уверен.

Наконец, мы добрались до места заточения дворфов. Причем сомнений не оставалось: это было именно оно. Двери камер были существенно ниже и доставали мне разве что до подбородка.

— Готэн Либен! Где Готэн Либен? — проорал я.

— Я здесь! — раздался крик.

— Нет, это я Готэн Либен! — проорали из другой камеры.

— Да что ты брешешь, сучье вымя! Я — тот, кто тебе нужен! Выпусти меня!

— Сюда! Помогите!

— Ладно, стало быть, выпускаем всех — я сорвал с пояса охранника ключи и принялся отпирать двери камер одну за другой.

Искомый дворф нашелся спустя пару минут. Причём в отличие от остальных он был, чуть ли не вполовину ниже тех, что радостно выбегали из камер. Причина тому простая — у него не было ног. Лишь два коротеньких обрубка, плотно замотанных в окровавленное тряпьё. Да и валялся он без сознания в насквозь мокрой от пота кровати.

— Где-то через полчаса он умрёт — спокойно сказал один из сокамерников гнома — Администрация тюрьмы каждый день даёт ему по несколько зелий регенерации, но их силы недостаточно для того, чтобы справиться с такими ранениями. Вот и помирает каждые двенадцать часов.

— Божественная сталь?

— Угу — кивнул заключенный — Ему бы дать зелье Доса, но в наше время их днем с огнем не сыщешь. У того легендарного монаха практически не осталось потомков.

— Бро?

— Понял — кивнул Мозес, выудив из кармана золотистый флакончик — Поздравляю вас, господин Готэн. Сегодня вы вытащили счастливый билет.

— Уходим — прогудел в дверях Гундахар — Фройлин Белар и его люди вот-вот спустятся вниз.

— Погоди минуту — толстяк кое-как разомкнул сжатые челюсти гнома и влил тому в глотку драгоценное зелье.

— У нас нет минуты.

— Чем попусту стоять над душой, лучше бы проверил, что там с душевыми…

— Покомандуй мне еще.

— Боюсь, это плохая идея, господа — подал голос сокамерник Готэна — Там вы не пройдете. Точнее он — узловатый палец ткнул в сторону Германа — Водосточные каналы слишком узкие для его широких плеч. Застрянет.

— Проклятье…

Напарник побледнел. Для человека страдающего клаустрофобией, перспектива застрять в канализации глубоко под землей была сущим кошмаром.

— Не застрянет — ответил Гундахар — В крайнем случае, я сам его протолкну. А не поможет — применю «редукцию».

— Что применишь?

— «Редукцию». Смотри.

Генерал разгрыз еще одну батарею, вдохнул пары инвольтационного концентрата и, выждав пару секунд, выстрелил в Германа заклинанием. В то же мгновение тело танка уменьшилось сантиметров до тридцати.

— Какая прелесть — Эстир аккуратно поднял товарища с пола и поставил себе на ладонь — Пожалуй, это самый миниатюрный танк из всех, что я видел.