Элрик: Лунные дороги

И слух мой стал острее, чем у фон Бека. Я услышал быстрое шуршание в тени. Может, могущественные союзники Гейнора ему тут и не помогут, но его банда уже рядом. Все-таки он не осмелился войти в город в компании одного Клостергейма. Когда кошек можно было больше не бояться, они набрались храбрости пойти за Гейнором, повиноваться ему. Карикатурные великаны, которых Уна называла тругами. Они принюхивались и урчали в ожидании кровавого пиршества. Я вспомнил, что офф-му назвал их каннибалами.

Я засмеялся.

– Какая ирония!

Одно незаметное движение, и меч вновь оказался на свободе. Алые руны побежали по клинку.

Сталь пульсировала и стонала. Я мягко, словно кот, двинулся к Гейнору и Клостергейму. Сделал несколько шагов, сокращая дистанцию. Темная сталь взмыла вверх. С мечом в руке и двойником во мне я ощущал безграничную силу. Эхо моего хохота заметалось по громадной пещере.

Гейнор вскричал, приказывая своим слугам перейти в наступление. Я начал защищаться от стальной бури. Дубинки и мечи мелькали со всех сторон. Полагаясь на свои сверхъестественные инстинкты и рефлексы, я уклонялся от ударов. Вскоре вокруг меня образовалось свободное пространство. Но они меня не боялись. Мой запах заставлял их ноздри трепетать. Они лишь ждали сигнала Гейнора, чтобы снова броситься в атаку. И казалось, что на этот раз они меня точно сомнут.

Черный клинок взвыл. Меч, который я называл Равенбрандом, а мой двойник – Буреносцем, не желал возвращаться в ножны, не искупавшись в крови. Песнь его слилась с нежным звоном хрусталя. Это была песня голода. В свое время он уничтожал целые армии – и теперь требовал продолжить пиршество.

Он стонал и жаждал удовлетворения.

Наконец-то он мог насладиться. Напиться от души. И дать мне сил, которые пригодятся мне во время следующего Призыва.

Глава одиннадцатая Сила двоих

Гейнор выкрикнул приказ, и чудовища бросились на меня. Через пару секунд атаковал и я. Меч ожил. Он обладал собственным разумом.

Рубил воздух, оставляя красный сияющий след, рассекал плоть, кости и жилы, пронзал тела и души, отбирая жизни. Каждая новая отнятая душа укрепляла мою собственную, порядком ослабевшую. Мой аппетит разыгрался. Я прорубал себе дорогу к Гейнору и Клостергейму а те, стоя на краю площади, понукали тругов и дикарей убить меня. Я расчищал путь к двум вождям, словно косарь, что шагает сквозь высокую траву. Меня начали бояться. Я привык к подобному страху. Другого и не ждал. Все люди боялись меня, и я презирал их за это. Кровь мелнибонийцев не заражена подобной дрянью, эта слабость нам не присуща. Мой народ правил миром десять тысяч лет. Они определяли историю Юных королевств, этих народов всего человечества. Моя раса древнее, мудрее, чем люди, и намного более жестокая. Нам не знакомы доброта и безыскусность существ, которых мы считали ненамного выше обезьян. Я презирал их до глубины души.

Я был мелнибонийским аристократом. Обучаясь чародейству и обретая колдовские силы, познал много ужасного, такого, что эти существа даже не способны почувствовать и испытать. Союз с элементалями и младшими Владыками Хаоса – моя заслуга. Я мог воскрешать мертвых. Мог повелевать всеми тварями и уничтожать врагов Черным рунным мечом.

Я был Элриком из Мелнибонэ, последним из рода императоров-чародеев, Князем руин, Владыкой погибших. Меня называли предателем и женоубийцей. Куда бы я ни направился, везде меня боялись и ублажали – даже те, кто ненавидел, ибо я обладал такой властью, с какой не смог бы управиться ни один человек.

Даже среди моего собственного народа у меня остался лишь один живой соперник. Мой род на протяжении тысячелетия удерживал власть, лелеял древние знания и заключал всё новые союзы с Хаосом. Нашими семейными богами были герцоги Ада. Нам покровительствовал Ариох, Владыка Хаоса, чьи владения распространялись на миллионы сверхъестественных миров. У него хватило бы сил уничтожить их все. Все мои кровные родственники были способны просить помощи у этих сил, но лишь немногие из нас смогли управлять миром на протяжении десяти тысяч лет. Мы бы и сейчас продолжали властвовать, если бы я не предал свой род и не был объявлен вне закона.

– Ариох!

Мои губы с готовностью произнесли это имя. Ариох, Владыка Хаоса, – мой покровитель, чьей силой пользовался Черный меч, – он тоже кормился душами, которые питали и нас с мечом. Мы стали одним целым. Клинок, бог и смертный объединились и достигли настоящего могущества. Думать о таком для мелнибонийца легко и естественно. Смертному подобные размышления о морали, о том, что хорошо, а что плохо, были не так хорошо знакомы, но теперь они захватили мой разум целиком, и казалось, что я считал так с самого детства.

Бремя на моих плечах, которое я так и не смог сбросить. Отец мой презирал меня за это. Остальные родственники стыдились. Многие поддержали моего кузена Йиркуна и хотели, чтобы он занял мое место.

– Ариох!

Но он не мог появиться здесь – или же не хотел.

Я слышал невнятный шепот у себя в голове, словно великий герцог Ада пытался связаться со мной, но шепот становился все тише.

Уверенность Гейнора укреплялась.

Он выкрикивал необдуманные приказы, бросал в атаку всех оставшихся воинов. У них были все шансы подмять меня, взять числом. Даже меч, что жил собственной жизнью, не мог убить всех. В моем уме с отчаянной четкостью начали появляться совсем другие мысли, словно растущие щупальца, они тянулись в сверхъестественные королевства, бесконечные миры, называемые офф-му мультивселенной.

Я не знал, получу ли ответ. Понимал лишь, что герцог Ариох мне не поможет. Нужно было взвесить все опасные последствия, с какими придется столкнуться, если я приму помощь крадущей сны. И хотя моему человеческому мозгу не хватало остроты ума, во всем остальном он был весьма хорош. Шансы добиться успеха были.

Я начал бормотать простое на первый взгляд заклинание, чтобы направить ум в нужное русло, задействовать сверхъестественное, заговорить на языке, который не может понять ни одно существо на Земле. Слова довольно простые. Они устанавливали связь между мной и элементалями сфер, где я мог, если мне повезет, обрести помощь и избегнуть нежелательной судьбы (а она становилась реальней с каждой секундой).

Я отразил одну волну нападавших, потом другую. Но вперед продвинуться не мог, теряя даже те последние метры, что отвоевал с самого начала. Груды тел превратились в преграду, и ее можно было использовать. Я ни на секунду не терял особой концентрации, касаясь щупальцами разума других веток мультивселенной, пока наконец не дотронулся до разума чужака. И он узнал меня.

Я тоже его узнал. Водный мир. Целую водную Вселенную. Обитаемая вода. Бурлящая и спокойная, необузданная и умиротворенная. Волны касались моего лица, пока толпа чудовищ падала под моим жаждущим крови клинком.

Я начал петь.

Владыка океанов, король водяной миров, Властитель темной глуби, тиши и жемчугов. Король костей омытых, утопших и забытых. Хозяин всех, кто сгинул, с кем был ты так суров. Припомни нашу дружбу и накажи врагов. Пусть их поглотят волны, пусть их прервется путь. Припомни уговор наш и жертвы не забудь. Почти заветы древних, сбивай врагов, круши, Согни их в рог бараний. И в два узла свяжи. Два мира и две раны. Победа лишь одна. Сольются воедино и память, и судьба.