Эмили из Молодого Месяца. Восхождение

— Пожалуйста, заходите и присаживайтесь, — сказала мисс Ройал. Она ввела Эмили в гостиную и, указав ей взмахом руки на удобное кресло, сама села на жесткий чиппендейловский[124] стул с суровой прямой спинкой. Эмили, которая всегда была очень впечатлительна, а в этот раз особенно, сразу почувствовала нечто зловещее в том, какой стул выбрала для себя мисс Ройал. Почему она не опустилась в располагающие к дружеской беседе бархатные глубины большого «морриса»[125]? Но нет, она предпочла жесткий стул и сидела на нем, величественная и надменная, не обращая ни малейшего внимания на ужасные грязные пятна на ее красивом платье. Чу-Чин вскочил на большой, обитый плюшем диван и, рассевшись на нем, дерзко поглядывал то на Эмили, то на мисс Ройал, словно получал большое удовольствие от происходящего. Было совершенно ясно: что-то, как и предсказывала миссис Ройал, «раздражило» мисс Ройал, и сердце у Эмили так и упало, точно свинцовое.

— Э-э... прекрасная погода, — неуверенно произнесла она. Без сомнения, это было невероятно глупое начало разговора, но она должна была сказать хоть что-нибудь, раз уж мисс Ройал не желала ничего сказать ей. Полное молчание было слишком ужасным.

— Совершенно замечательная, — согласилась мисс Ройал, глядя при этом не на Эмили, но на Чу-Чина, хлопавшего мокрым хвостом по красивой шелковой, обшитой кружевом подушке миссис Ройал. Эмили чувствовала, что ненавидит Чу-Чина. Было большим облегчением возненавидеть его, так как она все еще не смела питать неприязни к его хозяйке. Но в ту минуту ей очень хотелось оказаться за тысячу миль от Ашбурна. Ох, если бы только этот маленький пакет не лежал у нее на коленях! Было совершенно очевидно, что в нем ее рукописи. Но она ни за что не осмелится показать хотя бы один из своих рассказов мисс Ройал. Неужели эта оскорбленная гордая императрица действительно была автором того доброго, дружеского письма? Поверить в такое было совершенно невозможно. Должно быть все это продолжение ночного кошмара. Да-да, страшный сон, снившийся ей накануне, продолжался — и становился еще страшнее! Она чувствовал себя незрелой, невежественной, неотесанной, непривлекательной... и молодой! Ох, до ужаса молодой!

Так проходили минута за минутой — быть может, их прошло и не так уж много, но они казались Эмили не минутами, а часами. Во рту у нее пересохло, ум был словно парализован. Она не могла придумать ни одной фразы, которая позволила бы начать разговор. У нее мелькнуло ужасное подозрение, что уже после того, как было написано то дружеское письмо, до мисс Ройал дошли слухи о «ночной оргии» в старом доме Джона Шоу, и следствием этого стала резкая перемена в ее отношении к Эмили.

Несчастная Эмили беспокойно заерзала на стуле, и маленький пакет с рукописями соскользнул с ее коленей на пол. Эмили наклонилась, чтобы поднять его, но в этот самый миг Чу-Чин прыгнул к ней с дивана. Своими грязными лапами он вцепился в букетик фиалок, свисавший со шляпы Эмили, и оторвал его. Эмили снова уронила пакет и схватилась за шляпу. Чу-Чин оставил в покое фиалки и набросился на пакет. Затем, зажав рукописи в зубах, он метнулся в открытую стеклянную дверь, ведущую в сад.

«Ох, если бы я могла начать рвать на себе волосы, мне стало бы легче!» — страстно воскликнула Эмили про себя.

Этот ненавистный чау-чау унес ее последний, наилучший рассказ и великолепнейшую подборку стихотворений. Неизвестно, что он будет с ними делать. Она предполагала, что больше их никогда не увидит. Зато теперь, к счастью, перед ней не стоял вопрос о том, стоит ли показывать их мисс Ройал.

Эмили уже не волновало, в плохом настроении мисс Ройал или нет. Она больше не хотела понравиться ей... этой женщине, которая позволяет своему псу так вести себя по отношению к гостье и даже не сделает ему выговор! Нет, ее, кажется, даже веселят его проказы. Эмили отлично заметила легкую улыбку, на миг сменившую высокомерное выражение на лице мисс Ройал, когда та смотрела на разбросанные по полу смятые фиалки.

Эмили вдруг вспомнилась история об отце Высокомерного Джона, которую она от кого-то слышала. Он имел обыкновение говорить своей жене: «Когда люди хотят унизить тебя, Бриджет, приподними верхнюю губу, Бриджет, приподними губу».

Эмили приподняла губу.

— Очень игривый песик, — заметила она язвительным тоном.

— Очень, — спокойно согласилась мисс Ройал.

— Вам не кажется, что, если бы к нему относились построже, это пошло бы ему на пользу? — спросила Эмили.

— Нет, не кажется, — отвечала мисс Ройал задумчиво.

В этот момент Чу-Чин вернулся, запрыгал по комнате, взмахом хвоста свалил с низенькой скамеечки маленькую стеклянную вазу, понюхал ее осколки, затем снова вскочил на диван и уселся там поудобнее, тяжело дыша и всем своим видом говоря: «До чего же я хороший песик!»

Эмили, подняв с пола свою записную книжку и карандаш, сказала:

— Мистер Тауэрз прислал меня, чтобы я взяла у вас интервью.

— Я так и поняла, — кивнула мисс Ройал, не сводя глаз со своего обожаемого чау-чау.

Эмили:Вы позволите мне побеспокоить вас несколькими вопросами?

Мисс Ройал, с преувеличенной любезностью:С огромным удовольствием.

(Чу-Чин, немного отдышавшись, спрыгивает с дивана и бросается через полуоткрытые раздвижные двери в столовую.)

Эмили, заглянув в свою записную книжку, равнодушно задает первый попавшийся вопрос:Что вы думаете о результатах предстоящих этой осенью президентских выборов в США?

Мисс Ройал:Совершенно ничего не думаю.

(Эмили, поджав губы записывает в свою книжку: «Она совершенно ничего об этом не думает». Чу-Чин появляется снова, стрелой проносится через гостиную и вылетает в сад, держа в зубах жареную курицу).

Мисс Ройал:Это убегает мой ужин.

Эмили, отмечая галочками первые вопросы:Существует ли вероятность того, что Конгресс Соединенных Штатов благосклонно отнесется к недавним предложениям канадского правительства о сотрудничестве?

Мисс Ройал:А канадское правительство делает какие-то предложения о сотрудничестве? Я ничего о них не слышала.

( Эмили записывает: «Она ничего о них не слышала». Мисс Ройал поправляет пенсне).

Эмили про себя:«С такими носом и подбородком ты будешь вылитой ведьмой, когда состаришься». Вслух: «Вы придерживаетесь мнения, что время исторического романа прошло?»

Мисс Ройал, вяло:«Я всегда оставляю мои мнения дома, когда уезжаю в отпуск.»

(«Она всегда оставляет свои мнения дома, когда уезжает в отпуск», — записывает Эмили, с гневом в душе думая при этом, как было бы приятно написать совершенно искренний отчет об этой встрече — как жаль, что мистер Тауэрз ни за что его не напечатает! Затем она утешает себя воспоминанием о том, что у нее есть совершенно чистая «книжка от Джимми» и злорадствует, предвкушая строки, которые запишет в эту книжку предстоящим вечером. Снова появляется Чу-Чин. Эмили удивлена: неужели он мог съесть курицу за такое короткое время? Чу-Чин, явно испытывая потребность в каком-нибудь десерте, хватает зубами одну из вязаных салфеточек миссис Ройал и лезет под пианино, где принимается с восторгом ее жевать.)

Мисс Ройал, с жаром: Милыйпесик!

Эмили, осененная неожиданной идеей:Что вы думаете о собаках породы чау-чау?

Мисс Ройал:Самые восхитительные существа на свете.

Эмили про себя:« Одномнение ты все-таки взяла с собой и в отпуск». Обращаясь к мисс Ройал: Яот них не в восторге.

Мисс Ройал, с ледяной улыбкой:В том, что касается собак, ваши вкусы, должно быть, разительно отличаются от моих.

Эмили про себя:«Как мне хотелось бы, чтобы на моем месте была Илзи! Уж она нашла бы, как тебя обозвать!»

(Мимо раскрытой двери степенно проходит большая серая кошка. Чу-Чин выскакивает из-под пианино, проносится между ножками высокой подставки для цветов и преследует бросившуюся наутек кошку. Цветочная подставка с грохотом падает на пол, и в следующий миг великолепная королевская бегония миссис Ройал уже лежит, смятая, в куче земли и битого фаянса.)

Мисс Ройал, без особого сочувствия:Бедная тетя Анджела! У нее разорвется сердце.