Эмиль. Теперь ты принадлежишь мне!

— А мне? — решаю зайти с другой стороны. — Мне доверяешь?

— Это запрещенный прием, — улыбается пересохшими губами.

— Простой вопрос, — жму плечами, беру его за руку.

Малику передергивает от увиденного, а я манипулирую сводным, чтобы уговорить на первоначальное лечение. Не хочу, чтобы ему стало хуже из-за глупого и неуместного упрямства. Эмиль хоть и редкостный говнюк, но живой человек.

— Сашка, — хрипит он севшим голосом и перехватывает мои пальцы ладонью. — ты же меня ненавидишь. Радоваться должна, что мне хреново. Свободы я все равно тебе не дам… не могу, — целует мои пальцы. — потому что ты слишком глубоко, — стучит кулаком в грудь. — Вот здесь.

— Может вы потом будете выяснять отношения? — встревает врач. — У нас еще вызовы!

— Да колите уже вашу отраву, — рычит Эмиль, не отпуская мою руку.

Нервный от такого капризного пациента врач с удовольствием отрывается, всадив болезненный укол Эмилю в бедро.

— Минут через десять температура начнет падать, он уснет, — обращается ко мне доктор, как к самому адекватному члену этой семейки. — как проснется, дать обычный парацетамол и обильное теплое питье. Можно растворить чайную ложку меда в воде, он смягчит раздраженное горло. Уколы делать умеете?

— Нет.

— Я умею, — вклинивается Малика.

Врач расписывает для нее рецепт и поясняет:

— Это на случай, если опять выше тридцати девяти поднимется. Дальше лечение вам назначит участковый врач, мы передадим информацию.

Малика ушла провожать врачей, а я думаю, как бы намекнуть Эмилю, что лечиться он может и в своей комнате, на своей кровати. Где я спать то сегодня буду?

Пока я подбирала слова, подействовал укол. Упрямец из последних сил борется со сном, но глаза все равно закрываются.

— Эмиль, давай я тебе помогу, и ты пойдешь к себе, — решаюсь просить.

— Ты хочешь отдать меня на растерзание Малике? — отвечает сонно. — Беспомощного, слабого… — хитро улыбается.

— Она твоя жена! — злюсь на него.

— Формально… — отключается.

Супер! Я сегодня сплю на полу.

Как будто мне должно стать легче от его этого «Формально». Малика — ЖЕНА! А уже их взаимоотношения — их личное дело. Но его признание так ярко отзывается внутри чем-то новым и необычным. Разрешаю себе немного поразглядывать красивого мужчину. Эмиля даже болезнь не портит. Наоборот, она придает ему уязвимости, показывает, что он обычный.

Подползла на коленках ближе к кровати. Осторожно убрала влажные прядки темных волос с лица, промокнула капельки пота полотенцем. У него ресницы такие длинные… дух захватывает. Машинально коснулась пальцами своих губ…

«О чем я опять думаю? Кыш от него!» — отругав себя очень вовремя отползла к стене. Малика вернулась.

— Не комната, а проходной двор, — вздохнула я.

Да, цепляю! Бесит она меня потому что. Вошла без стука. Я теперь тоже здесь живу между прочим и имею право хоть на какое-то личное пространство. Ладно, Эмиль. Его выгнать сейчас не получится. Но она то какого черта здесь шастает?

— Выйди, пожалуйста, — устало прошу брюнетку. — Он спит и скорее всего это до утра. Я очень устала, — поднялась, стянула вторую подушку с кровати, бросила ее на пол. Одеяло оставила Эмилю, прикрыв его до пояса. Себе забрала покрывало.

— А я тебя недооценила, — с презрением выплевывает Малика.

— Мне сейчас все равно, — подтягиваю к себе лампу, шнура хватает, чтобы не светило в глаза Эмилю, а мне не было темно. — Вообще не понимаю, почему ты обвиняешь меня в том, в чем должна сама разобраться с мужем. Он больной захотел остаться здесь, а не с тобой. Наверное, после такого стоит задуматься над вашими отношениями. Только я очень прошу, делайте это без меня! — открыла книгу на моменте, где остановилась, и всем своим видом показала Малике, что разговор закончен, разборок не будет.

Я перестала обращать внимание на нее. Ушла с головой в чтение.

Так и уснула с книгой, а проснулась от тихого тяжелого стона с кровати. Не сразу сообразила, что происходит. Потом вспомнила, что у меня тут больной Эмиль.

Подошла к нему. Горячий опять…

Нашла градусник на подоконнике, приподняла его руку, поставила и прижала своей, чтобы не уронил.

— Дай воды, — просит мужчина.

— Потерпи минутку, — прошу, прислушиваясь к термометру. Запищал. — Тридцать восемь и девять, — сообщаю печальную цифру. — Сейчас дам таблетки, заодно и попьешь.

— Почему ты на полу? — измученно смотрит на мою импровизированную кровать.

— Не с тобой же мне спать, — улыбаюсь, вкладываю ему в рот большую белую таблетку, помогаю удержать стакан с водой.

— Я сейчас не опасен, — выпив лекарство опускает голову обратно на подушку. Она мокрая от пота. Забираю, подкладываю свою сухую. — Ммм… как она пахнет, — Эмиль остается собой.

— Ты невыносим! Знаешь? — сажусь у стены.

— Малика не доставала? — пропускает моё возмущение мимо ушей.

— Поговори с женой. Эмиль, я не хочу касаться ваших разборок. Это ваше личное дело, понимаешь? Вот даже сейчас ненормально то, что ты сделал.

— Прогонишь? — напрягается.

— Надо бы… Что ты там говорил про мою мать и спальню? — припоминаю ему вчерашний разговор.

— Сейчас все испорчу, — грустно улыбается. — Света подписала брачный договор с моим отцом. В нем есть целый раздел, очень грамотно прописанный нашим юристом. Если коротко, — он тянется к стакану, делает пару маленьких глотков и снова падает на подушку. — то я исполняю ее желание, а она оставляет тебя мне. Желанием стали дом и тачка. За них тебя и продали.

— Охренеть… — хлопаю ресницами в полнейшем ауте. Я не матерюсь, но сейчас очень хочется! — Выходит ты меня просто купил у нее?

— Не я. Мой отец купил тебя у Светы для меня. Предсмертный подарок.

— Я подарок?! — эхом повторяю за ним.

— Угу. И знаешь что самое удивительное? — в шоке мотаю головой. — Отец не ошибся! Дениз Альзаро вообще редко промахивался с решениями, вот и здесь он попал в точку. Ты для меня самый настоящий подарок, Сашка. Самый лучший подарок! А еще…

— Это еще не все?! — перебиваю, подскакивая на ноги.

— Я хочу, чтобы ты родила мне сына — наследника Альзаро.

— Ты ненормальный! — кричу на Эмиля.

— Сказал же, что сейчас все испорчу, — вздыхает сводный. — Ты сама просила рассказать, — напоминает. — Я максимально честен с тобой.

— Ты купил меня как вещь! — не слушаю его.

— Не я! — рычит в ответ, садится на кровати.

— Сына тебе родить? Уходи, Эмиль! Поднимай свою больную задницу и вали к жене! Не смей больше приближаться ко мне!

Продали… Подарили… в голове все это никак не укладывается.