Элитное подземелье

Мила собралась отвлечь его внимание на себя, но я поманила подругу за собой и, пока переодевалась в своей комнате, прочла ей лекцию о болезни, не поддающейся лечению, – «телевизор» и его осложнении – «футбол».

Есть еще баскетбол, теннис и олимпийские игры. Но главное телевизионно-спортивное заболевание – Чемпионат Мира по Футболу. Учитывая тяжесть заболевания, «Футбол» нужно писать с большой буквы. Единственная радость – Чемпионат Мира бывает раз в четыре года.

– Мила, это не лечится, – внушала я, натягивая спортивный костюм. – Смирись сразу. У вас в доме не было такой практики, вы с матерью больше по сериалам специализируетесь, а у нас отец фанатеет всю жизнь. Но мама терпела. А уж после их недавнего примирения сидит с отцом рядом и делает вид, что тоже переживает, даже игроков старается запомнить. Все, ликбез окончен, пойдем, мне с Костей поговорить нужно.

– Все поняла, – прониклась важным сообщением Мила. – С зарплаты куплю второй телевизор.

Сев рядом с креслом Ладочникова, я, следя глазами за бегающими на большом экране футболистами, не повышая голоса, начала разговор:

– Кость, а если ты арестуешь бандита, вернее, шайку бандитов при совершении преступных действий, тебя могут повысить вне очереди?

Костя, скосив глаза в мою сторону и не теряя экран телевизора из виду, отхлебнул пива:

– Могут, но подобные операции планируются заранее. Ты смотри, как он пассанул! – Печально вздохнув, Костя добавил: – Если дело не шибко опасное, вперед идет начальство, и им же звания.

Я долила в бокал Кости пивка и подвинула ближе салатницу:

– А если дело опасное?

– Тогда идет «Альфа», – обреченно констатировал Костя. – Но награды все равно начальству, а нам грамоту. У меня их три штуки. А бывает так, что разрабатываешь дело, разрабатываешь. Двадцать квартир с разговорами обойдешь, анализы у экспертов проверишь, в морге с трупом посидишь. Начнешь нащупывать ходы, а у тебя дело из-под носа забирают. Хорошо если еще в нашем ведомстве остается, хоть поинтересоваться следствием можно, а то заберут в ФСБ – и как в воду канет.

– Обидно, – посочувствовала я. – Кость, а если, например, у меня на даче, в подполе или в сарае обнаружится, не дай бог, лаборатория по изготовлению наркотиков или печатанию фальшивых денег, и я смогу доказать, что к ней отношения не имею. В то же время в ней, запертыми, будут находиться несколько людей с темным прошлым. Можно их арестовать и навязать статью посерьезней?

Костя отставил пустую пивную кружку и отвернулся от телевизора:

– Конечно, можно. Очень хорошо бы им судимость в прошлом иметь. А уж если получится в особо крупных! – Костя закатил глаза от представляемого удовольствия. – Хотя такие дела ФСБ ведет, нам близко подойти не дадут.

– А если ты один будешь об этом знать? И именно ты организуешь и произведешь арест?

– Это была бы удача. – Костя серьезно посмотрел на меня. – Я готов ехать прямо сейчас.

– Куда?

– На твою дачу.

– Костя, это было образное предположение.

– Жаль. – Костя налил пива из трехлитровой баклажки в кружку. – Но если что… сразу звони мне, я с нашими заранее договорюсь.

Перед тем как заснуть, я вспомнила о находящемся под полом Сизом. Съехала ли у него крыша, или он пока мучается похмельем, и в этом состоянии ему не до мозгов?

Два дня пришлось отслеживать Вадика и буквально уговаривать его заехать ко мне вечерком. При этом мною было обещано море самых дорогих вин в объеме «сколько выпьешь», всевозможные деликатесы, которые он пожелает в размерах «сколько съешь», и любой секс в вариантах «сколько сможешь». Вадик в гости не спешил, ссылаясь на обилие дел. Уверена: не хотел отдавать деньги.

На третий день Вадим сам позвонил с утра… момент настал.

Томным и дрожащим голосом я шепотом поведала Вадиму о странном стеллаже в моем подвале, о белом помещении с непонятными ксероксами. Пожаловалась на страх и боязнь выйти из дома.

Вадим, тут же сменив снисходительный тон на душевный, решил бросить ставшими несрочными дела и немедленно приехать.

Через час в квартиру, чуть не снеся меня вместе с входной дверью, вломились Вадим, его шеф Жора со студенистыми глазами и Сергей. Ни Сергей, ни я не стали бросаться друг другу на шею, но обменялись понимающими взглядами.

Стерва, как самая умная, немедленно забилась под кровать и смотрела оттуда, высунув мордочку со сползшей на левый глаз челкой с красной заколкой в форме сердечка.

Возмущалась я непрошеным гостям минуты три, но, уловив взгляд отмороженного Жоры, сменила стиль общения и царским жестом предложила всем спуститься в погреб.

Вход в типографию потряс мужчин. Вадим, Сергей и Жора стояли перед лифтом и раздумывали.

Не сомневаясь, что за лифтом расположена типография, первым не выдержал Жора. Достав пистолет, он вошел в лифт. Вадим шагнул за ним.

В мои планы оказаться сегодня в типографии не входило. Потянув Сергея за край куртки, я сделала шаг назад. Он тут же повторил мое движение. Я быстро нажала на кнопку движения, лифт уехал вперед. Бронированная стена выросла из стены, закрывая меня и Сергея.

Несколько матерных слов еще дошли до наших ушей, затем прозвучал выстрел, и настала тишина.

Им так хотелось много денег. Они так страдали без возможности напечатать себе столько, чтобы купить все на свете, в том числе и людей. Пусть печатают. С утра до ночи, круглосуточно. Но, поскольку они почти не люди, то их от нормальных людей лучше изолировать. Вместе с деньгами.

Три дня. Я продержу их там три дня. Хорошая цифра, стабилизирующая. И Леша успеет без проблем смотаться в Сингапур.

А потом сдам Ладочникову, пусть строит карьеру, он хороший сам по себе, да и нам с Милой пригодится.

Я взяла пустую трехлитровую банку и заполнила красным вином.

Сергей перехватил банку и помог мне выбраться из подпола на лоджию.

– Пора тебе, Серега, менять работу.

– Уже думал об этом. – Он держал меня за руку и почти тащил на себе. – Через порожек ходи аккуратно… Перейду на охрану грузов. Насть, я тебе вчера и позавчера днем перезванивал, предупредить хотел. Сизый пропал, а он в последнее время грозился разобраться с тобой.

– Сизый тоже там. – Я показала пальцем в пол. – Твоих поджидает.

Сергей остановился и хлебнул винца из баночки:

– Вот здорово! Я сейчас к Витальке в больницу заскочу, обрадую.

– Привет передавай. Он не очень злится на меня?

– На тебя? – Сергей широко открыл глаза. – Почему на тебя? Мы сами в охранники пошли, знали, почем хлебушек жевать нанялись. А за рану Витальке знаешь сколько бабушка твоего приятеля отвалила? Две штуки в евро! Я за такие деньги готов каждый месяц раненым быть.