Ёлка Для Вампиров

Ну да, ей не показалось. Откуда-то со стороны потянуло ванилью! Манящий аромат нежно разливался в холодной синеве зимней ночи, наполнил свежесть морозного воздуха сладостью и умиротворением. Определенно где-то пеклись ватрушки!

Соня пошла по запаху, как по следу, разматывала невидимый путеводный клубочек среди лабиринта тропок и неприступных стен сугробов. И запах привел ее обратно к главному зданию усадьбы, но только с другой стороны — со стороны хозяйственной пристройки, где располагалась кухня.

Увлеченная духом свежей выпечки, плывущим из распахнутой форточки, Соня робко поскреблась в дверь черного хода. Открыла тетя Дуся. И кажется, даже обрадовалась девушке. Охотно впустила в теплую, душистую, просторную кухню, выдала фартук и рукавички-прихватки.

Оказалось, дел у тети Дуси полным-полно! А вот помогать некому. Все работницы, как обычно, с наступлением темноты поспешили улизнуть по домам, в ближайшую деревеньку. Бросили Авдотью Семеновну один на один с полной квашней взошедшего, дышащего теста. А ведь печь пироги в старинной русской печи — это вам не пиццу в микроволновке разогреть. Не удивительно, что тетя Дуся немедленно приняла Соню в помощницы.

Та, правда, сперва опешила — с непривычки и от боязни по своему обыкновению что-нибудь учинить. Ну, ведь не спишешь на пустую суеверность всякий раз, когда на родной-то кухне в руках что-нибудь ломается, или взрывается, или падает, да вдребезги! Поневоле станешь к квашне и горячим протвеням подступать с осторожностью.

Но к удивлению, под руководством Авдотьи Семеновны получилось ничего не уронить, не разлить. И не обожглась ни разу! Ободренная небывалым успехом, Соня даже согласилась помочь раскатать тесто для пирожков с капустой. А поглядев, как лихо получается у тети Дуси лепить крошечные пирожки с витым гребешком поверху, и сама рукава повыше закатала.

— Вот молодец! Всегда о такой невестке мечтала. Иди ко мне приемной внучкой? — нахваливала Авдотья Семеновна, а Соня краснела и смеялась в ответ.

— Ну вот, ватрушки уже готовы. Сейчас накроем полотенчиком, и пускай лежат, отпыхиваются… Да начинки побольше клади! Мужиков-то у нас нынче много понаехало. Вот последний противень на ночь оставлю на шестке — так, глядишь, до утра тепленькие простоят. Постояльцы как обычно на рыбалку ни свет ни заря поднимутся, а я им с собой заверну, червячка заморить перед завтраком. На морозце больно вкусно, на свежем-то воздухе. Чего хихикаешь? Ну да, одного червячка заморят, других на крючке в проруби утопят. Ох, кстати напомнила! Мотыля свежего надо бы достать…

Соня опять не удержалась, фыркнула. Да неудачно — подняла облачко муки, и сама же расчихалась, прикрываясь рукавом. А когда подняла голову и протерла навернувшиеся от смеха слезы, встретилась взглядом с Юлием.

— Я тут тете Дусе помогать пришел, — произнес он с сомнением. — А оказывается, в моих услугах не нуждаются. Я тогда обратно пойду? С мужиками пьянствовать.

— Разохотился! — цыкнула Авдотья Семеновна. И быстро вручила помощнику ухват и скалку.

Настроение у Сони снова испортилось. Так мгновенно сворачивается молоко, если в него выжать половинку лимона — и не кисло вроде, а смотреть уже противно. Не исправило настроение и предложенная горячая ватрушка со стаканом топленого молока. Соня уплетала за обе щеки, прихлебывала, оставляя белые усы над губой, но почти не ощущала вкуса, искоса кидая испепеляющие взгляды в сторону Юлия. А тот вел себя так, словно ее здесь и в помине не было. Обсуждал с Авдотьей Семеновной меню на завтра, праздничный стол, и оба озабоченно вспоминали, все ли приготовления успели закончить. Можно подумать, как будто от их предусмотрительности зависела не заурядная новогодняя пьянка, а самая их жизнь! Соню так и подмывало встрять в обсуждение и наговорить Юлию каких-нибудь ехидных колкостей. Но, к сожалению, на ум ничего достойного не приходило. Пришлось сжать губы и снова влезть в муку, влипнуть в тесто…

Однако эмоции девушки не остались незамеченными. Когда у Юлия вдруг затрезвонил мобильник и, извинившись перед тетей Дусей, он отошел к окну, дабы в сотый раз за день полюбезничать со своей «Гердой», на лице Сони невольно отразилась вся гамма ее заочного отношения к сей ненавистной особе. Тетя Дуся, продолжая лепить пирожки, придвинулась поближе к презрительно морщившей нос помощнице и вполголоса поинтересовалась, какая же кошка пробежала между ними?

Соня задумалась. Авдотья Семеновна, судя по доверительному тону, всё так же искренне полагает, будто они с Юлием влюбленная парочка. И что в таком случае должна отвечать она? С негодованием опровергнуть это в корне неверное предположение и наябедничать-таки о похищении? А не слишком ли поздно будет разыгрывать из себя невинную деву, попавшую в лапы к злодею? Пусть даже это чистая правда. Но если признаваться, то надо было это делать раньше. А сейчас тетя Дуся что о ней самой подумает? Вовремя не подняв крик на всю усадьбу, Соня, похоже, скомпрометировала саму себя. Следует ли ей и дальше помалкивать, надеясь, что всё как-то само собой устроится? Или это ее последний шанс? Соня совершенно запуталась и растерялась, не зная, как должна себя вести.

Но тетя Дуся расценила ее смущенное молчание по-своему.

— Не волнуйся, Сонечка! — добродушно заявила она. — Всё будет хорошо! Я прекрасно тебя понимаю, уж поверь мне. В свое время я тоже оказалась в таком положении.

— Вы? Были?.. — опешила Соня. И вместо сахара насыпала на вылепленную плюшку соли.

— Да, и я была когда-то молода, — охотно пустилась в романтические воспоминания тетя Дуся. — И я была влюблена… Но времена тогда были другие, совсем не те, что нынче. Я отвергала наши чувства. Пряталась, избегая встреч, боясь поддаться греховному искушению. И тогда он похитил меня, увез из родного дома.

— Вас похитили? — распахнула глаза Соня, в волнении теребя новый кусок теста, так что несчастный раскатанный блинчик превратился в подобие лапши.

— Да, увёз, напугал до полусмерти. А потом сделал предложение, от которого я едва нашла в себе силы отказаться. Я мечтала услышать это признание из его уст, но отказала, хоть сердце разрывалось… Слава богу, сейчас порядки другие. Так что, Сонечка, мой вам совет: не теряйте драгоценные дни юности попусту! Скорее миритесь и наслаждайтесь любовью!

Соня от такого пожелания уже слепленный пирожок в лепешку расплющила, аж начинка на стол вылезла. Значит, надеяться выпросить у тети Дуси отдельную комнату для ночлега бесполезно.

— Ну, вот и управились! — с удовлетворением возвестила Авдотья Семеновна, осматривая ряды противней с готовыми отправиться в печку вкусностями. — Дальше я уж сама. А вы, ребятки, отправляйтесь спать, время уже позднее.

И эдак лукаво, с намеком, улыбнулась Юлию.

Тот намек не оценил. Не отрывая трубку от уха, поднял руку, взглянул на часы на запястье:

— Полуночи еще нет. Вон, Васькин хор только-только распелся. Да, Герд, обычная программа соблазнения клиентов, — это он сказал уже в трубку. — Сейчас под гитару исполняют песни подзаборной юности. Потом тетя Дуся а-капеллу закажет, казачью жалобную. Ну, а дальше сам знаешь.

— А вот и закажу! — охотно встрепенулась Авдотья Семеновна. — Когда еще ребятки сюда приедут, пускай бабушку порадуют! Пойдем-ка, Сонечка, послушаем, как эти стервецы выводят.

Захватив блюдо пышущих жаром крендельков в кунжуте, Авдотья Семеновна кивнула Соня следовать за ней.

_____________

В каминном зале и вправду звучала гитара. Звенели струны, и высокий голос выводил с надрывом и с завыванием незнакомую Соне песню. Простые до наивности слова о первой несчастной любви хулигана к неприступной строгой однокласснице показались ей довольно глупыми и нескладными, а сопровождающая текст пара аккордов — примитивными. Но на разомлевших и изрядно расслабившихся от выпитого мужчин песня подействовала с поразительной силой, все сосредоточенно внимали, кое-кто украдкой утирал навернувшиеся слезы.