Эмиссар чёрной Армады

– Это я, господа, - оставалось подать мне голос из утла.

– Что?! Этотземляшка? Чинуша из ОССН? Он - эксперт?
– распахнул удивленно глаза Макловски.
– Так какого дьявола?!
– начал он реветь уже на меня.

Я скривился, заложив ладонью ухо.

– Очень громко, Макловски… Гордон, арестуйте его.

– А… - Макловски открыл рот.

– Заместитель шефа Главной Администрации Раймон Макловски проходит у нас как один из представителей корумпированной верхушки, - пояснил я.
– Арестуйте.

Парфентьев вызвал сержанта, и тот увел потерявшего дар речи Макловски.

– Теперь с вами, - я посмотрел на адвоката.

Компьютер, забитый казусами, правовыми актами и житейско-уголовными хитростями - вот что представляла из себя голова Уденмаца. И этот компьютер, просчитывая сейчас все варианты, никак не мог выбрать более-менее достойный.

– Мне хотелось бы знать причины ареста моих подзащитных, - он положил на стол бумажку. Последняя фамилия на ней была под номером восемьдесят пять.

– Из газет узнаете, - отмахнулся я.
– Деятельность адвокатуры тоже временно приостанавливается.

– Вы очень жестко взялись. Вы хоть представляете, что за собой может повлечь арест без должных оснований такого человека, как Тон Ван Донг.

– Еще бы.

– Общественные волнения, разбирательства в высших инстанциях…

– Негодование в средствах массовой информации. Неужели вы думаете, что мы что-то не просчитали? В общем, господин адвокат, если вы понадобитесь, я вас сам достану.

– Признателен, - вежливо улыбнулся он, обнажив хищные острые зубы.

– Достану хоть из-под земли, - закончил я. Тут компьютер в его голове явно забуксовал. Такие программы были не предусмотрены.

– До свиданья, - я указал ему глазами на дверь.

– И все-таки - подумайте… Адвокат удалился.

– Много лет мечтал послать к чертовой матери Уденмаца и засунуть в камеру Макловски. Сегодня определенно счастливый день, - потер руки Парфентьев.

– Как там, интересно, Донг? Его откачали?

Во время задержания Донгу стало совсем худо, и допрос его пришлось отложить.

Я запросил полицейский госпиталь. Оказалось, что Донг в полном порядке.

– Пойду перекинусь парой слов с китайцем, - сказал я, поднимаясь с кресла.

– Ты думаешь, он будет с тобой разговаривать?
– хмыкнул Парфентьев.

– Мы найдем общий язык.

***

Донг пришел в себя. Забарахлило сердце. Стационарный “Гиппократ” поставил его на ноги. Просмотрев карту здоровья, я решил, что вполне могу переговорить с “герцогом” “Молочных братьев”.

Выдержке Донга можно было позавидовать Он не из тех людей, которые ноют и валятся на спину от первого удара.

На нижнем ярусе полицейского госпиталя имелись помещения, предназначенные на тот случай, если вдруг срочно понадобиться побеседовать с кем-нибудь из пациентов. А среди пациентов числились не только сотрудники полиции. Специальный корпус госпиталя являлся фактически тюремной больницей.

Я жестом пригласил Донга расположиться в кресле, отпустил охранников, чувствовавших себя не в своей тарелке - не каждый день таскаешь по тюремным коридорам того, кто относится к одним из реальных хозяев планеты,

– Я Тон Ван Донг, - заискивающе улыбнулся он, сложив руки и слегка поклонившись, не вставая с кресла.
– Председатель совета директоров корпорации “Золотой век”, председатель благотворительного общества, член муниципального собрания Олимпик-полиса. Могу я рассчитывать на ответную любезность. Кто вы?

– Эксперт по чрезвычайным ситуациям Координационного Полицейского Совета.

– Это вы представились гвоздем в заднице?

– Точно так. Грубо, но по существу.

– Слишком грубо. Могу я узнать, кому обязан пребыванием здесь?

– Можете.

Я объяснил ему и насчет чрезвычайного положения. И насчет предъявляемых лично Донгу обвинений. И зачел скудный перечень имеющихся у него на время чрезвычайного положения прав, и гораздо более длинный перечень прав моих.

– Что я слышу?
– всплеснул руками Донг.
– Вы инкриминируете мне деяния двадцатилетней давности, по которым судом была установлена моя невиновность. А еще - совершенно бездоказательные наветы о руководстве какой-то преступной организацией.

– Доказательств будет более чем достаточно. Но не об этом хотелось бы поговорить. Новый наркотик. Где “голубика”?

Шестернев обшарил все накрытые нами объекты, но не нашел и следа “голубики”, а она нам была ох как нужна. Ведь из-за нее все и было затеяно. Наркотики? Вы меня с кем-то спутали. Моя профессия - добыча редкоземельных металлов. Моя корпорация занята этим.

– Вообще-то вам лучше быть откровеннее.

– Чем же лучше?
– вопросительно посмотрел на меня Донг, - Мы двое умных и воспитанных людей. Мы вполне можем оценить доводы друг друга и без излишних нервных затрат принять взаимоприемлемое решение. И без излишней крови, которая в этих играх стоит на кону.

Донг рассчитывал торговаться. Он уже привычно просчитывал варианты, прикидывал, чем молено пожертвовать, на какие позиции отойти, а где оставаться непоколебимым.

– Донг, угрозы, дипломатия, торговля - это скучно и банально. Не тратьте сил, - я встал и навис над ним.
– Мне нужна правда, китаец. Даже если ты начнешь говорить, то будешь безбожно врать. Или что-то утаишь. Так не годится. Я выверну тебя наизнанку.

– О чем вы?

– Альфа-пеномазин.

Тут-то Донг и начал терять самообладание.

– Ты не смеешь, полицейский! Есть неписаные правила, которые не нарушают. Мир потонет в хаосе.

– А заварушка - не хаос?

– Она следствие нарушения вами неписаных законов. Мы жили спокойно. Зачем вы начали лить кровь?

– Донг, ты попал в очень большую неприятность. Тебе не надо было связываться с “голубикой”.

– Хорошо, я отдам ее вам… Я только хмыкнул.

– Слушай, коп, пеномазин тебе не поможет. Ты ничего не выудишь из меня. Ты должен знать, что действие его ограничено.