Эмоции нас объединят

Глаза Вивьен округлились. Она прекрасно считывала, как Эрно не любил Корвина, и понимала, что переступить через свою гордость и поблагодарить преподавателя ему будет крайне сложно. Но по глазам она видела, что намерения Лингстера серьезны. Неужели он готов ради нее пойти на этот шаг?

Однако соглашаться Вивьен не спешила. Представила, как нелепо будет выглядеть эта сцена, и решила, что неловко будет всем троим.

— Хорошо, Эрно, я прощаю тебя, — спокойно ответила она. — Но не нужно этого делать. Поверь, это лишнее. Я оценила твое рвение, правда.

Казалось, лицо Эрно просияло. Он и не думал, что Вивьен так быстро простит его. Однако Лингстер решил пойти дальше и на самом деле поговорить с Корвином, дабы удивить одногруппницу еще больше.

В обед, когда все собрались в столовой, Лингстер, отогнав от себя друзей, завел непринужденный разговор с Вивьен. Та не сопротивлялась, больше слушала, чем говорила сама. По крайней мере, Эрно не делал ничего предосудительного, поэтому можно было его не отталкивать, хотя в душе Вивьен понимала, что ей куда комфортнее без него.

Забалтывая Вивьен, Лингстер как бы случайно подвел ее к Корвину, который в это время набирал еду в поднос. Преподавателю совершенно не было никакого дела до студентов. Вивьен, заметив, как близко они подошли к нему, захотела свернуть в другую сторону. Ей почему-то была неприятна мысль, что он увидит, как она сядет есть рядом с Эрно. Но Лингстер громко окрикнул преподавателя:

— Мистер Корвин!

Тот медленно повернул голову, и до Вивьен дошло, что одногруппник собирался сделать.

— Нет, Эрно, — умоляюще пролепетала она, — я же говорила, что не нужно…

— Очень даже нужно, Ви, — он снова вернулся к своей манере.

Вивьен захотелось сбежать, лишь бы только не быть свидетелем нелепого вымученного разговора, который сейчас состоится.

— Я вас слушаю, Лингстер.

— Я хочу сказать вам спасибо за то, что утром вы помогли Вивьен. Не знаю, что с ней произошло, но я очень переживал, и мне было крайне неприятно, что вы не позволили мне побыть с ней рядом. Но она сказала, что вы помогли ей восстановиться, за что я вам благодарен.

Корвин с неподдельным недоумением оглядел студента, а после перевел взгляд на Вивьен. Та обреченно покачала головой.

— Вы умеете благодарить, Лингстер? Я думал, вы даже такого слова не знаете, — с иронией произнес Ричард.

Лицо Эрно не дрогнуло. Он продолжал в упор смотреть на преподавателя. Ужасно хотелось бросить колкость, но он держатся, поджимая губы.

— Ладно, я принимаю вашу благодарность. Я просто выполнял свою работу, вот и все. Не отдыхать сюда приехал, — равнодушным тоном сказал Корвин и продолжил наполнять поднос.

Эрно отвел Вивьен к свободному столику, за которым они устроились и принялись обедать. Лейн уже сто раз пожалела, что вообще заикнулась о Корвине, когда Лингстер интересовался ее самочувствием.

— Я же просила тебя этого не делать, — немного возмутилась она.

— Ты ценишь поступки, — жующим ртом говорил Эрно, — вот я и показал, что способен их совершать, а не просто трепаться.

Молча кивнув, Вивьен продолжила есть. Ей стало приятно, что Эрно переступил через свою неприязнь к Корвину, но в то же время было до ужаса неловко перед самим преподавателем. Понял ли он, зачем Лингстер это сделал? Скорее всего, да. Что он думает о Вивьен, видя, что она общается с Эрно, как ни в чем не бывало?

И, казалось бы, какая разница, что подумает Корвин? Но Вивьен это почему-то заботило. Она взглядом нашла преподавателя, сидящего в другом конце столовой. Он с хмурым видом поглощал суп, глядя в одну точку перед собой. Вивьен предпочла бы сейчас сидеть рядом с ним за столом, нежели с Эрно. Но ничего уже не изменить. Тем более что к Корвину подсели другие преподаватели и завели разговор о своем.

После обеда проводилось занятие по ментальной магии на свежем воздухе. Тех, у кого уже открылись ментальные силы, объединили в группы в зависимости от способностей. Вивьен познакомилась с двумя девушками, которые утром хмурились на Дебору. Миссис Гордьюнер давала им упражнения по тому, как сдерживать энергию и не пускать ее всякий раз к другому человеку, ловя его эмоции или передавая свои. Одна из девушек уже давно открыла в себе эмпатию, и для нее это не представляло труда, а вот вторая вместе с Вивьен мучилась. Контролировать эмпатию было непросто. Вивьен вообще еще не до конца чувствовала эту способность. Казалось, что все ее проявления происходили случайно.

После этого занятия Дженкинсон проводил практику по улавливанию воздушных потоков. Вивьен поникла, в очередной раз убеждаясь, что ее тело и энергия сопротивляются стихийной магии. От Деборы это, конечно, не ускользнуло, и та с превеликим удовольствием демонстративно подчиняла и направляла потоки, которые иногда как бы случайно летели в Вивьен.

Другие ученики прекрасно видели, в каких отношениях находились девушки, но большинство вставало на сторону Деборы, видя в ней лидера. Вивьен это разочаровывало, ведь Дебора сама по себе практически ничего не представляла. Но толпа чаще всего ведется именно на таких: заносчивых, самоуверенных, острых на язык. Каждый понимает, что, если он пойдет против такого человека, то может сам стать предметом издевок, обсуждений, может стать изгоем. Никому не хотелось бы этого, поэтому проще признать лидерство человека, с кем, возможно, в душе они и не согласны во многом.

Поздно вечером Вивьен снова пришла в столовую, чтобы заварить отвар. В каморке она увидела Корвина, который пришел за тем же самым. В отличие от Вивьен, он просто набирал кипяток в стакан и шел в свою комнату. Ему не было нужны заваривать травы именно в столовой, ведь соседей по комнате у него нет.

Заметив студентку, Ричард разочарованно покачал головой, глядя ей в глаза. Вивьен казалось, что он смотрел ей глубоко в душу. И так захотелось отступиться от своей идеи и выбросить красный сбор, никогда больше не иметь с ним дел. Но все-таки она не могла себя пересилить.

Корвин не проронил ни слова. Взяв стакан, он молча вышел, по пути случайно задевая локтем Вивьен. Она почувствовала его обиду. То ли от того, что она снова пила отвар, то ли от того, что общалась с Лингстером и простила его, то ли от всего сразу.

Вивьен долго не могла уснуть. После выпитого отвара резко скрутило живот, и она корчилась, пытаясь усмирить боль. Пусть лучше так, чем падать в обморок и снова оказаться у Корвина в лечебном кабинете. На самом деле ей хотелось бы оказаться с ним рядом. Но не там, не по этой причине.

Думая о Корвине, Вивьен вдруг осознала, что этот человек стал посещать ее мысли чаще, чем кто-либо другой. Например, чаще, чем тот, кто был ей ближе и роднее всех. Тот, о ком она никогда не забудет. Тот, кто навсегда останется лишь в ее памяти. Тот, без кого в мире вдруг стало пусто. Тот, по кому она плакала в день ярмарки.

Но вот появился Ричард, и пустота внутри словно начала заполняться чем-то другим. Имеет ли Вивьен право на то, чтобы забыть о своей скорби, отвлечься от нее? Где-то в глубине подсознания она понимала, что да. Нельзя поникать от утраты вечно. Но сердце болело от мысли, что она сейчас здесь, живет и существует, а его нет. Когда Вивьен вспоминала о нем, казалось, что он все еще есть. Он все еще в этом мире. Но это лишь иллюзия. Его нет.