Эмерит 3
Шрифт:
Эти кошмарные волны прекратились через несколько секунд, оставив после себя в зале звенящую тишину. Первой пришла в себя Испанская королева. Проворчав про несдержанность молодёжи, усиленным магией голосом скомандовала оркестру продолжать. Музыканты заиграли менуэт, Исабель подала руку Шонурову-старшему:
— Пойдём, Пётр Алексеевич, тряхнём костями, успокоим гостей. Ярик, опять куда-то вляпался.
— Ух, я ему! — погрозил в воздух краснолицый Лексеич — он был хорошо подшофе, и даже не заметил, что случился переполох. Князь удивлённо обвёл взглядом находящихся в смятении гостей и спросил в полголоса: — Я не понял, а что он натворил?
— Потом
* * *
Когда мы с Лизаветой, мирно беседуя, вошли под ручку в зал, удивлённые лица понаехавших надо было видеть! Не знаю, чего они ожидали, но отсутствие между нами малейшего напряжения, порванной одежды и хлещущей кровищи, видимо, поломало их самые смелые надежды на горяченькое. Одна — архимагистр, которая спокойно выдаст Императорский гнев, второй — выскочка, который тоже, вроде, может что-то такое эдакое. Тогда от кого и кому прилетело в парке?!? И где прежние спутники этих двух? Интрига. Высшее общество успокоилось и принялось наворачивать вокруг нас круги в ожидании сенсации. Только русские княжичи с княжнами проявляли олимпийское спокойствие.
— Исабель, позволь тебе представить мою новую спутницу на этот вечер. Елизавета, графиня Северная, — я подошёл к приёмным родителям, закончившим танцевать. — Графиня, Её Королевское Величество Исабель Третья Бурбон.
— Хм, очень приятно, Елизавета. Как вам у нас? — спросила королева и незаметно пихнула в бок зависшего Лексеича — тот затаил дыхание и ещё больше покраснел, увидев Романову.
После тычка он отмер: — В-в-вашество… Кхм, отставить! Графиня, я дико извиняюсь! Дамы, разрешите отойти на время. Оставляю вас в компании Ярика… Ой, то есть Ярослава! — он опять смутился и на деревянных ногах потопал в сторону ближайшего официанта. На перерез ему двинулся Мариуш Мазовецкий.
— Спасибо, Ваше Величество, всё очень достойно, — со светской улыбкой ответила Лиза, проводив взглядом Шонурова-старшего. — Я надеюсь, что отношения между Российской императорской фамилией и королевским родом Бурбонов с новым главой достигнут небывалых высот.
— Будет замечательно, если эти отношения станут взаимовыгодными, а не ущемляющими чьих-то интересов, — прагматично заметила королева. — Я надеюсь, что представители императорской фамилии будут учитывать мои пожелания при выстраивании этих самых отношений.
— Несомненно. Со своей стороны я приложу все усилия, но, вы же понимаете, — Лиза бросила на меня короткий взгляд, — отношения зависят от обеих сторон.
— Без сомнения, это так, — важно кивнула Исабель. — Что ж, развлекайтесь. Хорошего вам вечера.
— Лиза, а пойдём, потанцуем, — предложил своей спутнице, когда мы отошли от королевы. — Надо кое-что обсудить.
— О! В этот раз ты меня пригласил на танец! Однако, прогресс! Веди меня, мой герой! — как раз заиграли вступительные аккорды очередного танца.
— Не ехидничай, тебе это не идёт. Лучше поставь защиту от прослушки, как в тот раз.
Мы начали танцевать, и нас окутал силовой пузырь.
— О чём ты хотел поговорить? — лукаво улыбнулась.
— Что это за подкаты с отношениями и небывалыми высотами? Не хочешь объясниться? — я попытался собрать в кучку разбегающиеся мысли — Лиза прильнула ко мне в танце своими волнующими выпуклостями, мешая думать трезво.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, отвечать вопросом на вопрос тебе не идёт.
— Ну, хорошо, — чуть отстранилась и со вздохом принялась объяснять, как маленькому. — Вся политика
состоит из сдержек, противовесов и взаимности. По-простому, мы — вам, вы — нам. Вот ты хочешь, чтобы мы вернули активы Лопухиной, а это, между прочим, миллиарды золотых рублей. Или, например, алмазы. Урсула намёками пытается узнать, о каких подпольных объёмах может идти речь, а Констанция прямо спрашивает, на сколько мы через тебя сможем увеличить поставки. А это тоже миллиарды евро. О миллионах — это не их уровень. На этом фоне сущей мелочью выглядит вопрос с омолаживающими кремами, которые мануфактура Шонуровых перестала выпускать. Что ты теперь скажешь о небывалых высотах? Не хочешь объясниться, как российский подданный торгует российскими алмазами, а мы ни сном, ни духом?— Алмазы не российские, — ответил, держа невозмутимую морду. Блин! Всплыли те самые вопросы, которые, я надеялся, никогда не дойдут до Романовых.
— Не уверена. Да, у нас официально не добываются розовые силовые алмазы, один из которых я купила, и которые ты поставлял польской короне. Я об источнике их происхождения и использовании нашего имени для твоих сомнительных сделок. В твоих интересах всё объяснить, — она не давила и говорила спокойно, но за этим спокойствием таилась сила, которую не стоит игнорировать.
— Хорошо, я подумаю и дам тебе ответ. Завтра. О кремах… Даже не знаю. Может, возобновим производство, может нет. Но это точно уже будет не в Питере. Нет доверия государевым людям, которые то арестуют мануфактуру, то отдают её обратно и требуют выдать крема на гора. А как производить, когда мастеровые разбежались? В общем, для меня это сейчас неактуально и, ты правильно заметила, сущая малость.
— Тем не менее, императрица требует возобновления поставок «Королевского Женьшеня» ко двору и считает этот вопрос одним из ключевых.
— Ну, требовать она может у тех самых дознавателей, что выбивали у меня признание в покушении на Канцлера.
— Да к чёрту! — она вдруг обвила мою шею руками и крепко поцеловала. Оторвалась и горячо зашептала: — Я же тебе сказала, ты — мой герой, спас меня! Ярик, ты можешь больше не скрываться. Я знаю, что ты дал обет безбрачия из-за меня! Ты мне тоже сразу понравился. Если бы я знала, что ты в меня влюбился, эта встреча была бы раньше! — произнесла с жаром, а я почувствовал исходящие от неё эмоции предвкушения и возбуждения. Бляяя, этого мне ещё не хватало! Как знал, не надо было всем подряд про обет.
— Эммм, сразу понравился?
— Конечно! Независимый, бунтарь, красавчик. Не верил, не боялся, не просил. С самых низов, всего добивался сам. Ты знаешь, что девушкам такие нравятся?
— Обычно девушкам нравятся богатенькие мажоры, а это не про меня.
— Мажоры нравятся молоденьким дурочкам, которые ничего ещё не видели. А повидавшим всякого женщинам нужен мужчина не слабее, чем она. Я читала стенограмму твоего допроса менталисткой. Жаль, что не сразу обратила на него внимание. Точнее, ознакомилась, но не приняла на веру. А ведь ты тогда уже признался, что являешься архимагом! И тогда всё сходится: и твоя Сила, когда я не смогла прочесть твои мысли, и твой Гнев, присущий императорским родам, и сломанный малый анализатор… а тот бой с английской боевой звездой, где ты их порвал голыми руками?!? — Лизавета к концу речи распалилась, а я ощутил усиливающееся возбуждение, исходящее от женщины. — Тссс, ничего не отвечай. Вижу сомнение в твоих глазах, не хочу, чтобы ты мне врал. Я уважаю чужие тайны, а некоторые вещи не надо произносить вслух…