ЭмoLove

— Ну да, — тихо ответил он. — Видишь, в поясе они мне тоже как раз.

— Точно! — подтвердила Марика. — Тогда нечего раздумывать. Берешь?

— Хотелось бы, — кивнул парень.

— Чего тогда сомневаешься? — удивилась она.

— Уж очень дорого, — тихо ответил он и опустил голову.

— Ну-ка, чего они стоят? — поинтересовалась Марика и приподняла болтающуюся на хлястике этикетку. — Нехило! А мы сейчас скидку сделаем! — рассмеялась она. — Давай, переодевайся в свои и выходи. Хочешь 50 процентов?

— Шутишь? — не поверил он.

— Увидишь! — задорно проговорила Марика и отодвинула штору. Но тут же обернулась и спросила. — Тебя как зовут-то?

— Кирилл, — тихо ответил он и улыбнулся, откинув челку со лба и глядя ей прямо в глаза.

Она замерла, разглядывая его лицо. На первый взгляд Кирилл казался изнеженным и инфантильным из-за белой гладкой кожи без признаков растительности, тонких черт и узкого овала лица. Металлические колечки в уголках губ и шарики подковы в левой брови странным образом только усугубляли общее впечатление утонченности. Но что-то пряталось в глубине его глаз. Что-то такое, что ясно говорило окружающим: «С этим парнем шутки плохи, и он может всегда постоять за себя». И это несоответствие внешней изнеженности и внутренней мужественности цепляло взгляд. Марика не могла оторваться от его лица. Глаза Кирилла, их прозрачность и редкий оттенок сочной синевы поразили ее с первого взгляда. А черная линия подводки только делала их еще ярче и глубже. Кирилл неожиданно покраснел и моргнул. Его смущенная улыбка заставила Марику опустить взгляд. Она увидела в Y-образном вырезе темно-малинового обтягивающего джемпера черный шнурок, на котором висели две половинки металлического сердца.

— Меня зовут Кирилл, — тихо повторил он.

— Да слышала, не глухая! А меня Марика, — сказала она и тоже отчего-то смутилась.

Потом резко отвернулась и вышла из примерочной. Она решительно двинулась к кассе, по пути сняв первую попавшуюся под руку вешалку с джемпером и прихватив со стола пару цветных футболок. Продавщица тут же встала и умильно на нее посмотрела.

— Выбрали? Очень хорошо, — заворковала она. — Лучшие модели, самые последние новинки моды! У вас отличный вкус! Впрочем, как и у вашей матушки!

— Я ей обязательно передам ваше мнение, _ медовым голосом ответила Марика и обворожительно ей улыбнулась.

— Благодарю, — расплылась в довольной улыбке продавщица и начала пробивать чеки.

— У меня день рождения сегодня, — сообщила Марика.

— О! Поздравляю! Что же вы раньше не сказали? Вот, подарок от нашего магазина, — сказала продавщица и положила на стол прозрачную упаковку с капроновым шарфиком нежно-лазоревого лета. — Очень к вашим глазам подойдет, — подобострастно добавила она.

— Спасибо, — спокойно ответила Марика и отодвинула упаковку. — Мне бы лучше скидку на те джинсы, что сейчас будет покупать парень, которого вы недавно так сильно обидели, — добавила она и строго посмотрела на начинающую краснеть продавщицу.

— Но я не делаю скидки, — начала та и прикусила язык. Подумав, она кивнула и спросила: — И сколько вы хотите?

— 50 процентов, — невозмутимо ответила Марика.

— Но… девушка!

— И еще вы обещали извиниться, — добавила Марика и широко улыбнулась.

Когда они вместе с Кириллом вышли из торгового центра, то оба весело смеялись, сами не зная над чем.

— И как тебе это удалось? — спрашивал Кирилл, не сводя сияющего взгляда с Марики. — Я заплатил всего половину! Ты вообще кто? Дочка какого-нибудь мафиози?

— Что ты! — возмущалась она. — Живу в нашем городе всю свою жизнь, учусь в десятом классе. Я самая обычная девочка.

Но Марика лукавила. Училась она в единственном в городе платном лицее, куда доступ был детям только очень богатых горожан, а ее отцом был нынешний мэр. Он развелся с Марией Андреевной семь лет назад, но все это время не забывал дочь, всячески опекал ее и старался помочь во всем. Да и бывшую жену он поддерживал и даже дружил с ней, несмотря на то, что их брак распался из-за его измен.

— Но я тебя где-то видел, — задумчиво проговорил Кирилл.

Они в этот момент подошли к стоянке машин. Марика договорилась по телефону с матерью, что будет ждать ее здесь.

— А ты зачем глаза красишь? — спросила Марика, сделав вид, что не расслышала его последнее замечание.

— Это такой стиль, — спокойно ответил Кирилл.

— Надеюсь, не пидорский! — расхохоталась она. — А то вдруг я в тебя уже влюбилась? Вот это облом будет!

Она подошла к «Инфинити» и навалилась на дверцу спиной, скрестив руки.

— Это ваша тачка? — изумился Кирилл, останавливаясь напротив нее.

— Да, мамани, — кивнула она. — Но ты не ответил!

— Ты слышала что-нибудь про эмо? — спросил он.

— Да, — кивнула Марика. — Ты имеешь в виду страусов?

— Страусов? — изумился он. — Ага, не иначе ты думаешь о виде страус эму?

И Кирилл звонко расхохотался.

— Чего смешного? — недовольно заметила она и пожала плечами.

— Ну, во-первых, не эму, а эмо, во-вторых, это новая субкультура. У тебя дома инет есть? Глянь там, а то долго тебе рассказывать.

Марика кивнула и пристально посмотрела в его глаза. Кирилл нравился ей все больше своей явной неординарностью.

— И я не голубой, — зачем-то добавил он.

— А лет тебе сколько? — поинтересовалась Марика и мило улыбнулась.

— 20 февраля семнадцать будет, — важно ответил Кирилл.

— Ой, а у меня сегодня день рождения! И тоже 20-e число! Вот совпадение!

— Поздравляю! Тоже семнадцать? — спросил он.

— Нет, я на год тебя младше, — тихо произнесла она.

Кирилл вдруг снял шнурок с шеи и стянул с него половинку сердца. Марика с любопытством наблюдала за ним.

— Тебе, — сказал он и протянул ей украшение. — С днем рождения!

Ей стало необычайно приятно. Она взяла половинку сердца и спрятала в нагрудный карман куртки. Потом поцеловала его в щеку.

— Ты в каком районе живешь? — одновременно спросили они и засмеялись, пряча смущение.

— Я в Кукурузе, — первым ответил Кирилл.

Так негласно назывался район, хаотично застроенный хрущевками. Он располагался между двумя заводами и был заселен в основном рабочими семьями.

— А ты? — спросил Кирилл после долгой паузы.

— На Ублёвке, — нехотя ответила Марика и поскучнела, услышав, как он тихо присвистнул.

Ублёвкой местные жители прозвали коттеджный поселок, выросший на окраине города возле красивого соснового бора. Вначале его звали «местной рублевкой», затем просто «рублевкой». Но через какое-то время первая буква странным образом перестала произноситься, и это название прочно вошло в обиход даже у самих ублёвских обитателей. Туда первое время горожане ходили на экскурсии, чтобы полюбоваться и обсудить роскошные многоэтажные особняки местных богачей, видневшиеся из-за высоких, в основной своей массе, металлических заборов. Некоторые проекты напоминали своей вычурностью замки из диснеевских фильмов. Но скоро любопытные сограждане начали раздражать владельцев этих замков, и территорию огородили, поставив два поста охраны. И без специального пропуска или гостевого приглашения проникнуть на Ублёвку было уже невозможно.