ЭмоБой (Порок Сердца)

— Ты хочешь сказать, что Маргит меня так чудовищно разводит? — ужаснулся Эгор.

— Думаю, да, — сказала Мания. — Она же чудовище. Чего же ей стесняться. К тому же тебе действительно некуда деваться. Этот мир принадлежит ей, и какой бы силой ты ни обладал, она всегда будет сильнее. Ты ей нужен, и она тебя получит. Чем беситься — лучше смириться.

— Отлично. И ты еще называлась моим другом. Ты советуешь мне идти на сделку с Маргит, а сама живешь вопреки всем местным законам…

— Я несчастна и не могу тебе пожелать того же.

— Знаешь что! — Эгор неожиданно распрямился так, что летучие крысы гнева тучкой поднялись от него в небо. — Знаешь, Мания! Иди-ка ты во дворец к своей Королеве и скажи, что фокус не удался.

— Ты про ее фокус?

— Нет, про твой! Ты — жалкая шпионка Маргит! С самого начала таскаешься за мной, как привязанная. Давно надо было тебя послать! Несчастная она! Вали отсюда, пока я из тебя всех бабочек не выпустил!

— Эгор! Ты сошел с ума! Я твой друг и даже больше! Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки!

— Отвяжись ты со своей любовью. Я больше не верю тебе. Уходи. А если увижу, что ты опять увязалась за мной, Мания Преследования, клянусь, я раздавлю тебя, как барбикенских собак!

— Ты делаешь большую ошибку, Эгор, — прошептала Мания в спину удаляющемуся Эмобою. — Нельзя обижать тех, кто тебя любит!

Но Эгор уже не слышал ее. Он опять бежал. Бежал от Мании, Маргит и крыльев за своей спиной и остановился только у первой кровати в Спальном районе.

— Что за ерунда?

На знакомых кроватях не было подушек. Фонари нагло посмеивались розовым светом. Маргит, это ее проделки! Эгор сел на кровать и задумался. Королева начала свою атаку. Ход теперь за ним. Клоун от него сбежал, Манию он выгнал. Эгор остался один, как глаз в его гудящей голове. Можно дождаться утра и уйти через разломы в Реал и потом челночить туда-сюда каждые тридцать семь минут. Радость небольшая. Смотреть на жизнь родных и любимых людей и не принимать в ней никакого участия, просто подсматривать за ними в замочную скважину разломов. Наблюдать, как расцветает Кити, и даже не прикоснуться к ней, видеть, как плачет на кухне мама, вспоминая его, и не подойти к ней, не успокоить? А вдруг у Кити появится новый парень? Конечно появится, у такой-то классной девчонки. И он, Эгор, будет смотреть, как они занимаются любовью, и умирать от злобы и ревности? Классная перспективка. И вообще, скоро у него наверняка вырастут огромные чешуйчато-лохматые крылья, третья пара конечностей и выпуклый глаз-мозаика, а тело распухнет и покроется буйной растительностью. А ведь он мог бы сейчас лететь на папиной «Аудине» к теплому лазурному морю, если б не влюбился в прекрасную эмочку. Хотя нет, Кити здесь ни при чем, ведь Маргит сказала, что это они с Котом уже давно отобрали Егора ей в женихи. Значит, случайностей в его жизни не было. Он — давно выбранная осмысленная жертва. Черт побери! Все спланировано. И его знакомство с Ритой, и то, что она не пошла на «Distemper», а послала с ним Кити, и его встреча с антиэмо у метро — все это дело рук ведьмы Маргит! Нет, ему обязательно нужно срочно попасть в Реал, чтобы убедиться, что с его близкими все в порядке. Эгор вскочил, заметался и только тут понял, что не знает, куда идти. В его памяти четко отпечаталась лишь дорога к дворцу, а вот к разломам он ходил либо с Котом, либо с клоуном и пути не запоминал. Вот дурак! Можно рвануть в барбикенство, но и туда его вела Мания. Может быть, он зря ее прогнал? Да, но можно ведь спросить у эмо-кидов. Они его обожают и обязательно помогут. Эгор бесцельно бродил по Эмотауну в надежде набрести на разлом или хотя бы на местных кукол. Но разломов он не увидел, они надежно прятались за скучной пустынностью розово-черных улиц. А встречавшиеся ему эмо-киды и их заплатанные мишки, еще издалека завидев его, с криком убегали, бесследно исчезая. Полная засада! От безысходности и жалости к себе Эгор не заметил, как заплакал, а ноги сами вынесли его к проклятому кладбищу и уходящему в небо готическому логову Королевы Маргит. Рысью пробежав мимо надгробий, боковым зрением отмечая, как прячутся от него за надгробьями трупозеры, Эгор одним махом перелетел мостик и, не обращая внимания на гвардейцев, как обычно дремлющих по обе стороны входа во дворец, дернул за витиеватую, в виде змеи, ручку огромной двери. Плотно закрытая дверь не поддалась ни на миллиметр. Эгор забарабанил в нее сухими кулаками.

— Маргит! Открывай, дрянь, ты за все ответишь!

— Напрасно шумишь, брат. Королевы здесь нет, — сказал левый гвардеец с железными зубами и татуировкой «DRI» на скошенной лобной кости.

— Как нет? — опешил Эгор.

— Она отошла в мир иной, — грустно повторил железнозубый. Голос у него шел откуда-то из района живота, спрятанного в черной куртке «бомберс», а по черепу без глаз и мимических мышц было не понять, шутит он или нет. — Вернее, отлетела. В мир бабочек на пару дней.

Оба гвардейца забулькали животами, сотрясаясь носорожьими телами. Видимо, они смеялись над Эгором, над тем, какое впечатление произвела их шутка.

— Вы что, издеваетесь надо мной, скелетоны? — обиженно спросил Эгор.

— Нет, что ты, Эмобой. Как можно издеваться над будущим боссом, — сказал правый, в глубине глазниц которого горели глумливые красные огоньки. — Маргит просила передать, что по-прежнему любит тебя, она знала, что ты припол… Извини, забыл, как она сказала.

Нет, эти сонные громилы явно нарывались. И хотя Эгор был ниже любого из них на две головы, в нем скопилось столько злости, что он, не раздумывая, заехал левому ногой в живот, а правому — кулаком в отвисшую челюсть с острыми осколками зубов, вложив в удары всю душевную боль. И тут же пожалел об этом, потому что отбил и руку, и ногу. Завыв от боли, он покатился по земле как заправский футболист, не зная, за что хвататься. Слезы горя смешались со слезами обиды. Он — великий Эмобой, победитель чудовищ, не смог справиться с двумя дуроломами из собственной гвардии…

— Ваше величество, вам не больно?

— Вы не ушиблись, ваше величество? — участливо осклабились над ним ненавистные черепа.

Пересилив боль, Эгор вскочил и одним ударом ноги выбил тяжеленные дворцовые двери. Они, громыхая, улетели внутрь темного зала. Темнота и тишина покинутого дворца как-то сразу успокоили Эмобоя. Он стоял, щурился в темноту и совершенно не знал, что делать дальше.

— Эх, ваше величество, все балуетесь! Детство в заднице играет, а нам теперь новые двери вешать, — посетовал железнозубый.

Эгор, развернувшись, метнул в него свой злобный взгляд, материализовавшийся огненным шаром. Но наглый гвардеец, вместо того чтоб разлететься ко всем чертям, поймал шар, как гандболист мячик, помял его в руках, уменьшив до размера снежка, а потом раздавил огромным ботинком, как хулиган хабарик.

— Ну хватит, ваше величество! Остынь, брат! Мы лучшие воины из мертвых, зачем тебе тягаться с нами? Тем более что мы не враги тебе, брат. Да, мы рабы Маргит, но мы хорошие парни, — сказал железнозубый. — И чтобы доказать это, мы приглашаем тебя выпить. Хлебнуть нашего фирменного винца — «Ностальгии».

— Ха, — сказал Эгор.

— Да-да, — сказал второй, — мы серьезно. Делать тебе все равно больше нечего. Никто, кроме нас, с тобой в Эмомире общаться не будет. Ну, еще, может, Мания, но ты ее вроде отшил, она уже плакалась нам.

— Ну-ка, ну-ка! Что вы про это знаете? — спросил Эгор, радуясь, что постепенно забывает о позорном поединке.

— Все знаем, — сказал железнозубый, — ты изгой. Маргит пометила тебя феромоном врага, теперь все куклы, что эмо-киды, что барбикены, бегут от тебя как от огня. У них знаешь какая чуткая сенсорная система!

— Не знаю.

— То-то. Она у них, ни за что не догадаешься, в ресницах. Видал, какие длинные? Понял теперь, почему Мания с тобой может дружить? У нее же соматическое зрение, как и у нас. Она уже давно избавилась от этой сенсорной зависимости. Вырвала себе глаза вместе с ресницами, когда перебежала к эмо-кидам. А иначе не смогла бы с ними жить — феромоновое табу. А ты думал, почему барбикены эмо-кидов не переносят? Потому же, химическая несовместимость. А так и те и другие — бабочки-недоделки, куколки ходячие! — сказал красноглазый.

— Опять куколки. Значит, Королева сказала правду и в них сидят имаго?

— Стопудияк.

— Но Мания сказала, что это всего лишь легенда.

— Эх, — вздохнул красноглазый, — для них — да, конечно, легенда. Люди вон тоже не особо верят в ад. Я, например, считал, что это легенда… Пока сам там не оказался. Спасибо Маргит, что вытащила.

— Да, слава Королеве, — сказал другой. — Мыто с Покойником хоть недолго там парились. Кстати, может, познакомимся? — Он протянул Эгору лопату-ладонь и представился: — Тру-Пак.

— Рэпер, что ли, — пошутил Эгор, пытаясь взять реванш за поединок.

Красноглазый довольно забулькал. А Тру-Пак, не обидевшись, сказал:

— Да нет. Уличный боец.

— Вижу, — улыбнулся Эгор, глядя на голый череп.

— Давно это было, — сказал Тру-Пак.

— Покойник! — протянул руку второй.

— Хорошие у вас имена, — сказал Эгор, пожав гвардейцам руки, — говорящие.

— Точно, — сказал Тру-Пак. — А чего стесняться? Вся гвардия Маргит — покойники. В жизни — беспокойники, теперь — успокойники. Такая судьба барабанщика…