Элитный психолог

С усмешкой проследив за ее действиями, Владимир открыл дверь.

— Здравствуй, — раздался от двери звучный женский голос.

Алена стояла посреди комнаты, придерживаясь за столешницу. Она с любопытством уставилась на вошедшую черноволосую женщину. Горящий взгляд ее черных глаз тут же уперся в Алену, оценивая, разглядывая беззастенчиво, всю до мелочей.

— Это и есть та… женщина? — спросила Гелена.

Действительно, рядом с рослой, крепкой Геленой стоявшая посреди горницы девушка в сползающих с талии штанах казалась чуть ли не ребенком.

Закончив пренебрежительный осмотр, Гелена снова повернулась к Владимиру.

— Отец просил тебя зайти.

— Хорошо, — Владимир подхватил с вешалки свою куртку и обернулся. — Алена, я скоро вернусь.

При этих словах глаза Гелены нехорошо сощурились, но Владимир этого не заметил.

— Говорят, у тебя живет чужачка, — Архип сделал очередную затяжку, невзирая на недовольную мину дочери. Он тяжело болел и говорить ему было трудно, но от своей пагубной привычки этот пожилой уже человек никак не мог отказаться.

— Да, — вмешалась Гелена. — Я ее видела.

— Ты уже поговорил со старейшиной, — Архип не спрашивал. Он просто констатировал факт. — Странная, однако, история.

Владимиру нечего было ответить. Он молча смотрел на этого полностью седого, но еще недавно такого крепкого мужчину. Месяца два назад Архип слег с тяжелым недугом. Такое часто бывает: можно часами мокнуть под холодным дождем, мерзнуть на ветру, попадать в снежные заносы — и ничего, а потом один раз протянет легеньким сквознячком — и уже лежит человек прикованный к постели.

Врачей Архип не звал. И недуг свой называл просто — старость.

Видимо, староста уже успел поговорить с Архипом. А может и почти со всеми жителями поселка. Что ж, значит одно дело сделано. Можно не беспокоиться, что Алену выдадут.

— Все что ты рассказал старейшине, я знаю, — подтвердил Архип. — И больше спрашивать не буду. Верно, чужачка и сама тебе не все рассказала. Эх, не дело это — чужие люди, беглянки, погони…

Он снова затянулся.

— Эй, дочка, — он обернулся к Гелене, — сделай-ка нам чаю горячего. Да покрепче.

Гелена встала и вышла на кухню. Но старалась не шуметь, ловила каждое слово из-за стенки, боясь, что Владимир начнет рассказывать про свою чужачку когда она, Гелена, не слышит. Она готовила заварку и напряженно слушала, но кроме тихой, неторопливой речи своего отца так ничего и не услышала.

Глава 14

Они явились в поселок на следующий день. Принялись расспрашивать жителей, и так ничего и не выяснив, отправились к старосте.

Владимир сразу понял, что в поселке чужие. Выйдя из дому, отправился на майдан в центре поселка. Возле майдана стоял небольшой, но добротный дом старосты. Незнакомые люди, одетые в большинстве своем не как местные, ждали старосту у крыльца. Еще нескольких человек Владимир заприметил возле чужих снегоходов за поселком.

В ожидании старосты пришельцы показывали жителям какую-то бумажку, наверное фотографию. Владимир подошел поближе.

Красивый рослый брюнет с неприятным выражением лица тут же подошел к Владимиру.

— Не видел эту девушку? — и сунул ему под нос фотографию Алены.

— Нет, не видел, — ответил Владимир, мгновенно ощутив неприязнь к стоявшему перед ним человеку.

— А ты не видела? — незнакомец повернул фотографию к подошедшей сзади Гелене.

— Не тыкай тут, — серьезно посоветовал Владимир.

Незнакомец прокашлялся. Ему не хотелось подчиняться, но было видно, что найти беглянку для него было важнее ссоры с поселянином.

— Извините, вы не видели эту девушку? — снова спросил он у Гелены и, заметив, что та с любопытством разглядывает портрет, добавил, — невысокая, одета в мужскую одежду, зовут Мария. Она угнала наш снегоход.

Гелена продолжала задумчиво смотреть на фотографию, а затем уверенно сказала:

— Нет, не видела.

— Очень жаль, — незнакомец улыбнулся, сверкнув безукоризненными зубами. И ему даже удалось скрыть разочарование.

Потом он отошел, и Гелена вздохнула. Ей очень хотелось сказать этому человеку, что она знает, где скрывается беглянка… Мария или Алена — какая разница! Но одно дело — устранить предполагаемую соперницу, а другое — ослушаться старосту. Да и отец будет недоволен.

Алена встревожено бросилась к Владимиру, едва он переступил порог.

— Что там?

— Тебя ищут.

— Меня…

Ее брови приподнялись, а глаза забегали. Было похоже, что девушка раздумывает — а не спрятаться ли под кроватью. Но видимо решила, что не поможет. И так и застыла, сцепив пальцы, глядя куда-то на Володины ботинки.

— Не бойся, они уже уходят, — попытался успокоить ее Владимир.

— Но они же вернутся! И будут искать меня, пока не найдут. Живой или… Так просто они не отстанут.

— Тогда им придется поломать голову. Тут поблизости еще несколько поселков вроде нашего. К тому же они не знают, как далеко ты добралась. Скорее всего после той вьюги они не то, что следов — а и снегохода не нашли.

Владимир покачал головой.

— Что же ты натворила, Алена?

— Не знаю. Но Аркадий меня просто так не отпустит.

— Аркадий? Кто это?

Ее плечи опустились.

— Не знаю.

— Как это "не знаю"? — с сомнением переспросил Владимир.

— Так… Он преступник, это точно. Аркадий Марцев. Такой высокий, с темными волосами, шрамом на правой руке. По крайней мере, — Алена вдруг улыбнулась, — он точно не мой жених.

Владимир вздрогнул. И тут же взял себя в руки. Интересно все-таки, где Олег? И знает ли он обо всем, что происходит? А происходит нечто серьезное. Несмотря ни на что сам Владимир не мог измениться настолько, чтобы Алена его не узнала. Начали появляться подозрения одно другого абсурднее и неправдоподобнее. Но обладая все же некоторым жизненным опытом, Владимир привык не откидывать ни одной версии, какой бы сумасбродной она не казалась: в жизни все бывает.

Кровь, кругом кровь… Привкус крови на губах. Кровью пахнет воздух. Пальцы касаются чего-то липкого… Рука с длинным шрамом-ёлочкой вся в багровых потеках. Нож уже не поблескивает в тусклом свете ламп. Лезвия почти не видно.

Она смотрит на чьи-то босые ступни. И ни за что не поднимет взгляд. Запах крови становится все сильнее, душит, убивает… И она кричит, кричит, срывая голос до хрипоты.

— Алена! Алена, проснись!

Она открыла глаза. Но видела перед собой не встревоженное лицо Владимира, а чьи-то босые ноги, лужи крови в тусклом свете. Ужас сжимал все тело, и никак не хотел отпускать.