Эмма. Любовь и дружба. Замок Лесли

Глава II

Мистер Уэстон родился в Хайбери и происходил из уважаемой семьи, последние два-три поколения которой постепенно обзавелись имуществом и вошли в аристократический круг. Он получил хорошее образование, но, рано унаследовав скромное состояние, обыденными делами, в отличие от своих братьев, заниматься не пожелал. Обладая живым, бодрым умом и по-светски активным нравом, он поступил на службу в сформированную в ту пору милицию графства.

Капитан Уэстон был всеобщим любимцем, а потому, когда обстоятельства военной жизни свели его с мисс Черчилль из знатного йоркширского семейства и мисс Черчилль влюбилась в него, никто и не удивился, за исключением ее брата с женою. Они капитана Уэстона никогда не видели, но чрезвычайно гордились своим важным положением, которое подобный брак мог лишь оскорбить.

Однако мисс Черчилль, будучи совершеннолетней и полноправной распорядительницей личного состояния, хоть и довольно скромного по сравнению с родовыми богатствами семьи, настояла на своем, и брак состоялся, к чрезмерному унижению мистера и миссис Черчилль. Они разорвали с ней все связи, соблюдая лишь внешние приличия. Союз этот был не самым удачным и не принес особенного счастья. Повезло больше миссис Уэстон, ведь супруг ее, вследствие своего мягкого характера и доброго сердца, был вечно благодарен за ее любовь; у миссис Уэстон же характер был не из лучших. Ей хватило духу пойти против воли брата, однако от сожалений по поводу его беспричинного гнева она удержаться не могла. К тому же хоть и жили Уэстоны на широкую ногу, но все же с роскошью дома Черчиллей сравниться это не могло. Мужа она любила, однако мечтала быть и женой капитана Уэстона, и мисс Черчилль из имения Анском.

Все, а особенно Черчилли, полагали, что капитану Уэстону невероятно повезло составить такую партию, однако же на деле все сложилось иначе: за время семейной жизни состояние его заметно уменьшилось, через три года миссис Уэстон умерла, а капитан остался с ребенком на руках. Впрочем, от расходов по содержанию сына он вскоре был избавлен. И появление мальчика, и продолжительная болезнь его матери способствовали примирению с мистером и миссис Черчилль; а поскольку ни своих детей, ни других юных родственников, нуждающихся в заботе, у тех не было, то вскоре после смерти миссис Уэстон чета предложила принять на себя все заботы о племяннике Фрэнке. Справедливо предположить, что овдовевший отец некоторое время колебался и испытывал угрызения совести, однако, поразмыслив, все же отдал сына на попечение в заботливую и богатую семью Черчиллей – теперь ему оставалось тревожиться лишь о собственном благополучии и процветании.

Капитан Уэстон решил полностью переменить свою жизнь. Он ушел в отставку и занялся торговлей. Его братья уже преуспели на этом поприще в Лондоне, что немало помогло ему в начинаниях. Забот было как раз в меру. Большую часть досуга мистер Уэстон проводил в своем небольшом домике в Хайбери, и так и прожил он безбедно следующие восемнадцать-двадцать лет, за полезным занятием и в приятном обществе. За это время он поправил состояние настолько, что смог приобрести небольшое имение рядом с Хайбери, жениться на бесприданнице вроде мисс Тейлор и жить согласно велениям своей дружелюбной и общительной натуры.

О женитьбе он подумывал уже некоторое время, но пылкость молодости успела в нем остыть, и потому привязанность к мисс Тейлор не поколебала планов купить прежде Рэндаллс – об этом думал он уже не первый год. Мистер Уэстон упрямо шел к своим целям, пока не достиг каждой из них. Он поправил состояние, купил дом и женился; теперь его ждал новый период жизни, обещавший невиданное дотоле счастье. Не сказать, чтобы капитан был несчастлив до этого – даже в первом браке особый склад характера уберег его от сожалений; однако же второму браку суждено было показать, как прекрасно жить с женщиной рассудительной и поистине добродушной, как приятно выбирать, а не быть выбранным, получать благодарность, а не чувствовать ее.

Поступать он мог как ему пожелается, ведь от него никто не зависел: из Фрэнка растили не просто негласного преемника – он, можно сказать, был Черчиллями усыновлен, и по совершеннолетии ему предстояло взять их фамилию. Посему представлялось крайне маловероятным, что Фрэнку когда-либо понадобится денежная помощь отца. Насчет сына и его безбедного будущего у мистера Уэстона не было никаких опасений. Миссис Черчилль была женщиной своенравной, а мистер Черчилль полностью подчинялся воле супруги; однако мистеру Уэстону трудно было вообразить, чтобы из какой-либо прихоти она причинила вред человеку столь для нее дорогому, и, как полагал мистер Уэстон, дорогому заслуженно. Он каждый год виделся с сыном в Лондоне и гордился, что тот вырос столь прекрасным молодым человеком, а его нежные рассказы о Фрэнке заставляли гордиться и весь Хайбери. Поскольку принимался он там за своего, то и все его заслуги и будущая судьба также становились заботой всеобщей.

Мистер Фрэнк Черчилль стал для Хайбери сродни предмету гордости, и все сгорали от желания увидеть его, однако ж любопытство это было, как видно, невзаимным, ведь сам он в Хайбери ни разу не появлялся. Не раз поговаривали о его приезде, но в гости к отцу он так и не собрался.

Теперь же, когда мистер Уэстон женился, все сходились на том, что его сын просто обязан оказать должное внимание и нанести визит. Жители Хайбери твердили об этом в один голос, будь то миссис и мисс Бейтс в гостях у миссис Перри или миссис Перри за чаем у миссис и мисс Бейтс. Настало время Фрэнку Черчиллю приехать в Хайбери, и надежда на то окрепла, когда выяснилось, что он отправил свои поздравления новоиспеченной миссис Уэстон. Несколько дней кряду любезное письмо это обсуждалось во время всех утренних визитов.

– Вы, я полагаю, слышали, какое любезное письмо написал мистер Фрэнк Черчилль миссис Уэстон? Мистер Вудхаус его читал и кое-что мне пересказал. И впрямь письмо чудесное! Он говорит, что в жизни такого любезного письма не видывал!

Письмо и вправду имело для миссис Уэстон большое значение. Она и без того составила о молодом человеке весьма благосклонное мнение, а такое проявление внимания лишний раз подтверждало его добрые намерения и в самом приятном смысле дополняло многочисленные пожелания и поздравления со свадьбой. Миссис Уэстон чувствовала себя счастливейшей женщиной на свете, и опыт лет подсказывал ей, что так же думали и все вокруг. Счастье ее омрачало лишь расставание с дорогими друзьями, которые ее так сильно любили и которым разлука сия давалась столь трудно.

Она знала, что по ней будут скучать, и не могла без боли в сердце подумать о том, чтобы Эмма лишилась какого-либо удовольствия или хоть на часик заскучала без ее компании. Однако же благодаря своему сильному характеру ее милая Эмма легче справлялась с трудностями, чем справлялось бы большинство девиц на ее месте, здравый смысл и сила духа помогали ей пережить мелкие жизненные трудности и лишения. К тому же все обстоятельства располагали к частым встречам: и добрый нрав мистера Уэстона, и такой близкий путь от Хартфилда до Рэндаллса, как раз подходящий для небольшой прогулки даже в одиночку. Так что и с наступлением холодов они смогут проводить многие вечера вместе.

Миссис Уэстон была бесконечно благодарна судьбе и лишь изредка предавалась сожалениям. Она была не просто довольна, но счастлива, и счастье это казалось таким очевидным, что Эмма, хоть и была хорошо знакома с причудами отца, поражалась, как он по-прежнему всякий раз причитает о «бедняжке мисс Тейлор», уходя из гостей и оставляя ее в тепле и уюте домашнего очага в Рэндаллсе или провожая любящую чету к их собственной карете в Хартфилде. Всякий раз мистер Вудхаус тихо вздыхал и говорил:

– Бедняжка мисс Тейлор! Наверняка ей так хочется остаться.

Но мисс Тейлор было уже не вернуть, а значит, сохранялась и причина ее жалеть; и все же спустя несколько недель мистер Вудхаус смог испытать некоторое облегчение. Соседи наконец перестали докучать ему поздравлениями со столь горестным событием, а свадебный торт, немало его удручавший, был полностью съеден. Сам мистер Вудхаус жирную пищу есть не мог и, по обыкновению, полагал, что беда это общая. Раз что-то вредно для него, следовательно, и для других тоже, а потому он из самых благих побуждений старался жениха и невесту от торта отговорить вовсе. Однако это ни к чему не привело, торт испекли, и тогда уже мистер Вудхаус из тех же побуждений пытался убедить всех гостей не есть его. Он даже взял на себя труд посоветоваться с лекарем – мистером Перри. Мистер Перри был человеком понимающим и благовоспитанным, а его частые визиты немало радовали мистера Вудхауса. Будучи призван к ответу, он не мог не признать, хоть и довольно неохотно, что свадебные торты некоторым – даже, пожалуй, многим – могут навредить, ежели с их поеданием переусердствовать. Заручившись такой поддержкой, мистер Вудхаус надеялся убедить каждого гостя не есть торт, однако все продолжали им лакомиться, и не было душе мистера Вудхауса покоя, пока торт не исчез полностью.