Элрик: Лунные дороги

Я уверен, что буду писать только то, что захочу, и продолжу эксперименты со всеми способами поведать историю и включить в текст как можно больше тем. О чем бы я ни сочинял: хоть о вдове, что старается совладать с одиночеством в своем коттедже, хоть о гигантском, размером со вселенную, разумном космическом корабле, ищущем своих детей, я буду пытаться рассказывать мои истории до самой смерти. Надеюсь, хоть некоторые из них придутся вам по вкусу.

В одном читатель моего нового собрания сочинений может не сомневаться: оно никогда не появилось бы без огромной и незаменимой помощи моего старого друга и библиографа Джона Дэйви. Джон ручается за то, что издания Gollancz – лучшие из имеющихся. Я благодарен Джону за многое, включая то, что он сделал для моего сайта Moorcock’s Miscellany, однако его работа над этим изданием исключительна. Будучи вдобавок состоявшимся писателем, Джон – изумительно хороший редактор: в ходе работы с Gollancz и со мной он указал на все ошибки и недочеты предыдущих изданий (некоторые сохранялись с первой публикации), позволив мне внести исправления или переработать текст. Без Джона я бы этот проект не осилил. Думаю, все мы вместе, Gollancz, Джон Дэйви и я, породили лучшее из возможных изданий, и я очень благодарен Джону, а также Малькольму Эдвардсу, Дэррену Нэшу и Маркусу Гриппсу за их тяжкий труд, без которого данного собрания сочинений просто не было бы [1] .

1

Данное собрание сочинений Майкла Муркока основано на текстах, подготовленных издательством Gollancz.

Майкл Муркок

Дочь сновидений

Посвящается моей крестнице, Уне фон Б.,

а также Берри и компании

Примечание автора

10 мая 1941 года, через несколько месяцев после того, как Британия неожиданно одержала решающую победу в «битве за Британию» и наконец остановила продвижение нацистской армии, Рудольф Гесс, заместитель Гитлера и его старейший друг среди членов нацистской верхушки, по собственной инициативе прилетел в Шотландию. Он заявил, что владеет чрезвычайно важной информацией для Черчилля. Его задержали и допросили в МИ-5, службе британской военной контрразведки. То, что он рассказал МИ-5, немедленно засекретили. Некоторые документы бесследно исчезли, а те, что остались, до сих пор не преданы огласке. 22 июня 1941 года Гитлер напал на Советский Союз. Многие считают, что именно это намерение Гитлера повергло Гесса в ужас и он в последний раз попытался заключить с Черчиллем сделку. Но Черчиллю так и не позволили встретиться с Гессом, который в 1987 году умер при загадочных обстоятельствах.

Книга первая

Задремлешь – я похищу серебро. А сон увидишь – я похищу душу.

Уэлдрейк. Рыцарь Равновесия

Глава первая Украденные сны

Меня зовут Улрик, граф фон Бек, и я последний из нашего рода. Родился я в начале столетия в городке Бек в Саксонии, рос болезненным ребенком, да еще и с печатью фамильного проклятия – альбинизмом. Меня учили править нашей провинцией мудро и справедливо, сохраняя статус-кво в лучших традициях лютеранской церкви.

Матушка моя умерла родами. Отец погиб в жутком пожаре, частично уничтожившем старую башню в нашем поместье. Братья мои, все намного старше меня, подвизались на ниве военной дипломатии и проживали в основном за границей, так что забота о наших владениях должна была лечь на мои плечи. Никто не ждал, что я захочу подвергать свои странные, красные, словно рубин, глаза воздействию дневного света дольше необходимого. Впрочем, я и сам принял это – фактически тюремное заключение – как должное. Многие из моих предков не избежали подобной участи. Жуткие семейные легенды ходили о том, что стало с близнецами-альбиносами, которых родила моя прабабка.

Но все тревоги вскоре развеялись, когда в годы сомнений я подружился с местным католическим священником и увлекся поединками на клинках. По утрам мы с братом Корнелиусом обсуждали вопросы богословия, а после обеда я учился фехтовать. Все мое недоумение, все разочарования претворились в постижение этого утонченного и опасного искусства. И я совсем не о той бесшабашной мальчишеской браваде, которую так любят демонстрировать нувориши и купившие дворянство бургомистры. Они лишь следуют нелепым ритуалам инициации, даже не полностью продуманным беспечными гейдельбергскими студиозусами.

Ни один истинный любитель клинков не станет понапрасну так по-плебейски бряцать оружием. Говорю безо всякого жеманства, потому что со временем я стал настоящим мастером, профессионалом в искусстве смертельных поединков. Ибо, в конце концов, для экзистенциалиста, каким я являлся, единственный враг, которому действительно стоит бросать вызов, – это энтропия. Преодолеть энтропию значит прийти к компромиссу со смертью, истинной победительницей во всех человеческих спорах.

Здесь нужно упомянуть, что я решил посвятить свою жизнь цели, которой достичь невозможно, – вероятно, простейшее решение для одинокого аристократа-альбиноса, воспитанного на идеалах прежних веков, кого презирают современники и побаиваются даже те, кто живет по соседству. Для того, кто проводит целые дни в чтении и размышлениях, но не подозревает, что происходит вокруг, что творится за старыми толстыми стенами Бека, в моей Германии с такими богатыми и сложными традициями. Мир начинал шагать в ритме простеньких маршей, так отуплявшем разум народа, что тот обманул сам себя, готовясь к новой войне. К очередному самоубийству.

Еще подростком я посетил долину Нила и другие знаменитые места, после чего, будто по наитию, глубоко погрузился в изучение древности.

Вокруг же разрастался старый Бек. На протяжении многих веков наш замок тоже расширялся, к нему пристраивались дополнительные помещения и хозяйственные постройки. Словно огромное дерево, возвышался он над городом на покрытых буйной растительностью холмах Бека, окруженный кедрами, тополями и кипарисами, которые мои предки-крестоносцы привезли из Святой Земли, а также саксонскими дубами, в коих обитали души моих ранних предков-язычников. Так что мы издавна укоренились в этой земле. Предки мои сражались против Карла Великого, а затем примкнули к нему. Они отправили двоих своих сыновей в Ронсевальское ущелье. Побывали ирландскими пиратами. И даже успели послужить английскому королю Этельреду.

Наставником моим стал старик фон Аш, которого мои братья прозвали Орехом (ибо с возрастом он почернел, как-то съежился и скрючился). Все члены его семьи были либо оружейниками, либо мечниками с тех самых пор, как основатель их рода выковал первый бронзовый клинок. Фон Аш любил меня и щедро делился опытом. Я готов был выслушать любой его совет и перенять каждый трюк, надеясь отточить навыки боя.

Чего бы он ни потребовал, я исполнял с радостью, а со временем даже превосходил его ожидания. Он говорил, что я воплощение вековой мудрости его рода.

Но в премудростях фон Аша не было ничего необычного. Советы он давал ненавязчиво и аккуратно, памятуя о том, как я люблю все красивое, сложное и символичное. Вместо того чтобы поучать, он сеял в меня идеи, будто семена, которые обязательно прорастут, когда придет время. В этом и заключался секрет его наставничества. Ученику казалось – он сам сообразил, что и как нужно делать, как реагировать в той или иной ситуации; кроме того, старик еще учил доверять своей интуиции и полагаться на нее.

Разумеется, именно он поведал мне о том, как поет клинок.

– Ты должен прислушаться к песне, – говорил фон Аш. – Каждый хороший клинок поет по-своему. Как только ты ясно услышишь его песню, так научишься и драться, ибо в песне вся его суть. Мечи куют не для того, чтобы ими украшали стены или поднимали в знак победы и превосходства, их создают рассекать плоть, кости и жилы, убивать. Это – не приложение к мужественности, не выражение твоего «я». Это орудие убийства. В лучших случаях меч борется с несправедливостью и убивает ее. Если эта точка зрения кажется тебе сомнительной, сынок, – я не предполагаю, что ты сразу начнешь претворять ее в жизнь, хотя бы просто признай, что это истина – то лучше тебе отказаться от клинка навсегда. Фехтование – подлинное искусство, но вершины своей оно достигает лишь в вопросах жизни и смерти.

Мне казалось, что именно такой благородной судьбы, борьбы против хаоса, достоин Ворон-меч, наш заслуженный родовой клинок. На протяжении веков не многие интересовались этим странным древним мечом, по чьему длинному лезвию бежали таинственные руны. Подобный интерес даже считался постыдным. Несколько безумцев, кого по причине этого неуемного любопытства не назовешь достойным примером потомкам, находили мечу странное применение. Об этом писали в миренбуржской прессе прошлого века. Один, выдававший себя за легендарного маньяка по прозвищу Красноглазый, устроил настоящую бойню, заколов мечом по крайней мере тридцать человек, а затем скрылся. Некоторое время в этом подозревали фон Беков – здесь всем известна история семейства альбиносов. Но преступника так и не поймали. О нем потом писали в бульварных романах тех лет, словно о Джеке-потрошителе, Фантомасе и Джеке-прыгуне.