Эльминстер должен умереть!

Мэншун улыбнулся графину.

— И когда Эльминстер будет мертв, эти руки прикончат его, я наконец-то выйду из его тени, — сказал он сосуду. Затем обнаружил, что тот подозрительно быстро оказался наполовину пуст.

Он покачал головой. Вечная проблема с этими графинами...

Настало время также попрощаться с разумом Марлина Грозозмея. Юный глупец, обреченный собственными амбициями, и все же до сих пор играющий свою полезную — хоть и неосознанную — роль.

— Я пустил его, как стрелу в дворянство Кормира, чтобы посмотреть, сколько жизней он сможет забрать, прежде чем падет, — довольно прошептал Мэншун. — А затем кто-то другой завладеет призраками синего пламени и использует их против собственных противников и врагов... и так далее.

Следить за этой кровавой, непрекращающейся игрой будет отличным развлечением.

Так что Лотрэ, советчику Грозозмея, пора было умолкнуть — а это, в свою очередь, означало, что Мэншуну придется также покинуть разум сенешаля Корлета Фентабля.

Что-то двигалось во мраке вдали, стремительно шагающая, грациозная тень. Тарграэль наконец пришла и предлагала ему обоюдоострый клинок в точности так, как Мэншун велел ей — прижав острие к собственному горлу и заведя вторую руку за спину, так что он мог с легкостью уничтожить рыцаря смерти легчайшим толчком.

— Дело не только в том, чтобы избежать обнаружения, когда боевые маги начнут со всей серьезностью накладывать прорицающие заклинания перед Советом, — сказал он ей с улыбкой, принимая предложенный кинжал. — Вскоре я буду слишком занят, чтобы двигать свои пешки, когда в город прибудет окруженная флёром благородного презрения и помпезности многочисленная знать. Мое внимание будет занято серией деликатных проникновений в разумы лордов и леди королевства, чтобы решить, кто из них станет моими инструментами, а кто — в краю, и без того обремененном слишком большим количеством надоедливой знати — окажется расходным материалом.

— Конечно, милорд, — пробормотала Тарграэль, становясь перед ним на колени.

Мэншун улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, видя в ее разуме так же отчетливо, как и в ее глазах, что если бы он не подчинял себе ее волю, Тарграэль прямо сейчас пыталась бы быстро и жестоко его убить.

— Давай-ка вернемся в твою милую холодную гробницу, чтобы ожидать там новой возможности стать моей рабой, — прошептал он, отпуская графин и кубок.

Оба поплыли по воздуху на свое прежнее место, а Мэншун заставил свою леди Темный Доспех встать на ноги для последней на какое-то время прогулки по дворцу.

Часть его сознания отправилась вместе с ней, подчиняя ее себе, но и только — почти все внимание Мэншуна было устремлено на заклятья, наколдованные им в центре пещеры: его прорицательные сцены, многочисленные глаза, наблюдающие за Кормиром.

За пределами их мерцания более широким кольцом парили созерцатели-нежить, их глазные стебли неподвижно свисали с тел, как ветви мертвых растений. Некоторым из них он дал расщепляющие кость клешни. Когда будет необходимо занять придворных, волшебников и гвардейцев Форила, Мэншун выпустит их во дворец.

Или заставит охранять подходы к этой пещере, а во дворец отправятся их неживые собратья, его тиранов смерти, чтобы учинить бойню в палатах и залах наверху.

Но это был бы тот самый подход с позиций грубой силы, что раз за разом подводил Мэншуна на протяжении многих столетий, пока Фзоул — и, будь он проклят, Эльминстер — не научили его терпению.

Не говоря уже о хитрости и незаметности. Не стоит использовать булаву, чтобы сокрушить то, что может повалить случайный ветерок.

Так что было время наблюдать, изучать и делать правильные, незаметные ходы, как подобает будущему императору Кормира, Сембии, Вестгейта и Амна. Или любой страны, которой он решит править.

О, конечно, на его пути стояли впечатляющие противники... но Мэншун был только один.

— Один Император и множество тел, — проговорил он. — Ни одной копии меня, которую Эльминстер мог бы легко найти и уничтожить. Ни он, ни мои будущие враги не смогут легко меня узнать. Этот урок я выучил раз и навсегда.

Ближайшая из его прорицательных сцен демонстрировала вид небольшого, ничем не примечательного кабинета среди череды похожих, в задней части дворца, где сэр Эскрель Старбридж с мрачным видом сидел за своим столом.

Мэншун бросил свой разум туда. Он уже подготовил рассудок старшего рыцаря, и его прибытие прошло гладко; если Мэншун будет лишь подслушивать его мысли, Старбридж почувствует лишь мимолетное раздражение.

Стол, как обычно, был завален клочками бумаги, покрытыми зашифрованными надписями. Старбридж лениво проглядывал их, выслушивая доклады последних его связных и агентов. Еще два рыцаря выше его по званию были убиты за последние два дня, и Эскрель Старбридж оказался именно там, куда больше всего боялся попасть — за этим столом.

На этот стол самим Вандердагастом было наложено заклятие, которое едва понимали его потомки. Заклятье позволяло обладателю связанного с ним камня говорить с тем, кто сидел за столом — тихим, почти призрачным голосом, прямо из далекой Долины Теней. С помощью этой связи предшественник Старбриджа отправлял в эту северную Долину свои приказы и выслушивал рапорты. И все они, как и только что завершившийся, говорили об одном.

Долину Теней прочесали сверху донизу в поисках любых следов легендарного Старого Мага, но, видимо, в настоящий момент Эльминстера там не было.

Ба. Общую неудачу проглотить было не легче, чем личное поражение.

И от того, что он будет сидеть в этой тесной маленькой комнатке, постепенно выходя из себя, ничего не изменится.

— Неужели я все должен делать сам? — зарычал Старбридж. — Неужели я обречен провести всю свою жизнь, окруженный некомпетентными калеками?

По крайней мере двое из теснившихся в помещении волшебников и старших рыцарей застыли на месте, но большинство ехидно заулыбались, а молодой Беренгард даже осмелился пошутить:

— Ну, вы ведь сами выбрали жизнь в Кормире, сэр.

Старбридж наградил юношу мрачным взглядом. Когда он сам был в возрасте Беренгарда, подобные этому парню идиоты даже претендовать на плащ старшего рыцаря не могли, но сейчас эти люди — около дюжины — заполнявшие его кабинет, были почти всеми рыцарями, оставшимися в Лесном Королевстве. Не стоящие доверия, самодовольные щенки.

— Я сам поведу экспедицию, чтобы выследить Эльминстера, — провозгласил он. — Со мной отправитесь почти все вы, плюс несколько самых компетентных боевых магов — тех, у кого достаточно мозгов, чтобы не оказаться убитыми, даже если они займутся чем-то сложным, например, разбивкой лагеря, и кто обладает минимальными навыками поведения, чтобы мы смогли вынести их общество. Те, кто находятся в этой комнате, например. Отправляемся сегодня вечером.