Эмигранты

— Помнишь, у меня соседи были, Масловы? Так это их сын. Выразил желание сопровождать меня в этой авантюре.

— Будем знакомы, — мой друг протянул руку подошедшему Виктору, — меня зовут Илья Антонович Баринов. Но чего мы тут мокнем? Пошли в мою резиденцию! С вашим сараем ничего не случится, он уже под охраной.

— Пошли? — усмехнулся я. — Сколько до нее километров? И сколько дней я буду туда ковылять, если не окочурюсь по дороге?

— Километра три, — смутился Илья, — это я недодумал. Тогда подожди, я сейчас скажу, чтобы принесли носилки.

— Друг мой, вы тут совсем одичали в своем незнамо каком мохнатом веке? На всякий случай уточняю, что вон тот красно-черный механизм есть самобеглая коляска системы «трицикл» и она может передвигаться, не будучи запряженной лошадью или еще каким-нибудь животным. Витя, заводи движок. Молодец, вот что значит практика! Илья, вытряхни из кузова все, что там лежит, и полезай туда. Виктор, дай руку и помоги влезть. Все, спасибо, можешь тоже грузиться в кузов. Уселись? Илья, говори, куда рулить, и поехали.

~~~

Трицикл легко катился по мокрой траве на своих широких дутиках, а я старался по возможности прикладывать поменьше усилий для управления им. Если умеешь, это нетрудно. Дело в том, что при виде Ильи меня охватило какое-то иррациональное беспокойство.

Не знаю как другие, а я, дожив до своих лет, давно уже был готов к тому, что мое земное существование может в любой момент прекратиться. Ну помру и помру, причем явно не в отдаленном будущем. Так что теперь — отравлять себе последние дни непрерывными мыслями на эту тему? Но после всего увиденного мне вдруг показалось ужасно обидным отбросить копыта прямо сейчас. Во-первых, это будет невежливо по отношению к хозяину. А во-вторых, только теперь я уверился окончательно, что впереди меня может ждать еще очень солидный кусок активной жизни. И поэтому старался по возможности не напрягаться, не волноваться и так далее.

~~~

Резиденция Ильи оказалась двухэтажным домом внутри ограды в виде частокола. Друг помог мне слезть с трицикла и под ручку препроводил в свой, как он выразился, малый кабинет.

— Самому начать рассказывать или ты будешь задавать вопросы? — поинтересовался он, садясь напротив меня.

— Давай я помаленьку начну, а ты потом дорасскажешь остальное. Когда это начнется? — Я потыкал пальцем в его сторону.

— Уже началось. Ты, кстати, повышенного аппетита не чувствуешь? Но пока ешь осторожно. Все-таки ты еще не молод, начнешь лопать все подряд — на понос изойдешь, это я тебе говорю на основании своего опыта. Где-то с месяц придется осторожничать, а потом желудок и прочие кишки придут в норму. Но главное — та крыса, которую я взял с собой, прожила здесь пять лет. Притом что в момент переноса ей уже было полтора. Так что рассчитывай лет на сто вдобавок к твоим имеющимся, сильно не ошибешься.

— Ох, — мечтательно вздохнул я, — тогда начнем с самого начала. Где мы и когда мы?

— Мы на острове Чатем. У нас тут сейчас утро двенадцатого мая одна тысяча шестьсот девяносто первого года.

В процессе подготовки я довольно внимательно изучил карту Огненной Земли, и что-то мне никакой остров Чатем на память не приходил. Хотя их там много, да и называться он мог в разные времена по-разному.

— Этот остров находится примерно в семистах километрах на восток от Новой Зеландии, — продолжил тем временем Илья.

— Не понял, тут что, какая-то другая география? До противоположной Байкалу точки черт знает сколько!

— География та же самая. Просто в момент моего появления тут имел место шторм. И еще ночь, как будто одного шторма мало. Кстати, спасибо, лодка у тебя получилась отличная. Так вот, ночью мне было не до навигации. А к полудню шторм чуть утих, и я смог определить, что меня гонит на запад. Плыть против ветра на моторе я даже не пытался — и так ясно, что просто зря сожгу бензин. Так что поплыл я, куда ветер дует, тем более что окрестности Австралии я тоже рассматривал как возможное место для жительства. В общем, путешествие заняло без двух дней два месяца, и в конце концов я оказался тут.

— Аборигены скушать не пытались, как Кука?

— Вот с ними мне повезло. Тут живут мориори, беглецы с Новой Зеландии. Там их сильно притесняли и к тому же периодически ели, так что в конце концов они не выдержали и наобум подались в океан. Племя мирное, у них в религии даже было что-то вроде запрета на убийство, но вообще-то шаманы тут особым влиянием не пользовались. В общем, жили они на этом острове голодно и бедно, потому как, кроме рыбной ловли и собирательства, никаких способов добычи пропитания не знали. Кстати, когда я понял, что мое плавание затягивается, я прямо в море зарядил твой инкубатор и включил его. Пять цыплят дожили до берега.

Ага, припомнил я, действительно, в числе багажа был и небольшой термостат с питанием от аккумуляторов, которые подзаряжались динамкой с винтом, использующим движение лодки. Значит, не обманула меня бабка в Листвянке, сказав, что яйца свежайшие, вот только-только из-под несушки.

— А потом выяснилось, — продолжил Илья, — что у мориори была какая-то легенда насчет того, что, когда все станет совсем плохо, на небесной лодке приплывет посланец богов и поможет. Почему-то они посчитали меня таковым. Хотя лодка действительно, если ты помнишь, была синяя, а паруса с голубыми полосами.

Ну да, подумал я, жить захочешь — так и красный водный велосипед признаешь за небесную лодку, а уж синий ботик с бело-голубыми парусами и подавно. Хотя если так, то чем считается только что появившийся сарай — небесным дворцом? Да и наш с Виктором статус вызывает определенный интерес.

— Вы тоже посланцы богов, как и я, — пояснил Илья, — точнее, одного бога, которого зовут Ио, он там на небе главный. Мы хоть и посланцы, но люди, пусть и немного отличаемся от местных.

— И сколько народу тут сейчас обитает? — поинтересовался я.

— Когда я только появился, их было меньше двух тысяч. А сейчас — чуть больше шести, из них три с половиной тысячи взрослых, то есть которым больше четырнадцати лет. Кстати, почти вся молодежь тут худо-бедно, но говорит по-русски. А некоторые так и вовсе ничего, даже песни поют.

Я не стал спрашивать, какие именно, ибо Илья всю свою сознательную жизнь из песен признавал исключительно частушки.

Вот так и началась наша с Виктором новая жизнь в семнадцатом веке. Квартировали мы пока у Ильи: его дом был достаточно просторным.

Первая неделя запомнилась мне как время черных страданий. Казалось бы, в моем возрасте можно не удивляться тому, что у тебя постоянно что-то болит, но в том-то и дело, что раньше оно болело привычно. А тут вдруг ни с того ни с сего начинало ломить какие-то кости, про наличие которых в своем организме я и не подозревал! Кроме того, постоянно чесалось все тело, и не только снаружи, но иногда даже и изнутри. Наконец, все время просто зверски хотелось жрать. Как-то раз я не выдержал и пошел на поводу у исходящего голодом организма, но кончилось это именно так, как предупреждал Илья. Да уж, как подумаешь, что ему пришлось перенести нечто подобное на утлой лодочке посреди океана…